Выдержки из недавних интервью с Федором Бондарчуком, режиссером картины «9 рота».

— Почему вы решили снимать кино про Афганистан, а не про, например, Чечню?
— Эта история началась шесть лет назад. Я хотел попробовать сделать римейк отцовского фильма 59-го года «Судьба человека». Если вы помните рассказ Шолохова, по которому был снят фильм, герой Андрей Соколов попадает в немецкий плен, а потом его мотает по Европе. А у меня он попадал в чеченский плен. История происходила с первой по последнюю чеченскую войну, захватывая довольно большой период.
Но так случилось, что сценарист, с кото рым я работал, ушел из жизни. Время прошло, изменились обстоятельства. Но оставались постулаты, которые для меня были неизменны. Я хотел сделать большую картину, в смысле инструментария, сложно технически постановочную. И масштабную по форме. Про войну. И я по-прежнему находился в поиске «героя нашего времени». Мне казалось, что мои ровесники, те, кто оказался сейчас в Чечне, могли бы стать героями этого рассказа. Но тут появился Юра Коротков, сценарист «9 роты», который сказал, что мои сегодняшние ровесники в 18 лет шли воевать в Афганистан.
Помните первый заход войск в Чечню? Тогда все ужасались тому, что генералы используют необстрелянных мальчиков, только что из школы, посылают их под пули. Почему-то никто не задумывался, что наша страна 10 лет подряд посылала в Афган тех, кому тогда было 18, а сейчас 35-40. Моих ровесников.

- Почему стоит смотреть «9 роту»?
- Мне кажется, что это очень честная история. Страшная и честная. Я показал черновой материал Героям Советского Союза из того самого 345-го полка и простым солдатам из бывшей 9-й роты. Жутко нервничал. А они после просмотра сказали, что для ветеранов-«афганцев» это будет шок. Потому что правда. Потом рассказывали, что, увидев «9 роту», пили три дня. «Мы, говорят, отключились от действительности. Это все как документальные кадры. Очень неприятно было, потому что слишком похоже.» Ребята вдруг неожиданно стали узнавать себя во многих персонажах: «Это я!», «Это моя история!», - хотя некоторые эпизоды – чистая выдумка нашего сценариста Юрия Короткова.

— Федор, а вам не страшно было снимать масштабное кино о войне, зная, что вас неминуемо будут сравнивать с отцом?
— Я все прекрасно понимал, и меня предупреждали. Но я с огромной радостью и очень спокойным интересом окунулся во все это. Я очень доволен результатом своей работы. На этой картине у меня было все, что я мог себе придумать и пожелать. Поэтому всю ответственность за фильм несу исключительно я.

- Судя по отзывам актеров, сыгравших в «9 роте», для дебютанта, снимавшего свою первую полнометражную ленту, вы – профессионал. Кто-то из журналистов написал: «Федор Бондарчук вышел из тени своего знаменитого отца». Сами как думаете?
- Говорить, что я об этом не задумывался, - вранье. Но внутренней борьбы и страданий по этому поводу у меня не было. Я готов и в тени отца постоять. Мне в ней хорошо. Но это не значит, что я без амбиций. Естественно, мечтаю заработать свой «Оскар». А насчет профессионализма и уверенности… Ну, каким мне еще быть, коли я делал на площадке привычные для себя вещи. У меня и группа была, с которой я лет 15, наверное, уже проработал. Это, по-моему, лучшая команда в России. Благодаря своим продюсерам и коллегам и самому себе, у меня для дебюта было все что нужно. Весь бюджет фильма был использован по своему прямому назначению. Вы такое когда-нибудь слышали? Я получил в свое распоряжение всю украинскую армию, лучшую съемочную технику, часть которой, кстати, брали в Мюнхене мы, а другую – создатели «Миссия невыполнима-3». Мой гример Дима Кириллов, с которым я в шоу-бизнесе работаю уже лет восемь, в Лос-Анжелесе прошел курс по спецэффектам. Привез оттуда 150 кг ультрасовременных материалов. Мы, конечно, вышли из  бюджета 2,4 млн долларов. На сегодня потрачено почти восемь.

— Когда вы снимали, был момент соревнования с отцом?
— Я думаю, что да. Если скажу нет — слукавлю. Это не выходило на первый план, но подсознательно существовало. Человеческая психика так устроена, что мы — дети своих родителей. Я отца вспоминал каждый день. Он у меня всплывал совершенно мистическим образом во время съемок, он всплывал у моих родных, у сестры. Было огромное количество совпадений и снов. Поверьте, присутствие отца на съемках я ощущал каждый день. Такое впечатление, что он мне помогал снимать эту картину, клянусь вам.

- Год назад вы говорили, что ищите героя нашего времени. Почему его надо искать на войне?
- Потому что 18-19-летние люди еще свято верят в какие-то принципы и поэтому так легко ими манипулировать. Понятие братства, мужской дружбы – весь этот романтизм легко изничтожить, когда юные совсем ребята проходят проверку смертью. Именно на войне разрушаются детские иллюзии и исчезает юношеский максимализм. Тебя, например, могут убить, когда ты спасаешь товарища. Война – очень сильный накал эмоций. Там все высвечивается, там человек такой, каков он есть.

- Федор, вы в «9 роте» добились всего чего хотели?
- Я отвечаю за весь проект от начала до конца. Не могу сказать, что если бы у меня было что-то эдакое, то я бы снял лучше. Все что знал – сделал. Лучше пока не могу.

— Федор, почему вы начали снимать свое большое кино с картины о войне?
— Да, первый фильм о войне — это дико сложно!

— Вы не ищете легких путей?
— Я шел от обратного. Я должен был сразу попробовать такой грандиозный масштаб… Пан или пропал — это стопроцентно про меня.