А плавать уметь обязательно было?

С уважением..

БЕЗ ГРИФА СЕКРЕТНО: Заполярные разведчики штурмуют норвежские фьорды

В 1985 году на Краснознаменном Северном флоте было начато формирование морского разведывательного пункта, перед которым были поставлены чрезвычайно важные задачи. О том, что явилось причиной создания этой уникальной воинской части специального назначения, рассказывает первый командир 420-го РПСпН, ныне контр-адмирал запаса, Геннадий Иванович Захаров.




ПЕРИОД противостояния США и СССР обе сверхдержавы стремились проникнуть в военные планы противника и таким образом добиться преимущества. На Северном флоте 43 самые современные подводные лодки находились в готовности не допустить выдвижение экспедиционных сил США для высадки в Европе. По расчетам военных аналитиков, советские подводники с этой задачей могли справиться ценой серьезных потерь: до 40 подводных лодок должны были остаться на дне Норвежского моря. Но в планировавшейся глобальной войне это была чрезмерная плата за потопление американских конвоев с экспедиционными силами.
В конце семидесятых годов такие возможности советского подводного флота стали вызывать сомнения. Все началось с того, что подводные лодки, находившиеся на боевом дежурстве, стали докладывать о каких-то посторонних квакающих шумах. Тщательно проанализировав и систематизировав эти шумы, аналитики пришли к выводу, что звуки издает американская система СОСУС, предназначенная для отслеживания движения советских подводных лодок в мировом океане. Система представляла собой сеть электрических кабелей, которые покрывали дно Норвежского моря и фиксировали нахождение каждой подводной лодки в том или ином квадрате этой гигантской сети. Система снабжала американцев сведениями обо всех перемещениях советских подводных лодок в данном районе и позволяла нанести превентивный ядерный удар по ним в угрожаемый период, еще до выхода американского конвоя.
Чтобы повысить живучесть подводных лодок, науке была поставлена задача увеличить рабочие глубины советских атомных подлодок, и таким образом защитить их от ударов ядерных торпед. Был специально создан дивизион подводных лодок, имевших единственную задачу — нарушить работу системы СОСУС. Но все меры оказались малоэффективны.
Однако и у американской системы слежения были уязвимые места. Этой ахиллесовой пятой оказались береговые гидроакустические станции (БГАС). При выведении их из строя нарушалась работа всей системы. Однако средств по надежному выведению из строя береговых станций на Северном флоте не было. Единственным гарантированным средством уничтожения БГАС могли стать разведчики специального назначения. Но из-за сложных природных и погодных условий разведывательный пункт на Северном флоте был расформирован еще в шестидесятые годы, а впоследствии специально проведенные в 1981 году исследования показали невозможность применения водолазов-разведчиков на Баренцевом море. Одной из основных причин были низкие температуры воды и воздуха, характерные для Заполярья. Для высадки водолазов в тыл противника при помощи подводной лодки и обеспечения их выхода из торпедного аппарата в подводном положении субмарина должна была лечь на грунт. Небольшие глубины на Балтике и Черном море позволяли решать эту задачу. Минимальные же глубины на Севере составляют около 200 метров. Выход водолазов из лодки, лежащей на грунте на такой глубине, невозможен. Ведь их снаряжение рассчитано на глубины не более 40 метров.
Однако в сложившейся ситуации надо было искать выход. В частности, было предложено создать в составе 561-го МРП Балтийского флота еще один отряд, который бы готовил водолазов-разведчиков специально для Северного флота и в угрожаемый период передавался в оперативное подчинение штабу североморцев.

