16.04.2020

ВДВ глазами медика. Часть 5: Представление командиру

Предыдущая часть 

Представление командиру

Вчера меня начмед предупредил, что рабочий день в полку для офицеров начинается в семь утра. Ежедневное построение всех офицеров и прапорщиков возле штаба в восемь утра. И чтобы я не выглядел белой вороной, мне желательно срочно переодеться в "ХБ" и сапоги. Поэтому я поднимаюсь в пять утра, благо, для меня это не в тягость, давно привык. Спокойно выполняю все утренние процедуры, и в семь ноль-ноль пересекаю КПП. Уже в сапогах, с собою привезенных, но пока в "ПШ".

Проверяю состояние больных в стационаре. В первую очередь, своего первого прооперированного с панарицием. У всех находящихся в лазарете состояние удовлетворительное. Я пока на построение решаю не идти, чтобы не выделяться на общем фоне своей формой одежды. Заполняю дневники в историях болезней, завожу новые, на тех кому это необходимо. А также записываю все, что необходимо по журналам. В девять утра иду на местный вещевой склад, и по вещевому аттестату до получаю все необходимое имущество.

А еще через час переодеваюсь, и уже ничем не отличаюсь от старожилов полка. Практически никто не обращает внимания на то, что для лейтенанта я вроде уже как староват. А если еще и видят в петлицах и на погонах эмблемы со змеями вокруг чаши, то относятся вообще с пониманием. Потому как знают, что на докторов учатся достаточно долго. Не то что четыре года на обычных офицерских курсах "Выстрел". Продолжаю работу в стационаре и амбулатории.

- Лейтенант Озерянин! Вас вызывает начмед!- слышу крик дневального. Спускаюсь, в коридоре стоит майор Вяткин.
- Володя, у нас во дворе командир полка. Есть возможность представиться ему прямо здесь, чтобы потом не искать.
- Как, прямо вот так, в халате?
- А что, так еще и лучше. Будет видно, что ты весь уже в работе. 
Выхожу. В колпаке, халате и в сапогах. Это здесь обычная форма для медиков.
Во дворе, справа возле угла медпункта, стоит группа офицеров. Среди них быстро вычисляю командира. По заранее описанному портрету, голосу, возрасту и жестикуляции.

Строевой шаг в халате со стороны, возможно, выглядит и не самым лучшим образом, но я его все таки имитирую, и направляюсь в сторону о чем-то оживленно рассуждающих командиров и командирчиков. Они правда, сразу же среагировали и расступились, предоставив мне возможность предстать перед "папой". Именно так почему-то называли командира в полка, кэп или "папа". Его полные паспортные данные звучали так - подполковник Бабич Олег Иванович.

Слева направо: замполит м-р Н. Зубов, командир 299-го пдп, п/п-к О. Бабич

Остановившись, как положено за три шага до него, прижав руки к бедрам, рапортую:

- Товарищ подполковник, лейтенант Озерянин для дальнейшего прохождения службы прибыл в ваше распоряжение!
Командир, даже не поменял своего положения, кроме как слегка выпрямил левую ногу в коленке. Передо мною стоял довольно высокий, минимум на пять сантиметров выше меня, мужчина, под девяносто кило, с хорошо тренированным мускулистым телом десантника.

Я перед ним со своими шестидесяти тремя килограммами, видимо, выглядел засушенным Гераклом. Скептический взгляд, презрительно скривленные полные губы, и выражение лица, типа, как вы все мне осточертели! Я его понимал, и даже сочувствовал ему. Только вновь прибывших лейтенантов, у него в эти дни проходило перед глазами десятки, не говоря уж об всем остальном личном составе части.

- Это и есть тот, которого поменяли на залетчика Кивчука? - спросил он, обращаясь к Вяткину и Розову, которого я тоже только сейчас и увидел.

- Так точно, товарищ полковник! - подтвердил Розов.
- Ладно, лейтенант, служи. А мы посмотрим, что с тебя получится.

По его интонации и взгляду я догадался, что со стороны "спарки мессеров" и того же Розова, их разговор с командиром обо мне уже состоялся.

- Товарищ подполковник, разрешите идти?
- Да, иди, занимайся своим делом.
- Есть! - поворачиваюсь через левое плечо и ухожу в медпункт. Официальное знакомство с командиром части состоялось. Впереди еще длинная притирка. Через пару минут ко мне в кабинет зашел начальник медпункта лейтенант Розов.
- Здорово сосед! - криво ухмыляясь, он протянул мне навстречу свою здоровенную клешню.
- Привет, привет, Алексеевич. Ты не будешь против, если мы будем по-прежнему на ты, и я буду называть тебя по отчеству? - тут же задаю ему вопрос в лоб.
- Кириллыч, никаких возражений, - изобразил полное понимание мой ближайший на текущее время начальник.

