В обстановке безвластия — это было во многих региональных конфликтах — власть берут в руки местные криминальные авторитеты. И в Косове была такая же ситуация: в каждом районе, на каждом углу свой хозяин, все с оружием — беспредел. И аэропортом тоже заведовали они. Никаких регулярных военных формирований, только небольшие группы, которые по своим возможностям захватили ряд таких стратегических объектов. Наша группа выжидала, когда часть этих людей уходила вечером — на свои разбойничьи дела или, может, в кабаки. Под утро они возвращались и целый день отсыпались. Мы выбрали момент, когда на месте было небольшое количество людей, воспользовались этим и заняли аэропорт.

После разгрома баз мятежников в ходе Панджшерской операции, проведенной 40-й Армией весной 1981 года, основной поток снабжения бандформирований, а также их проникновение в Афганистан из баз и лагерей на территории Пакистана, переместились к югу и осуществлялись через горные проходы Первалкатал и Хостинский. Перед 56-й десантно-штурмовой бригадой поставлена задача перекрыть эти направления, и не допустить прохождение бандформирований и караванов. Данная задача являлась первым элементом, зарождением плана операции «ЗАВЕСА», начатой 40-й Армией только в 1984 году.

Зима подходила к концу, а вместе с остатками бессарабского, быстро тающего снега, поползли, и слухи о том, что дивизию будут выводить в Россию. Лично для меня в течении года это уже была вторая эпопея с выводом, не выводом, оставлением на месте и тому подобное, и это было уже чересчур. Так как я только что пережил все эти проблемы в 105-й "ферганской" дивизии. Начинали руки опускаться от этой нервотрепки. Затем они сменились другими, более устойчивыми разговорами, что дивизию будут как-то делить между Украиной и Россией. В голове тут же стали роиться новые мысли: "Как поступить? Остаться здесь или податься с дивизией в очередные, неведомые края?"...

Народная мудрость гласит, что нельзя дважды ступить в одну и ту же реку, но и здесь бывают исключения. Можно, если вода стоячая. Так и я ступил второй раз в 299-й полк. Для начала отгулял очередной отпуск за текущий год. Благо, в пределах ВДВ пока еще ничего в службе не порушилось. Пока восстанавливал "подорванное" в средней Азии здоровье, потихоньку присматривался к тому, что творится в бывшей "моей" дивизии. Здесь последствия госпереворота отразились не столь сильно, как в 105-й ВДД. Само по себе соединение было мощное, со своей длинной военной и мирной историей. Да и дух советского воспитания был достаточно силен. Любое неосторожное касание со стороны вновь формируемых руководств России и Украины могло обойтись для них непредсказуемыми последствиями...

В понедельник 19 августа, проснулся, как обычно, небольшая физическая разминка, душ... И приступаю к приготовлению своего незамысловатого завтрака, состоящего из поджаренной на хлопковом масле картошки и чая с бутербродом.Чтобы развеять в квартирке гнетущую и давящую на уши тишину, включаю все имеющиеся у меня говорящие и поющие телерадиоприборы. Вот и в этот раз щелкнул тумблером телевизора. Сначала, как обычно, появился звук, а затем и изображение. Транслировался балет "Лебединое озеро". Не будучи никогда большим поклонником балета, переключаю на следующий канал, но там тоже истощенные мадамы изображает подыхающих от голода лебедей...

Ту-134 плавно заходит на посадку в уже знакомый мне аэропорт столицы Узбекской Советской Социалистической Республики, Ташкент. Первый раз я здесь побывал четыре года назад, когда набирал в городе Коканд девяносто девять новобранцев для 98-й ВДД. А посему, мне уже немножко знакома местная температура и колорит. Но, тогда это был конец октября и температура выше плюс тридцати двух градусов не поднималась. Сейчас было начало июня. Спускаясь по трапу мне казалось, что здание аэропорта плавится, как свеча и вибрирует в раскаленном до бела воздухе...

Пламя, полыхавшее в южных республиках СССР, временно притухло, спряталось в золу. Закончилась Афганская война-эпопея, на которую я так и не попал. Потому что когда обо мне вспомнили, то уже прозвучала команда отбой, отставить отправку нового пополнения. В дивизию возвратились все офицеры и прапорщики, которые задержались там до конца. Любого из них можно было узнать издали по характерной сухощавости лица, и красным от пыли и песка глазам. Вели себя они тихо и вежливо, но пили и курили больше, чем те, кто там не был...