19 АВГУСТА 1983 года из состава 561-го МРП на Северный флот были направлены офицеры, которым предстояло вести прием групп, подготовленных на Балтике, проводить их доподготовку и решать задачи по уничтожению БГАС. Я был назначен старшим группы, со мной выехали также старший водолазный специалист капитан 2 ранга Жаринов и специалист по радио- и радиотехнической разведке и спецрадиосвязи капитан-лейтенант Коваль.
Наша группа приступила к работе и провела учение. В ходе него вскоре выяснилось, что из 18 водолазов-разведчиков, прибывших с Балтики, под воду могут идти только шесть. Из-за проблем акклиматизации до 70 процентов личного состава, прибывавшего на Север, имели простудные заболевания. Непривычно низкие температуры также оказывали негативное влияние на здоровье личного состава. Летом температура воды не поднимается выше +6 градусов, а зимой из-за повышенной солености она не замерзала даже при -2.
Стало ясно, что в условиях войны это поставит под угрозу срыва боевую задачу. Для того чтобы избежать проблем с акклиматизацией, нужны были люди, которые бы нормально адаптировались к местным природным и погодным условиям.
Мы предложили создать в составе Северного флота часть специального назначения. В результате было принято решение о формировании разведывательного пункта специального назначения, который бы комплектовался предпочтительно жителями Мурманской области. На разработку и создание пункта ушло полтора года. Эту идею поддержал начальник разведки Северного флота Юрий Петрович Квятковский. Предложения по формированию пункта легли на стол главкому ВМФ СССР адмиралу Чернавину.

В 1985 году был утвержден штат вновь создаваемого разведпункта специального назначения — всего 185 военнослужащих. На должность командира разведпункта был назначен я, капитан 1 ранга Захаров. На должность начальника штаба пункта прибыл выпускник академии капитан 2 ранга Конев, ранее служивший на Каспии. Офицеры для замещения вакантных должностей прибывали со всего Северного флота, включая морскую пехоту и даже морскую авиацию. Требования при отборе кандидатов были жесткими. Основное внимание уделялось состоянию здоровья кандидатов. С каждым новым офицером проводилась индивидуальная беседа, определялась степень соответствия кандидата предлагаемой должности.
В июне 1986 года несмотря на то, что в отряде еще оставались вакансии, был проведен смотр готовности части к выполнению учебных и боевых задач.



Начавшаяся боевая учеба показала несовершенство штата РП. Дело в том, что в условиях низких температур Заполярья для обслуживания водолазного снаряжения, аккумуляторных батарей, подводных средств движения, радио- и гидроакустических станций, другой аппаратуры требовалось как минимум в два раза больше обслуживающего персонала, чем это было предусмотрено вначале.
В состав РП входило два боевых отряда — водолазов-разведчиков и радио- и радиотехнической разведки (РРТР). По штату в каждом отряде было по три группы, но реально было только по одной.
Впоследствии штаты пункта были изменены и насчитывали около трехсот человек.

ОДНОЙ из основных проблем спецназа является вывод групп в тыл противника. Наличие собственных или постоянно закрепленных средств воздушного или морского вывода групп значительно повышает возможности данного подразделения специальной разведки.
Однако на начальном этапе мы столкнулись с технической неготовностью атомных подводных лодок к выводу водолазов-разведчиков в тыл противника. Большие глубины Баренцева и Норвежского морей не позволяли выводить водолазов с грунта. Для того чтобы это стало возможным, лодка должна была встать на якорь в подводном положении. Однако три лодки 671-го проекта, предназначенные для вывода групп специального назначения в тыл противника, как и другие лодки, имели заваренные якоря и аварийные буи. Причины этого "усовершенствования" довольно прозаичны. Из-за несовершенства конструкции в штормовую погоду буи часто срывает, а за их потерю с командира лодки строго взыскивают, якоря же создают повышенный шумовой фон, что ведет к нарушению скрытности лодки. Поэтому, чтобы не иметь проблем, на всех лодках вопреки требованиям безопасности и буи, и якоря не отдаются, поскольку намертво приварены к корпусу.
Несмотря на противодействие со стороны подводников мне удалось положительно решить эту проблему, и лодки стали вставать на подводный якорь для вывода водолазов через торпедные аппараты.
В бригаде разведывательных кораблей Северного флота были размещены корабли и база 420-го РПСпН. Для обеспечения спусков под воду был назначен водолазный корабль ВМ-71, имеющий на борту специальное оборудование, включая барокамеру. А для выполнения учебно-боевых задач нам выделили торпедолов, развивающий скорость свыше 30 узлов.

С НАЧАЛОМ боевой подготовки начался и сбор разведывательной информации, касающийся объектов вероятного противника, расположенных в Норвегии и Исландии. Всего таких объектов мы насчитали более сорока, из которых четыре были те самые береговые гидроакустические станции системы СОСУС.
Против БГАС работал 1-й отряд. 2-й отряд действовал против авиации НАТО, которая базировалась на аэродромах Северной Норвегии. Объектом отряда РРТР был и пост дальнего радиолокационного оповещения, также расположенный в Северной Норвегии.