С его "легкой" руки, я стал Кирилычем для своих на всю оставшуюся жизнь. После представления командиру, я стал практически полноценным членом коллектива. Теперь оставалось впрячься и тянуть лямку на всю свою хилую мощь. Со средины сентября задули северные ветры, погода изменилась,и увы, не в лучшую сторону. Соответственно, с каждым днем количество больных стало увеличиваться.

Через пару дней ко мне на прием заскочило и второе лицо в полку после командира. Замполит полка, майор Зубов Николай Васильевич. Этот был сантиметров на четыре-пять ниже меня, но все же потяжелее. Сильно на выкате глаза и гусарские, вверх закрученные, холеные черные усы. Запоминался легко, сразу и навсегда. Я ему тоже представился по Уставу. Познакомились, поговорили. Это его хлеб, говорить. И уж кого-кого, а врача полка ему положено по должности знать, как облупленного. Он, естественно, выяснил и остался доволен моей партийностью. При этом никаких благ, скидок и поблажек рядовым членам партии не предусматривалось. Наоборот, только лошадиные нагрузки.

Я расспросил его жалобы, затем обследовал, проперкутировал и проаскультировал. У товарища майора был бронхит. Я предложил ему направление в наш медбат или в гарнизонный госпиталь, но он сам предпочел остаться в стационаре медпункта. Благо, палата на два места у нас была. И надо заметить, что он добросовестно отлежал почти весь курс лечения, управляя полком черезпартийно-политический аппарат по телефону или вызывая кого надо к себе в палату. Кроме того, по моему пожеланию он прекратил курить. А через неделю он заявил, что уже вполне здоров и сбежал со стационара. А ля Фурманов, что с него возьмешь...

Через пару недель я уже адаптировался настолько, что появилось ощущение, будто я здесь служу и работаю много лет. Все-таки очень помогло то, что я в свое время прошел службу фельдшера медпункта в Потсдаме. И уже тогда в полглаза присматривался к работе полкового врача. Ежедневно в восемь утра нужно было стоять под стенкой штаба полка, в одном строю со всеми офицерами и прапорщиками. Это было что-то вроде развода-совещания.

НШ 299-го пдп п/п-к Р. Карпов на переднем плане

Здесь же начальник штаба полка зачитывал свежие приказы министра обороны, командующего ВДВ и командира дивизии, а по пятницам проводились такие же, как и во время службы в ГСВГ, полковые совещания. На которых за эти же приказы нужно было поставить свою подпись, что ознакомлен. Все снова с той же целью, дабы облегчить работу судьям и прокурорам. На этих же совещаниях проводились всевозможные разборки происшествий в полку за неделю, а также ставились задачи на неделю следующую.

А кроме того, как члену партии, нужно было, не смотря ни на какую занятость, присутствовать и на собраниях партийных. Они проводились регулярно, примерно раз в месяц. За старшего формально здесь был замполит, а реально - командир и здесь проводил тоже совещание, только в более узком и доверенном кругу. Здесь кроме присутствия и одобрения от меня ничего пока не требовалось. Зато я имел возможность слышать о проколах в работе и командного состава полка.

Ежедневно общаясь по работе с массой народа, я быстро узнал, кто есть кто. Мгновенно появились друзья. А если кто-то в друзья не стремился, то и враждебности не выказывал. Кроме, конечно, двух моих подчиненных, проколовшихся в самом начале моего прибытия сюда. Они по-прежнему сторонились. Старались демонстрировать свою независимость и холодное отношение. Мало того, я стал замечать, что они иногда игнорируют мои назначения, и распоряжения по работе.

медсестра ПМП Т. Шуликова

В мое отсутствие они пытались вообще вести работу по-старому. Как было до меня, то есть пускать все на самотек. Медсестра Шуликова напяливала на себя замызганный, по пару месяцев не стираный, местами рваный, халат. В кармане у нее постоянно лежал длинный зажим-корнцанг на все случаи жизни. Она этим зажимом вскрывала без всякой обработки фурункулы и карбункулы, обрабатывала йодом и зеленкой все, что по ее пониманию нужно было смазывать. Короче, как в том анекдоте, кому геморрой, кому гланды.Совсем не придерживаясь очередности.

Правда, вскрывала, это громко сказано. Просто срывала верхушку фурункула, и лепила туда повязку с гипертоническим раствором. Я ее лично застал за таким "оперативным" вмешательством. И строго настрого предупредил.

