Мне кажется, что моская пехота в Афганистане это не более чем легенда. Из всех частей, находившихся в Афганистане единственной частью, имевшая отношение к Флоту, был строительный батальон. Ну а как солдаты такого "батальона" становятся морпехами, думаю, объяснять не нужно.

Кроме того якоря на технике были по другим причинам. В Афганистан попадали офицеры (отдельные офицеры, а не части), служившие до этого в ОРП СпН или в морской пехоте. В память о прежнем месте службы рисовали на технике якоря.

Для примера отрывок из воспоминаний бывшего начпо 15 оБрСпН Кривопалова О.В. (У него кстати сегодня день рождения   ):

"…Когда 15 мая 1988 года на окраины Кабула начали приходить первые бронетранспортеры маршевой колонны отрядов 15-й бригады из Джелалабада, сам командарм Б.Громов, бросив все дела в штабе, приехал встретить колонну. И вдруг его взору открылась непривычная для этих краев картина: над БТРом начальника штаба пятого батальона майора В.Качуры развевался на ветру бело-голубой военно-морской флаг СССР.
- Кривопалов, - обратился генерал ко мне, - немедленно спрячьте это полотнище. Откуда оно у вас? А что это за якоря на башнях? Что вы цирк устраиваете? В рядах нашей армии никогда не было моряков!
- Были, товарищ командующий! В этом отряде служил и геройски погиб кавалер ордена Красного Знамени лейтенант Линев! - ответил я.
- Знаю такого, - смягчился командарм, - а все равно спрячьте флаг до Союза!
Кто такой моряк Линев? Как он оказался в Афганистане? Почему в память о нем на бронетехнике спецназа были нанесены морские якоря?
Об этом отдельная история.
Он родился далеко от моря в славном трудовом городе на Востоке Украины. В музее средней школы № 37 г.Луганска, где учился Андрей, собраны его похвальные грамоты за все годы учебы. Он отличался от своих сверстником неуемной жаждой получить знания и взрослой целеустремленностью. Был он отличником, потому вполне логично что по окончании школы ему удалось без особых проблем преодолеть барьер вступительных экзаменов… Сбылась первая мечта Андрея – он стал курсантом Военно-медицинской академии в Ленинграде. Затем размеренно потекли годы напряженной учебы в прекрасном городе на Неве и ожидание морских походов, о которых он мечтал…
О том как прожил эти годы курсант,  рассказал его рапорт:
«Прошу вашего ходатайства перед вышестоящим командованием о назначении меня по окончании военно-медицинской академии им.С.М.Кирова на любую должность первичного звена медицинской службы ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Как коммунист и выпускник академии, считаю для себя нужным находиться на ответственном участке выполнения интернационального долга. Занимаюсь со второго курса включительно на кафедре военной травматологии и ортопедии, имею твердые навыки в оказании первой врачебной и неотложной квалифицированной медицинской помощи.
Курсант 6 курса А.Линев. 22.05.1985г.».
Рапорт был удовлетворен, и вместо Тихоокеанского флота, куда его первоначально  распределили,  с началом ноября 1985 года лейтенант Линев в Афганистане.
«Андрей,  несмотря на молодость, небольшую практику был эрудированным, знающим хирургом, мечтал оставить в военно-полевой хирургии свой след. О работе в госпитале и не помышлял – только в войсках, только быть рядом с солдатом…»
- писал, работавший в Афганистане полковник медслужбы И.Д.Косачев.
Линев был направлен врачем-хирургом в десантную часть спецназа, которая дислоцировалась на границе с Пакистаном. Для адаптации, молодой медработник Линев совершил несколько длительных маршей в составе транспортных колонн, в ходе которых сполна испытал Джелалабадскую полуденную жару и стужу гор Гиндукуша. Именно тогда, под обстрелом душманов перевязывал первых своих раненых.
И вот провинция Кунар. Этот район считался одним из наиболее опасных. Его отдельный батальон, выходил на реализацию разведданных почти в полном составе, с тяжелым вооружением на плечах. В общем строю Линев, захватив сумку с медикаментами, отправлялся в горы. Вкусил сполна тяжелую изнурительную работу разведчика, но не опозорил морскую форму, которую носил.
Окружающая действительность могла испугать. …Повальные инфекционные заболевания оказалось для наших воинов пострашнее ранений! Их особенностью в условиях ДРА являлось тяжелое и осложненное течение с высокой смертностью. Свирепствовали бактериальная дизентерия, гепатит и тиф.  Летальность от брюшного тифа в эти годы составила 3,3%. То, чего удалось избежать в Великую Отечественную, в устрашающем виде предстало в ходе афганской войны.
Две трети личного состава в течение года получали тяжелую инфекцию и не одну.
Каждый день риск и кровь. Смертельной опасности подвергались исключительно все: и солдаты, и офицеры, и медики…
Работы хирургу хватало. Только за декабрь в боях с душманами разведчики потеряли убитыми семь человек. Восьмым оказался сам Андрей.
Вот что написал о последних минутах его жизни начальник медицинской службы части А.Трифонов: «Оказав помощь двум тяжелораненым, Андрей, прикрывая их эвакуацию, уничтожил огнем своего автомата четверых душманов, и пострадавшие были вынесены в безопасное место. Сам врач был тяжело ранен в живот, однако продолжал вести бой. Уничтожив еще одного бандита, хирург потерял сознание». Декабрьское утро выдалось холодным. Сумрачный рассвет был наполнен грохотом. От минного обстрела вздрагивали горы. Противник предпринял попытку окружить превосходящими силами группу спецназа. Под отвесной скалой расположился пункт сбора раненых. Линев с помощниками перевязывал их. Душманские мины все ближе ложились к скале. Осколком ранило одного из помощников, а очередной разрыв нанес смертельное ранение и  самому  Андрею.
У родителей хранится стопка его писем. На конверте от 1 декабря 1985 мать написала: «Последнее письмо сыночка».
«Здравствуйте, мои родные. Выпала свободная минута, сразу хочу написать письмишко, хотя вчера писал. Сегодня первый день зимы. Правда, у нас она символическая, просто подул северный ветер…».
Кто знает, может, в этом северном ветре ощутил Андрей прощальный привет, прилетевший с Родины, где его ждали родные и друзья.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга, Андрей Николаевич Линев был награжден орденом Красного Знамени. Кто был на войне - знает цену этому ордену.
На последнем построении, над телом погибшего, комбат майор Г.Быков тогда сказал так: «Он прослужил у нас немного, но сумел доказать, что настоящий мужик-спецназовец. Пусть каждый из нас навсегда сохранит в душе  образ этого отважного морячка!»…
…А когда пропыленная колонна 15 обрСпН полковника Ю.Старова шла по мосту на Советский берег над своенравной Аму-Дарьей неожиданный северный ветерок развернул полностью полотнище военно-морского флага и оно затрепетало в напряжении над головами разведчиков. Много повидавшие пограничники стоящие на обочине, непроизвольно приняли строевую стойку и отдали честь знамени, сами не зная того, что отдают ее  не только боевой святыне, но и  памяти всех погибших спецназовцев на границе с Пакистаном.
"

А польскому журналисту принять часть с якорями за морпехов не очень трудно. Тем более если очень хочется. О десантниках уже знали, а тут он первый о морпехах.