По всем объектам были собраны аэрофотоснимки, а также снимки, сделанные из космоса. Кроме снимков имелась и другая информация об охране и обороне БГАС, полученная из агентурных источников.
В целях повышения боевой готовности разведывательных групп спецназначения в части были созданы боевые посты приготовления РГСпН к выполнению задачи, где находилось все необходимое имущество группы. Создание таких постов позволило существенно сократить время приведения группы в полную боевую готовность.
Для того чтобы группы имели возможность тренироваться на реальных объектах, на флоте были подобраны подобные объекты, имевшие похожее расположение и инфраструктуру.
Боевая подготовка в условиях Заполярья связана прежде всего с тяжелейшими погодными и природными условиями. На начальном этапе учения были нацелены на изучение физических возможностей человека в этих условиях. Так, на первых учениях штатная группа имела задачу высадиться с вертолета с зависания и далее пройти на лыжах около двухсот километров по тундре. При совершении прыжков вертолет постепенно облегчается и поднимается все выше. Последним сбрасывали тюк с лыжами. По закону подлости он, падая, ударился о камень. Пришлось выполнять задачу на сломанных лыжах. И задача была выполнена.
Группы учились выживать в условиях низких температур. Так, например, выполняя боевую задачу, строили иглу из снега и пытались в ней жить. Практика показала, что находиться в таком убежище более двух суток просто невозможно. Несмотря на то, что иглу была построена по всем правилам и имела вентиляционные отдушины, когда разводили внутри нее огонь, стены начинали таять. Спустя несколько часов все, что находилось внутри, становилось мокрым. В условиях Заполярья сырая одежда и снаряжение — это верная смерть.
Изучалось также состояние человека, пребывающего длительное время в условиях низких температур. Спустя трое-четверо суток у разведчика наступала полнейшая апатия. Один из офицеров разведпункта Игорь Астахов вспоминал, как его старшина, всегда отличавшийся трезвостью мысли и спокойствием, после длительного пребывания на холоде в состоянии полнейшей прострации разрубил на своей ладони банку сгущенного молока из сухого пайка, чудом не повредив себе руку. В банке, развалившейся пополам, был кусок заледеневшей сгущенки.
Единственным средством, реально помогавшим выживать в этих условиях, было сало. Оно даже предохраняло от обморожения открытые участки лица. Достаточно было съесть несколько кусочков. Высокая энергетическая емкость этого замечательного продукта позволяла организму справляться с низкими температурами.
Для того чтобы повысить боеготовность групп специального назначения, офицеры штаба и служб на учениях действовали в качестве командиров групп или отрядов.



В процессе боевой подготовки я всячески избегал десантирования с воздуха. Дело в том, что в годы Великой Отечественной войны на Севере было всего две заброски разведывательных групп с парашютом. При этом одну из них из-за сильного ветра разбросало на большой площади, а командир погиб. Наиболее вероятным был признан морской способ вывода групп в тыл противника. Поэтому все время боевой подготовки было посвящено отработке этого способа действий.
Выход на скальные участки норвежских фьордов весьма и весьма затруднителен. Даже когда удается подойти к берегу, из-за того что камни очень скользкие, невозможно зацепиться за берег. Для решения этой задачи придумали использовать складную саперную кошку, которую бросали в камни берега. Берега фьордов нависали отвесными скалами, высота которых достигала в некоторых местах 500 метров. Для их преодоления необходимы твердые навыки по горной подготовке. Базовый курс проходили в горном учебном центре в Кировакане в Армении. Совершенствовали навыки и на своих скалах. Нередко в ходе учений без всякого горного снаряжения, лишь используя саперные лопатки для вырубания ступеней, преодолевали обледенелый, почти отвесный подъем высотой более ста метров.
Стоит особо подчеркнуть, что несмотря на экстремальные природные условия и чрезвычайно напряженный характер проводимых тренировок, в 420-м разведпункте не было ни одного ЧП, связанного со смертельным исходом. Дело в том, что перед каждой задачей я разрабатывал плановую таблицу действий личного состава в аварийных и других внезапно возникающих ситуациях на период проведения учений или других мероприятий, связанных с риском для жизни. В ней моделировались все, даже самые невероятные ситуации, с которыми могли столкнуться наши разведчики. Кроме этого в таблице четко указывалось, что должны делать в таком случае руководитель и военнослужащий, попавший в неприятную и опасную ситуацию. Я добивался от своих подчиненных досконального знания "своего маневра" и умения действовать в самых трудных условиях, что не один раз спасало человеческие жизни.
Решая задачи боевой подготовки, разведчики пункта систематически работали над повышением уровня охраны и обороны военно-морских баз Северного флота. Они умело вскрывали недостатки в системе охраны и жизнеобеспечения баз, проникая на объекты и минируя их. Естественно, что к следующим учениям моряки устраняли свои огрехи, но разведчики выявляли и использовали новые.
Не обходилось и без спецназовских приколов. Однажды группа из 14 человек на учениях действовала против бригады ракетных катеров. Разведчики проникли на объекты, которые охраняли часовые, вооруженные автоматами с боевыми патронами, и "заминировали" их. После этого посредник пошел докладывать комбригу о том, что воинская часть выведена из строя. Тем временем командир группы "заминировал" свинарник и канализационную колонку, чем вывел из строя часть по-настоящему. Хотя это "безобразие" длилось недолго и канализацию вскоре разминировали, но получить от командира части взыскание разведчик успел.