- Доктор! Да что вы мне будете рассказывать! Я их тут таких уже сотни вылечила, - вытаращив бельма, начала визжать она. Я потребовал у нее на следующий день принести и предъявить свой диплом о медицинском образовании.

Шуликова мгновенно, с воплями рванула в кабинет к начмеду.
- Он, он, Вы слышите, Владимир Саныч! Он требует мой диплом!

При этом сержант в дверь к майору не стучала, а просто пнула ее ногой. Через пару секунд "доктор Ваткин", такова была одна из его кличек в полку, сам выскочил в коридор, и забежал ко мне в приемное отделение.
- Владимир Кириллович, ну что ты, ей Богу, есть у нее диплом медсестры, есть - я сам проверял…
- Не верю! - отрезал я. Пусть принесет и предъявит.

- Да, у меня муж подполковник! Да, он служит в штабе дивизии!!! - вместо диплома стала ревом на весь медпункт, приводить "веские аргументы", "одна из лучших людей в полку".
- Тамара Алексеевна! Прекратите! - пытался угомонить ее Вяткин. При этом у него уже не только левая щека, а все лицо дергалось от нервного тика. "Медсестра", убежала на второй этаж. Как чуть позже я узнал, за утешением к своему возлюбленному, Боре Розову. Обстановка обострялась. А прапорщик Пизанкина умудрилась в физкабинете сжечь до волдырей ступни солдату, прогревая их лампой инфракрасного облучения, и забыв вовремя выключить. За что и получила от меня строгий выговор, без задержек. Сегодня у "спарки мессеров" был не самый лучший день.

Под вечер, грызя ногти, ко мне, косясь по сторонам, подошел начальник МПП и стал заверять, что у Шуликовой есть диплом, что я могу и не сомневаться. И, что она в дальнейшем будет работать без претензий с моей стороны. Чем больше он меня уговаривал, тем меньше я ему верил.

Бассейн

Очередной понедельник, все по распорядку. Прибываю в семь утра на службу... Осмотр и опрос больных в стационаре. Меня в таких случаях сопровождает дежурный по медпункту. Корректирую лечение, кого на выписку, кому продлить. Больных с каждым днем и на приеме и стационаре все больше. Снимаю халат и бегу на построение. Благо, есть дорожки напрямик, а по ним место ежедневного стояния совсем рядом.

Здесь практически очень мало или вообще не решаются вопросы, которые касаются лично меня и моей работы. Все, что затрагивает сторону профилактики заболеваемости в части, решает начмед полка. Вот и стою я здесь ежедневно, не пришей кобыле хвост. Но надо стоять. Так положено! Ну, хотя бы для того, чтобы знать и ориентироваться в текущем положении дел в полку. Обстановка беспрерывно меняется, как в бурно текущем потоке.

Здесь я краем уха узнаю, что полк в котором я оказался, по всем показателям боевой и политико воспитательной работы является лучшим в ВДВ! Везет же мне на службу в "лучших" частях и подразделениях. Всего лишь каких-то шесть- семь лет назад я служил в "лучшем" медицинском пункте всей группы войск в Германии.

Теперь вот полк, оказывается, тоже "лучший". Интересно было бы посмотреть на тот, который является по этим параметрам самым худшим. Нет, о таких не сообщают в победных реляциях. Все кто армию прошел, знают, служить легче в тех частях, которые болтаются посередке. И все офицеры тоже знают, что лучшую часть просто назначают, из соображений сиюминутной целесообразности.

И для чего это делается тоже все, кому положено, в курсе. "Дикорастущему" командиру или замполиту этой части определено свыше быстрое продвижение по служебной лестнице, а для этого в характеристике нужно отметить, что на протяжении такого-то периода он командовал лучшей частью (подразделением, соединением и т.п.). Добился "выдающихся" успехов и т.д. Но это первенство имеет и еще одну, не самую удобную для командования этой части, сторону.

К "лучшим", беспрерывно посылают для заимствования опыта середняков и тех, кто похуже. В полку, еще до моего сюда прибытия, за "передовым" опытом уже побывали все комсомольские организаторы ВДВ. Через месяц после них, приезжали на сборы сюда все замполиты десантных войск. Через пару месяцев после замполитов, сюда свозили всех командиров батальонов. А вот, оказывается, через неделю по приказу командующего к нам прибывают все командиры полков. Будут изучать опыт нашего командира, как добиться выдающихся успехов в управлении полком.