Записал Сергей Козлов
Фото из архива автора
и Сергея ВАСИЛЬЕВА
www.bratishka.ru

Жаба
Вопрос , к вам бойцы поступали с Севастопольской учебки в\ч56030 или с Киева?

О ПДСС
ПРОФЕССИОНАЛЫ: Дьяволы морских глубин

Боевые пловцы, подводные диверсанты... О них мы знаем больше из кинофильмов, чем из реальной жизни. Но мало кто сомневается, что они на самом деле существуют. А значит, есть люди, которые с ними борются...

ЭТО СЛУЧИЛОСЬ в ночь с 5 на 6 июня 1986 года на границе двух африканских государств, в порту N. О том, что в этот порт зайдут кубинское судно “Гавана” и два советских — “Капитан Чирков” и “Капитан Вислобоков”, знали кубинский лидер Фидель Кастро и Президент СССР Михаил Горбачев. Когда корабли, груженные оружием и боеприпасами, зашли в порт, три малочисленные группы диверсантов получили задание: затопить судна и вывести из строя порт. Диверсантам предстояло взорвать хранилище топлива, мост (прервав тем самым сообщение порта со страной), высоковольтную линию электропередачи. Почти все задуманное они выполнили, подорвав и три корабля. “Гавана” перевернулась, а советские суда были лишь притоплены, заблокировав подход к портовому причалу. Из гранатометов диверсанты расстреляли топливные цистерны, обесточили порт, взорвав четыре опоры линии электропередачи. Единственное, чего они не сделали, опасаясь охраны, — не взорвали мост.
Тридцать пять суток порт не функционировал. Вот что смогли сделать три группы из шести подготовленных диверсантов каждая. Так что действуют подводные террористы не только в кино.

Местные власти взялись восстанавливать хранилище топлива, линию электропередачи. Но самое сложное состояло в том, чтобы разминировать расчетливо затопленные у причала корабли с оружием и боеприпасами. Как выяснилось позже, мины были с самым совершенным механизмом неизвлекаемости. Попытка снять их с корпуса судна в любой момент грозила взрывом, о последствиях которого страшно было подумать. Сработай такая мина, и два советских судна, на борту которых находилось в общей сложности 22 тысячи тонн боезапаса, взорвали и уничтожили бы не только порт, но и город.
Вот тогда и призвали на помощь специалистов Черноморского подводного отряда борьбы с подводными диверсантами, силами и средствами (ПДСС), как он тогда назывался. Они были самыми опытными и боеготовыми среди аналогичных структур других флотов. Группу возглавил командир отряда капитан 1 ранга Юрий Пляченко.
— Это было в субботу, — вспоминает Юрий Иванович. — Позвонил начальник штаба ЧФ. Через 15 минут я должен был сообщить состав командируемой в Африку группы. Отправить туда можно было только добровольцев. Добровольцами оказались все. Я отобрал тех, кто недавно вернулся с боевой службы в Эфиопии. Это люди, имеющие опыт работы в жарком климате, тропических водах, кишащих акулами, умеющие бороться с этими хищниками. К тому же им не нужно было проходить акклиматизацию.
Позволю небольшое отступление. О нахождении таких маленьких групп (один мичман и три моряка срочной службы) далеко за пределами Родины (они пребывали в кратере потухшего вулкана на одном из островов Красного моря) знали даже не все члены военного совета флота.