Я прослушал, а через пять минут уже и забыл эту информацию, потому что мне от того, что сюда ездят беспрерывным потоком гости, не холодно и не жарко.
Но не тут то было. Продолжаю я работу в стационаре. Веду дневники в историях болезней своих подопечных. Принимаю тех, кто приходит на прием вне графика, потому что не всякую болезнь можно загнать в рамки распорядка дня. И тут ко мне пулей залетает дневальный.
- Товарищ лейтенант, вас командир полка вызывает! Он здесь, у нас на территории.
Мелькнула мысль: "Ну ничего себе, меня? Лично командир? С чего бы это?"

Начмед полка майор В. Вяткин

Пулей лечу вниз. Посредине аллейки, которая ведет к МПП, стоит командир в окружении свиты, состоящей из его замов, командиров батальонов. И наша, "спарка мессеров", тоже возле "папы" трется. При этом с нескрываемой неприязнью зыркая в мою сторону. Начмед полка с начальником медпункта, как специально, слиняли в какие-то срочные командировки. Я остался за всех.

Как есть в халате, строевым шагом подхожу и представляюсь. Командир, стоя на бордюре дорожки, кажется, не просто выше меня, а вообще огромным. С презрительной гримасой на лице, кривя колбасы толстых губ, лениво, но громогласно цедит:
- Лейтенант! Смотри сюда! - и тычет пальцем в сторону между деревьев и кустарников. – Вот здесь должен быть бассейн! Небольшой и не малый, четыре на четыре. Глубиной, минимум, два метра. Облицован плиткой и с фонтаном посредине. Эту работу я поручаю тебе. На все про все у тебя есть целых пять дней! Если через пять дней я не по полощу здесь свои яйца, то откручу твои! Ты меня хорошо понял!?

- Так точно, товарищ полковник! "Спарка мессеров" при этом презрительно смотрели на меня с выражение таких морд, типа: "Хрен ты справишься с такой задачей. Вот здесь- то тебе и крантец. На этом, то мы от тебя, ушлого, и избавимся. "
 
- Товарищ полковник, разрешите уточнить?
- Да!
- Где брать для этой работы людей и материалы?

- Когда построишь каркас, подойдешь ко мне, решим вопрос с плиткой. Все остальное ищи и решай сам. Вопросы?
- Никак нет.

Вокруг медпункта был забор из сетки-рабицы. Тут же командиром было принято решение, с фасадной и с левой стороны сварить его из арматуры. Руководить этой работой был назначен лейтенант Науменко, наш врач-стоматолог. Сроки работы те же, что и мне, но ему тут же была выделена со складов арматура и сварщик в придачу. Зубнюку только и оставалось что присматривать за ходом работы.

Во всем полку закипела работа. Подобные задачи были поставлены многим командирам и начальникам. Сроки крайне краткие, а если учесть, что я еще и почти никого в полку не знаю, то задача для меня была наитруднейшая. Все вопросы начинаю решать параллельно с основной работой. Первым делом нужны специалисты по кладке. А где такие могут быть в полку? Кто в армии строители и разрушители? Правильно, саперы. И я бегу в ИСР, за такой аббревиатурой у нас прячется инженерно-саперная рота.

По дороге к казармам у первого встречного военнослужащего уточняю ее место расположение в полку. Нахожу и захожу первым делом к командиру роты. Он на месте, знакомимся.

- Лейтенант Озерянин.
- Старший лейтенант, Анатолий Гусев.

То, что ему сорок лет, а он "уже" старший лейтенант, ничего страшного. Просто он, мягко говоря, "малопьющий", то есть тот, который пьет, пьет, а ему все мало. Да таких старлеев и даже капитанов в полку пруд пруди. На них и полк держится, поэтому и никто здесь не удивляется, что я лейтенант, а мне всего лишь двадцать девять.

Излагаю Гусеву суть дела, говорю:
- Толя, ты хочешь иметь "своего" доктора?
- Конечно, - радушно отвечает алканавт. И без лишних разговоров выделяет мне двух лучших каменщиков в роте. Я их быстренько, пока никто не передумал, увожу в МПП, и оформляю на "стационарное лечение".

Пока бежал в обратную сторону от саперов, мне по дороге на глаза попал колесный трактор-экскаватор. Их еще называют "тещина рука". Договариваюсь с трактористом о том, что мне нужно копнуть небольшой котлованчик.

- Вопросов нет, - отвечает тракторист. - С тебя бутылка.
- О чем речь, - заверяю я его. И он развернувшись, едет вслед за мною.

Пользуясь правами всех своих начальников, пока они отсутствуют, строю личный состав медпункта. Их аж семь человек, и ставлю задачу.

- Вон за забором стоит экскаватор. Нужно снять одно звено сетки- рабицы и дать ему возможность проехать к месту рытья ямы под бассейн.

Задача выполняется мигом. Старшина срочной службы парень толковый, все понимает с полуслова.

Меряем, забиваем колышки, и тракторист приступает. Я убегаю в магазин, и на всякий случай приобретаю две бутылки "Московской". Минут сорок работы, и котлован готов. Я благодарю тракториста, и мы расстаемся взаимно удовлетворенные. Бойцам остается только выровнять дно и стенки, чем они с удовольствием занялись. Понимая, что в противном случае, всю эту яму они бы копали вручную.

"Кирпич, где, -думаю, - взять кирпич? А еще нужны трубы для подачи воды, и более широкого диаметра для стока и отвода воды грязной. Нужен бетон для заливки дна, и водяной насос для работы фонтана. Еще много всего надо, а у меня, если откинуть день сегодняшний, остается всего четыре дня."

Старшина медпункта мне подсказывает, что бэушный кирпич имеется за солдатской столовой.

Ноги в руки и туда. Там, действительно, гора этого кирпича. Зачем то разобрали старую теплицу. Уточняю у мимо пробегающих:

- А кто хозяин кирпича?
- Начальник столовой прапорщик Киров, - сообщают мне бойцы. Потому что все солдаты в полку уже меня знают в лицо. А я их, увы, еще не всех. Пока разглядываю кирпич на пригодность к моему строительству, в соседнем, действующем парнике, замечаю трубы именно того диаметра, который мне нужен.

Быстро разыскиваю хозяина всего этого добра. Киров Александр Михайлович, начальник солдатской столовой. Познакомились. Его тоже по скорому ввожу в курс дела. Он без разговоров соглашается отдать кирпич, сколько мне надо, и трубы. При условии, что я замеряю нужную длину и сообщу ему. На том и порешили.

Транспорт под кирпич, стоит у меня позади МПП. Двухосный прицеп. А чем его туда затянуть? Нечем. Только "рабы", из команды выздоравливающих, могут помочь решить эту задачу. Личный состав МПП, плюс человек пять из больных, кто за дышло, кто толкает сзади, поволокли его через весь полк, к месту назначения. До обеда кирпич был загружен. Как притащить кузов обратно? Мечусь по полку, уже даже не думаю об обеде. Домой так далеко идти, а здесь столько работы. И тут я обращаю внимание на ГАЗ-66-й, который стоит на площадке между штабом и КПП.

- Что это за машина, - уточняю у первого встречного бойца.
- Дежурная по части.
- Спасибо.

Бегом к дежурному по полку.
- Вон та машинка в твоем подчинении? - спрашиваю я у лейтенанта, помдежа.
- Да, а что?
- Так и так, - обьясняю, - нужно то-то и то-то.
- Для доктора вопрос завсегда решим, - заверяет он и вызывает водителя этой машины. Пока все руководство полка на обеде, мой кирпич вместе с трубами уже доставлен к месту назначения.

Вопрос следующий, а где взять цемент? И тут мне подсказывает все тот же начальник столовой:

- В полку есть склад, где хранятся все стройматериалы. Заведует им жена начальника артиллерии полка, подполковника Красноштанова. Если ей толково объяснить, для чего он нужен, то она отпустит необходимое количество.

И этот вопрос к вечеру был решен. Своим санитарным автомобилем мы его и доставили в медпункт.

И так за работу! Два-три бойца зачищают бывший в употреблении кирпич. Двое замешивают раствор, благо песок в неограниченном количестве обнаружили на ВДК, и тачками сами привезли вездесущие медпунктовские бойцы. А мои спецы из саперной роты уже приступили к кладке. Еще двое роют траншею в сторону медпункта, для прокладки труб. Работа кипит.

В это время в полку на месте бывшего спортгордка, между казармами, начинают строительство нового плаца. На месте старого, на лето запланировано построить огромный бассейн. Там уже работают экскаваторы, бульдозеры, асфальтоукладчики и гладкие катки. В полк беспрерывным потоком движутся колонны транспорта. Везут щебенку, бетон, асфальт, арматуру, трубы и только черт знает, что еще. Подхожу к первому попавшему самосвалу, у которого борта заляпаны раствором цемента. Обращаюсь к водителю. Мол, так и так нужна машина бетона.

- Куда?
Кратко рассказываю.
- Нет проблем. Бутылка водки. А когда?

Веду его к своему объекту. Шофер посмотрел, и говорит, вот когда стены будут возведены, свистнешь меня и я завезу. Договорились.