Это к вопросу о кадрах. В отряде служили люди с отменным здоровьем, соответствующей формой допуска секретности, трижды проверенные компетентными органами, морально устойчивые, прекрасно подготовленные и физически, и профессионально. Они решали задачи противодиверсионного обеспечения наших сил и средств, находящихся в различных частях Мирового океана.
...После тщательного осмотра мин Юрий Пляченко пришел к выводу, что работать на заминированных кораблях можно. Нужно было вначале заделать пробоины, откачать воду, выгрузить боезапас и уж после этого разминировать суда. Давая такие рекомендации и определенные гарантии успеха, Пляченко брал на себя огромную ответственность. Трудно представить, что ждало его в случае неудачи.
План Пляченко был принят. Началась аварийно-спасательная операция. Расчет Пляченко оказался верным. Мины не сработали. Но пришло время их обезвредить.
— Они были сделаны из титанового сплава, — вспоминает Пляченко, — это очень высокотехнологичное производство. Все рекомендации, которые мы имели насчет обезвреживания мин, были учтены их создателями, и казалось, “взять” мины невозможно. Пришлось искать нестандартные пути.
Связались с Москвой, там однозначно “порекомендовали”: вам на месте виднее. Мину с “Вислобокова” оторвали контрвзрывом. А обезвредить мину с “Чиркова” помогла... выросшая за это время ракушка. Она блокировала очень важный штырек, который приводил в действие взрывной механизм...

Это всего одна история из жизни бывшего командира отряда, награжденного тремя орденами Красной Звезды, но она наглядно показывает масштаб и сложность задач, решаемых в то время подразделением. Приходилось работать в Никарагуа, Анголе, Персидском заливе... Ну а что же сегодня, спросите вы?
Отряд существует и по сей день. Им командует капитан 1 ранга Константин Клепиков. Правда, география работ намного сузилась, ведь нет уже больше Советского Союза, интересы и влияние которого распространялись на многие регионы Мирового океана. Но, как и прежде, бойцы отряда готовы в любую минуту оказать противодействие подводным диверсионным силам противника.
Приведу всего один пример. Севастополь весной 2000 года готовился к визиту президентов России и Украины. Из России прибыли подразделения охраны высшего должностного лица государства. Оба президента должны были посетить гвардейский ракетный крейсер “Москва”, фрегат “Гетман Сагайдачный” и на знаменитой Графской пристани встретиться с прессой. Подводная часть всех вышеназванных объектов была проверена самым тщательным образом — искали подозрительные и, не дай Бог, взрывоопасные предметы. К обследованию объектов привлекли и подчиненных капитана 1 ранга Клепикова, в частности, старшего инструктора водолазной группы разминирования средств диверсий мичмана Петра Войтовича. Когда черноморцы увидели, в каком снаряжении и с какой аппаратурой работает под водой охрана президента, то позавидовали ей белой завистью. Это оснащение было на три порядка выше того, чем располагали флотские специалисты. Что, впрочем, не помешало Петру Войтовичу обнаружить под причалом Графской пристани предмет, не замеченный никем другим. И хотя в полиэтиленовом пакете не было взрывного устройства, профессионализм мичмана отметили те же профи из президентской охраны.
Кстати сказать, специалисты отряда обследовали и все необходимые подводные объекты во время визита президента СССР на Мальту и встречи с президентом США. Так что опыта подобной работы черноморцам не занимать. А уж сколько тренировок провели они под водой, готовясь к встрече со смертельной опасностью, и не сосчитать. Но погружения бывают не только учебные.

В августе в бухте, где размещаются малые ракетные корабли и катера, обнаружили огромный, как показалось, взрывоопасный предмет. Надо ли говорить, сколь опасным было такое соседство для кораблей ЧФ! Первым для обследования ушел под воду командир отряда Константин Клепиков. Находкой оказалась донная гальваническая мина, корпус которой был сильно поврежден. Мину обезвредили, а ее кусочек с датой изготовления — 1905 год — занял достойное место в комнате боевой славы отряда.
— В другой раз специалистов срочно перебросили в Новороссийск, где рядом с причалом обнаружили авиационную немецкую бомбу, — рассказывает заместитель командира отряда по воспитательной работе капитан 2 ранга Сергей Коржук.
— Но позвольте, — недоумеваю я, — обезвреживанием боеприпасов занимается отдельный морской инженерный батальон ЧФ.
— Да, но только на глубине до 5 метров, — пояснил Сергей Николаевич. — А с 5 до 20 метров — наши специалисты.
Авиабомбу тогда обезвреживали капитан 3 ранга Николай Михин и старший инструктор-водолаз мичман Александр Кондрашов. Ее отрвали от дна, приподняли, положили на плот и отбуксировали в безопасное место, где и разобрались с ней.

Обезвреживание боезапаса — лишь небольшая часть того, чем занимаются бойцы отряда. В любой момент по сигналу боевой тревоги группа, несущая дежурство, может быть доставлена в назначенный район, где и приступит к выполнению поставленных задач. А они весьма разнообразны: поиск подводных баз ПДСС противника, обнаружение тайников, средств передвижения подводных диверсантов, уничтожение средств диверсий на глубине до 20 метров, подводный осмотр корпусов надводных кораблей, подводных лодок и инженерных сооружений... Чтобы решать эти задачи, в отряде есть группа разминирования средств диверсий, которую возглавляет капитан 3 ранга Эдуард Шевченко, есть взвод боевых пловцов, которым командует старший мичман Виктор Шалимов, есть плавсредства: водолазное судно, два противодиверсионных катера, специальные носители боевых пловцов.
Уничтожение подводных диверсантов — это целый комплекс мероприятий. И начаться он может еще до того, как боевые пловцы отряда уйдут под воду. Установки “Град”, если потребуется, достанут подводных диверсантов еще на подходе к входу в главную базу ЧФ — Севастополь. Снаряды в заданном районе накроют ПДСС противника. На кораблях для борьбы с подводными диверсантами применяют гранатометание. Есть и специальные гидроакустические станции для обнаружения боевых пловцов.
Специалисты в отряд приходят по окончании школы водолазов. Причем отбирают лучших, тех, кто наиболее подходит по своим физическим, волевым и морально-психологическим качествам. На основе базовой подготовки из водолазов делают боевых пловцов. Это огромный и напряженный труд. Ребята досконально изучают подводное снаряжение и оружие, учатся отыскивать, классифицировать и уничтожать подводные диверсионные средства противника, стреляют по подводным мишеням... Летом погружения совершают чуть ли не ежедневно, зимой — несколько реже.
Звучит сигнал тревоги, и дежурное боевое подразделение убывает в указанное место для выполнения поставленной задачи. Кстати, доставку боевых пловцов могут осуществлять не только плавсредства, но и автомобильная техника. Ну а в воде старший мичман Виктор Шалимов и его подчиненные чувствуют себя, словно рыбы. Шалимову опыта не занимать. Три раза был в командировке на острове Дахлак. Акул, мурен, подводных змей и других опасных хищников перевидел немерено. Авторитет Виктора в отряде непререкаем. Свою службу в подразделении он начал еще матросом. Сегодня Шалимов — боевой пловец номер один. Кажется, для него нет ничего невозможного. Кстати, именно Виктор недавно, после ухода из Севастополя двух катеров типа “Пегас” сил специальных операций ВМС США, доставляющих диверсантов, первым осматривал боевые корабли ЧФ, стоящие рядом с Морским вокзалом. Нужно было проверить, не “наследили” ли гости. Бойцы отряда вблизи посмотрели на американских “морских котиков” и их новехонькие катера, оборудованные по последнему слову техники. Чтобы противостоять таким профи, самим нужно быть профессионалами высочайшего класса, иметь совершенные средства борьбы с диверсантами. К сожалению, последним отряд похвастать не может. Все оборудование и амуниция остались еще с времен Советского Союза. Многое уже обветшало, давно требует замены. В том числе и универсальные гидрокостюмы сухого типа.
Но кому сейчас легко? В отряде понимают все сложности, которые переживает сегодня Россия и ее флот. Ребята напряженно, самоотверженно трудятся, совершенствуют свои практические навыки, бережно относятся ко всему, чем располагают. Мне довелось присутствовать на одной из тренировок боевых пловцов, сделать несколько снимков, а затем побеседовать с руководителем тренировки мичманом Войтовичем и тремя матросами. Старший водолаз старший матрос Сергей Фомин прослужил полтора года. Призывался из Волгоградской области. До службы окончил технологический техникум. Неплохой спортсмен, занимается легкой атлетикой.
— Еще обучаясь в школе водолазов, я хотел попасть именно в этот отряд, — говорит Сергей. — Здесь служба для настоящих мужчин. Мой подводный стаж уже более 100 часов. За это время я многому научился, стал специалистом 2-го класса.
По полтора года прослужили старший матрос Денис Данилов, призванный из Татарстана, и матрос Юрий Миненко из Краснодарского края. Крепкие, сильные, со стальным характером ребята. На таких можно положиться в самой сложной ситуации.
— В последнее воскресенье августа мы празднуем день части, — рассказывает командир отряда капитан 1 ранга Константин Клепиков. — В этот день собираются бывшие командиры, ветераны отряда. Накрываем столы. Праздничный обед проходит без спиртного. Днем обязательно проводим спортивные состязания, а вечером все идут в театр. Этот день, понятно, всегда становится и днем воспоминаний.
А “витязям глубин” есть что вспомнить. У отряда славная история. Не сомневаюсь, что и нынешнее поколение боевых пловцов дополнит ее новыми достижениями во славу России и ее флота.