Уговариваю Мишу Мазминова подстраховать меня на амбулаторном приеме, пока я сильно занят. Они с Давыдовым, пока я кручусь, как белка в колесе, прячутся по своим батальонам. Я молчу, потому что они здесь уже старослужащие. А "дедовщину", на всех уровнях, еще никто не отменял. Тем не менее Михаил отрывает меня от дел на вскрытие карбункула солдату в области затылка. Загрязнение шеи, если подворотничек неделями не меняется, это солдатский бич. Фурункулез, карбункулы и прочие кожные заболевания.

Отдав последние распоряжения дежурной по медпункту прапорщику Пизанкиной и старшине срочной службы по строительству объекта, убываю домой. Ужинаю и одновременно обедаю. Все, спать, завтра нужно быть в полку раньше, чем обычно.

Прибегаю в полседьмого, и сразу к своей яме. А там пусто. Бойцов строителей нет, а работы остановились на той отметке, что я вчера оставил. Вызываю старшину МПП и спрашиваю: - В чем дело, сержант?
- Товарищ лейтенант, а я ничего не смог сделать. Солдат-саперов забрал вчера, как только вы ушли, начальник штаба полка подполковник Карпов.
- Почему, куда? Они же числятся у нас, как больные?
- А он сказал, что ему солдаты-строители нужнее, потому что он что-то там строит в караульном городке, позади медпункта. Он кстати, сейчас здесь, у нас, - шепчет мне на ухо сержант.
- Где конкретно?
- В физкабинете, он там ночевал.
- Ах, вон оно что. Ну, тогда все понятно, все становится на свои места, -проскочили у меня мысли со скоростью молнии. - Вот он, вскрылся и еще один покровитель, наших "мессеров".

Фельдшер ПМП пр-к У. Пизанкина

Видимо, они не ожидали, что я так рано могу появиться в медпункте. Только засобирался идти будить сладкую парочку, как они и сами нарисовались на крыльце. Карпов, небритый, со скривленной рожей, чего-то там еще зажовывал. Пизанкина бледная, без боевой раскраски, оторопело выглядывала на меня из-за спины своего воздыхателя.

Прекрасно осознавая наши весовые категории, тем не менее перехожу сразу в атаку:
- Товарищ подполковник, вы зачем сорвали у меня строителей с объекта?

У начальника штаба морду от моей наглости переклинило наглухо. Тем не менее захлебываясь желчью, он прорычал:

- А ты какое имеешь право меня спрашивать?
- Вот я сейчас пойду к командиру полка, и выясню, кто из нас имеет право, а кто вообще без прав, - нагло вру ему в глаза. Но его, видимо, все-таки смутила моя наглость и страх перед утечкой информации о том, где он был сегодня всю ночь. Поэтому он, как семейный, пошел на попятную.

- Ладно, забирай своих хануриков. Но я с тобой еще разберусь, - бросил он мне на ходу, убегая с территории МПП.

Старшине медпункта, который стоял за углом и все слушал, дважды повторять не пришлось. Он тут же вернул моих бойцов назад. Пизанкина, скрипя зубами, скрылась в своем кабинете. У нее тоже был муженек, который служил завскладом ГСМ, где-то в эскадрильи.

Работа по строительству бассейна закипела с новой силой. За сегодня были возведены стены и проложены трубы. Под вечер на дно бассейна ухнула с кузова самосвала тонна бетона, которую тут же утрамбовали и выровняли.

Осталось облицевать плиткой дно, стены, как внутри, так и снаружи на высоту пятьдесят сантиметров. Подключить воду к водопроводу, а также установить водяной насос, чтобы подавать под давлением ее в фонтан, который будет установлен посредине и по периметру на бордюре. С насосом я решил вопрос все у того же командира саперной роты, пообещав, что при случае за всю помощь рассчитаюсь спиртом. Так где же брать плитку?

Подбегает дневальный и сообщает мне, что через полчаса нужно быть на совещании у командира полка, потому как я остался за начмеда и за начальника медпункта. То есть один в трех лицах. Иду, и соображаю, что возможно заодно решу с командиром и вопрос по плитке. Он же обещал.

Совещания происходили в относительно просторном кабинете, у самого командира. Мне совершенно без интереса были вопросы, которые здесь решались, потому что своих было выше крыши. Посреди совещания на столе командира раздается зуммер телефона ЗАС. Он снимает трубку и представляется. И в этот момент связь прерывается.

- Вот черт, кто-то из Москвы звонит, а у нас как всегда… Начальник связи! Таку твою мать! Почему у меня в кабинете всегда пропадает связь в самый ответственный момент!? Вызови мне Марину, пусть ремонтирует!

Начальник связи полка, метнулся из кабинета. Через пару минут в кабинет вошла миловидная женщина лет около тридцати в форме прапорщика.

- Товарищ полковник, разрешите?
- Да, и давай по-быстрее, там кто-то на проводе из штаба ВДВ ко мне рвется. Прапорщица нырнула под стол, так как все провода были сосредоточены под ним. С появлением молодой барышни полусонный ритм совещания был нарушен, так как некоторые вопросы, решаемые здесь, не были предназначены для ушей прапорщиков, то командир нервничал и блеял что-то второстепенное.

- Марина, ты долго там у меня между ног будешь копошиться?
- Сейчас, Олег Иванович. Минуточку и я кончу, - зал взорвался непроизвольным ржанием. Смеялся и командир.

Марина не поняв сразу, что произошло, с белоснежной улыбкой до ушей вынырнула из-под стола. Взглянув на рыла присутствующих, догадалась о своем каламбуре с двояким смыслом, мгновенно покраснела и нырнула обратно под стол. Через минуту она, действительно, выползла ногами вперед, поднялась и доложив, что ремонт закончила, убежала из кабинета. Через пару минут разговор с Москвой состоялся, а затем подошел и конец совещанию.

- Вопросы? - обращается командир к присутствующим в конце краткого заседания. Я поднимаю руку.
- Чего тебе? - с недовольным выражение лица спрашивает подполковник. Я принимаю стойку смирно.

- Товарищ подполковник, вы обещали мне плитку на бассейн.
- Пошли в коридор, там скажу. Начальник штаба, конец совещания.
- Смирно! Вольно! Конец совещанию.

Толпа из человек двадцати, рванула на выход. Выхожу и я. Стою под дверью, жду. Выходит НШ, КП и ЗКТ. Командир увидел меня.
- Глазырин, выдай лейтенанту кабанчика, но пусть он оформит заявку. И командир помчался по своим вопросам вон из штаба.

Майор Глазырин, это заместитель командира по тыловым вопросам. Прибыл в полк одновременно со мной, после окончания в Ленинграде академии тыла и транспорта. Наши полевые базы находились в Красном селе по соседству, а стадион был общий. И я его здесь уже узнал в лицо, потому что пару раз пересекались в противоположных командах, во время игры в футбол.

"Ну, вот, - успел я подумать. - В полку есть свое подсобное хозяйство, в котором выращивают свиней. Это значит он мне сейчас выдаст поросенка, которого нужно будет где-то выменять на плитку. Вот еще этой волокиты мне не хватало."
- Товарищ майор, - заунывным голосом, обращаюсь я к своему знакомцу по футболу, - мне еще только не доставало возиться с каким-то кабанчиком…

- Да нет, ты не так понял, это плитка так называется, "кабанчик".
У меня сразу же отлегло на сердце.
- Замеряй квадратуру своего бассейна, выпиши заявку и подай мне.
- Есть!

Бегу в МПП. Быстро замеряю площадь всех стен и дна бассейна. Затем меряем квадратуру полов в приёмном отделении, перевязочных и аптеке. Потому что полы там везде уже были со рваным линолеумом. Разыскиваю зама по тылу, и подписываю у него заявку.

Запрыгиваю в "таблетку", так здесь называют санитарный автомобиль, и с группой бойцов мчимся все на тот же склад, к мадам Красноштановой. Она к моему удивлению, беспрекословно отпускает указанное количество плитки. Солдаты загружают в салон санитарного авто узенькие картонные коробочки, и через минуту мы уже их разгружаем.

Пользуясь моментом, что я остался за всех начальников, моя мысль работает более обширно чем только в связи с бассейном. Две дорожки, что ведут к медпункту, и площадки перед медпунктом все в рытвинах и колдобинах, от давно изношенного асфальта. Крыша беседки- курилки, вся проржавела. Вокруг бассейна по любому необходимо установить скамейки.

Собираю свое совещание. Строю личный состав перед медпунктом, и советуюсь с сержантами и солдатами. Советские солдаты, лучшие в мире, если с ними разговаривать по-человечески, на равных. Они тут же мне подсказывают, что стойки под скамейки вокруг бассейна уже есть готовые. Они валяются вокруг руин клуба, за старым плацем. Доски имеются в неограниченном количестве, на строительстве шестьдесят седьмого дома, напротив нашего ВДК. Бляху на крышу курилки они видели и смогут потянуть без моего участия, на строительстве караульного городка.

Спрашиваю, как можно безболезненно заполучить доски.
- А это вы выйдите на стройбатовского сторожа. С ним этот вопрос можно будет решить.
- А где его найти?
- А он сейчас должен подойти к нашему стоматологу.