Владимир ПАСЯКИН
Фото автора
www.bratishka.ru

Привет всем! Я проходил обучение в этой учебке в 82 году.  Но я обучался на радиотелеграфиста ОСНАЗ. А "диверсы"  там были  так называемые "семимесячники", поскольку проходили обучение не пол-года, как мы, а 7 месяцев. Они были всегда тоько с осеннего призыва.

  Правильно.Натоящие Боеые пловцы называются ПДСС.Противодиверсионные силы и средства.(или спец. силы.)

"Натоящие Боеые пловцы называются ПДСС.Противодиверсионные силы и средства.(или спец. силы.)"


ПДСС на флоте называли все, что угодно... например, когда корабль стоит в открытом море в  "точке",  на якорной стоянке, то вдоль бортов выставляли "караульных", вниз направляли свет прожекторов, на баке и юте ставили компактные многоствольные гранатометы типа "карманных" РБУ... это все тоже называлось ПДСС...  именно ПРОТИВОдиверсионные силы и средства... а боплы, это скорее  ДИВЕРСИОННЫЕ силы, хотя и могут, естественно, выполнять функции борьбы с диверсантами...

Мне вот одно не понятно... в киевской учебке даже бассейна не было.. а как можно проходить водолазную подготовку без бассейна?  даже обучение любительскому дайвингу требует обязательных занятий в бассейне...

Искренне приношу извинения за ненорматив...
Вырвалось...
По вопросу бассейна-
во-время моего обучения в УО боплы ходили не реже раза в неделю в бассейн какого-то киевского вуза.Куда именно-не помню.

Добрый вечер  
То что передал со-слухов-за то извиняюсь,может быть и не быть
но про Горби с Рейганом-достоверная инфа

Freeze,добрый вечер  
К сож.не помню названия учений,но точно помню что были крупные зимой 1986г.,были задействованы большие хороводы-и ПрикВО,ПрибВО,ДКБФ,КСФ,и т.д.
Наш узел выводился в район Лиепае и разварачивался для связи с вашими группами.
А когда в девяностых годах судьба закинула в Уссурийск-встречался с годком с такого-же узла связи но на КТОФе,так это он про Халулайцев рассказывал.
А 1987г.учения были не такие грандиозные-наверное просто флотские.Ваши радисты потом к нам на разборы в часть приезжали.
Расскажите пож.может что извесно о судьбе моих годков-Мерина,Механика,Соловья,Курочкина.
С уважением.

Добрый ещё раз  
Спасибо за общение,
Буду благодарен за любую инфу о годках.
Вам удачи   ,всех благ.

я по выделенному писал. А Рейкъявик имел место. Была и Мальта. Там Горби с Бушем старшим встречался. Тоже ордена, медали и значки за поход.

На гражданских судах. Правда, Doma?

Ясен перец на гражданских. Я сам на УПСе был, на рейде Рейкъявика налимов ловили от не фиг делать, а все остальное-страшилки. А в Кеблавик горби вообще только с личной охраной пустили.