И точно, минут через десять идет по аллейке солдат. Я таких уже давно, а может и вообще не видел. Лет двадцати, но смахивает, минимум, на пятидесятилетнего. Сутулый, со щетиной недельной давности, горбоносый грузин в зеленом ватнике и кирзовых сапогах. Глаза от хронического недосыпа красные, как у рака.
- Кацо, стой.
Встал.

- Ты служишь в стройбате?
- Да, а чито? - сиплым голосом произносит он.
- Идем со мной.

Подвожу его к бассейну, где уже во всю идут облицовочные работы.
- Мне нужны доски, - говорю ему откровенно и по дружески, - Сделать скамейки вокруг этого бассейна, раз. Вон там, вдоль стен медпункта,  два. И в курилке поменять на новые, три. Сможем решить этот вопрос?
- Да, но это будет стоит двэ тэльнашки.
- Вопросов нет, когда?
- Там на стройкэ возлэ дома стоит вагончык. Постучитэ мнэ в четырэ утра.
- В четыре часа утра, я буду у тебя, - и заговорщицки глядя в его, как песком засыпанные, моргала, пожимаю грубую, волосатую и грязную лапу.

Пока я бегал на вещевой склад и клянчил у прапорщика под честное слово, чтобы записал на меня, две тельняшки, бойцы уже притащили стойки под скамейки. Вырванные из земли вместе с бетонной заливкой, они были разложены по местам будущего вкапывания. Благо, что сегодня по графику было мое дежурство. И я лично, возглавил воровство досок со стройбатовского объекта.

В половину четвертого утра меня разбудил дневальный. Я с группой личного состава медпункта перелезли через забор в районе перекрестка между первым и вторым жилыми городками.
Подкрадываюсь к одиноко стоящему вагончику, и стучу в окошко.

- Что, ужэ прышли? - открывается скрипучая металлическая дверь, и заспанный сторож, как филин, оглядывает окрестности. Луна предательски освещает все вокруг.
- Прынэсли?

Я подаю ему сверток.
- Бэритэ сколко надо, толко быстро и бэз шума.

Сам стройбатовец скрывается за дверью.

Перед нами огромные, скрученные проволокой, круглые пакеты досок. Солдаты выстраиваются цепочкой. Двое вытаскивают доски из связок и по цепочке передают за забор. Там их тоже аккуратно принимают. Я стою на шухере. Через десять минут весь процесс отнятия излишков стройматериала из социалистической собственности, успешно завершен. К утру доски не только прикручены намертво болтами к семи скамейкам, и в беседке, но даже уже высохли от зеленой ацетоновой краски. Три скамейки вокруг бассейна и четыре вдоль фасада медпункта. Крышу беседки тоже сменили и покрасили.

С утра весь личный состав и команда выздоравливающих медицинскими носилками носят асфальт из огромных, парящих куч, которые насыпаны по территории будущего нового плаца. Тут же он трамбуется и ручным катком укатывается на всех аллейках и вокруг медпункта. Возле бассейна идет подключение водяного насоса. Я с бойцами, принимавшими участие в строительстве бассейна, ставим дату и свои автографы, на специально найденной латунной табличке, и каменщики замуровывают ее в бетон передней панели бассейна. Там она находится и до сих пор.

Подключаем воду, наполняем бассейн и включаем фонтаны. Все функционирует, как в лучших парках Европы. К вечеру испытания завершены. Бассейн воду держит, она самостоятельно никуда не уходит. Забор из арматуры, тоже был сварен в срок.
 
В течении последующих двух недель плиткой были вымощены полы в аптеке, в перевязочных и в приемном отделении. Плитка называлась "кабанчик", видимо, потому что имела с противоположной стороны желобок – присоску. Ее лепили на цементный раствор, и когда все высыхало, то оторвать ее, конечно, было невозможно.

Корпус ПМП и тот самый бассейн после ликвидации дивизии в Болграде

Сборы командиров частей ВДВ на базе нашего полка прошли успешно. Никто территорию нашего медпункта при этом не посещал. Командир полка тоже не удосужился ни разу зайти и пополоскать свои яй..а. Мои остались при мне. За всю проделанную работу даже спасибо никто не соизволил проронить.
Как будь- то так и должно было быть.

Лечебный процесс во время моего вынужденного отрыва, в общем и целом, не пострадал. "Спарка мессеров" временно ушла в подполье, затаив зло и обиду на меня за то, что я вывернулся и не поддался. Служба продолжалась.

Следующая часть


Страница 1 - 2 из 2
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | По стр.
Автор:  Владимир Озерянин