Капчагайский батальон

11 июня 1982 года в бою у кишлака Файзабад мы потеряли ЗСУ "Шилка", погиб расчет в составе которого были сержант О.Аюченко, рядовой Ю.Макаренко.

Так где-то к 15-16 часам часть вошла в Панджшер, и сосредоточилась в населенном пункте Руха. Мой штаб разместился в резиденции Ахмад Шаха Масуда. В первые часы всё приходилось делать под интенсивным обстрелом из стрелкового оружия. Мы даже не успели расположиться на местности, как приступили к боевой работе. Место расположения было крайне невыгодным, так как высоты вокруг были заняты душманами. Нам необходимо было выбить их оттуда сразу, не откладывая на потом, ибо это чревато потерями личного состава в будущем.

Не занимая расположения, четыре роты пошли на боевое задание – 1-я и 2-я роты в населенный пункт Базарак, обеспечить вывод МСБ 177-го мотострелкового полка. 3-я рота отправилась на высоту с «Зубом», 4-я рота - в н.п. Парель. После того, как вытеснили душманов, на окрестных вершинах разместили посты. Нагруженные снаряжением, группы до 15 человек, на каждом по 50-60 килограмм (боеприпасы, бронежилет, продовольствие, вода и т.д.), солдаты поднимались на высоты до 3 тысяч метров, обеспечивая жизнедеятельность постов охранения. Эти группы дозора проводили на постах наблюдения иногда по полтора месяца. Днём там была жара до 60 градусов, ночью – камни покрывались инеем. Сутками лежали бойцы секретов в выдолбленных в скалах окопах и следили за передвижениями душманов, корректируя огонь артиллерии, а зачастую и отражая вооруженные вылазки врага. Сдавать высоты было нельзя – если бы хоть одну из них захватил враг, то всему отряду был бы нанесен существенный урон. Когда подходило время для смены поста, на гору поднимались не только те, кто заменял дозорных, но и группы эвакуации. Дело в том, что за полтора месяца, бойцы на посту, так выматывались высокогорьем, что некоторые из них не могли самостоятельно спускаться. Их приходилось нести вниз на носилках.

Должен остановиться на том, что впоследствии стало для нас большим уроком. Война не любит разгильдяйства, не прощает ошибок и нарушений. Принимая решения, нужно было учитывать, что перед нами сильный и коварный противник.

Так при обеспечении вывода мотострелкового батальона из н.п. Базарак мы на третьи-четвёртые сутки понесли потери, которых можно было избежать. Заместитель командира 1-й роты по политической части капитан Батуев Б.М. с личным составом подразделения держал выгодную позицию на высотах. Температура в горах днём высока, изнываешь от жажды. Замполит самостоятельно отправил вниз, к ручью, группу в составе 3-х человек, за водой. При этом он никому не доложил о своих действиях, хотя на КП находились его непосредственный начальник - командир 1-й роты капитан Т. Шатемиров и мой заместитель капитан Н. Бексултанов. Сделай он это, за ними бы производили наблюдение, бойцам бы обеспечили огневое прикрытие, но… Группа в составе ЗКВ ст. сержанта Ануфриева и двое рядовых спустились за водой. Подошла банда. Результат: двое из группы погибли, сержант Ануфриев пропал без вести. И всё лишь потому, что нарушили приказ – никаких действий мелкими группами.

Однако, это ещё не всё. Мало того, что не доложили, о происшедшем, но и начали самостоятельно искать пропавших, только тогда, когда уже не смогли что-либо сделать, из-за сильного противодействия противника, доложили на КП и о случившемся стало известно. Мне пришлось проводить 2-х суточную операцию, чтобы отбить тела погибших.

В этой операции мы потеряли заместителя командира по политической части капитана Б.Батуева. Пусть земля им всем будет пухом. В этой операции получил осколочное ранение в колено, мой заместитель, капитан Н. Бексултанов. Убыв на лечение в Союз, к нам он больше не возвратился – настолько серьезными оказались последствия ранения. Этот случай стал для нас большим уроком, жаль только, дорого приходилось платить за обучение.

Выполнив задачу по выводу батальона, 1-я рота вернулась в Руху с тремя погибшими и одним без вести пропавшим. Нам срочно пришлось менять систему связи и управления, так как ЗКВ сержант Ануфриев знал все позывные и частоты, сигналы и порядок действий личного состава по ним. Однако, все сделали определенные выводы, больше таких случаев не было.

Разгорелась минная война, которая вынудила искать способы решения этой проблемы. Душманы минировали всё, особенно подходы к воде, будь то колодец, или ручей, зелёную зону (сады, виноградники), так как они знали, что фрукты - это большой соблазн для наших бойцов. Каких только мер не принимали командиры, чтобы личный состав не допускал этих ошибок. Однако, к сожалению, правильно говорит известная пословица: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится».

В управлении батальона был взвод связи. Однажды я стал невольным свидетелем такой беседы. Старший связист Животков собрав молодых бойцов, говорит им: «Неужели непонятно, что кругом мины и фугасы. Сколько можно об этом говорить?» Я услышал этот разговор, и довольный, подумал, наверное, дошла наша наука до личного состава. Не тут-то было. Когда оборвалась связь с 4-й ротой, я отправил Животкова, который быстро устранил порыв и доложил мне об этом. На обратном пути он не удержался - полез за яблоками и подорвался. Собрав, я уже и не помню в который раз личный состав, вынесли и положили перед строем тело Животкова, показывая наглядно, что такое мины-«сюрпризы». Надо сказать, что подобная смерть стала последней – больше за яблоками в заминированные сады никто не ходил.

С возвращением всех подразделений мы приступили к боевой работе – расширению зоны влияния вокруг Рухи, дальнейшему захвату выгодных высот, организовывали поиски, засады, перекрытие путей сообщения и поступления караванов с оружием. 7 июля рота капитана Шатемирова перекрывала один из караванных путей. В завязавшемся бою погиб сержант Б.Ахметов.

Когда начались ожесточенные бои в Панджшерском ущелье, нам то и дело приходилось проводить операции по захвату высот. Одну из них под названием "Зуб" высотою в четыре с половиной тысячи метров, брала штурмом 3-я рота капитана Бекбоева, усиленная расчетами АГС-17, командовал которыми старший лейтенант Оразалиев Х., группой саперов под командованием старшины инженерно-саперной роты прапорщика Александра Бубенцова. В эту группу входил заместитель командира взвода Николай Задорожный. К этому времени Николай имел уже хороший опыт спецминирования, был награжден орденом Красной Звезды. Подстать ему были и остальные бойцы. Двинулись они на господствующую высоту в четыре часа утра, а взяли ее только в девять вечера следующего дня. Это был трудный бой, мы несли потери. Были ранены старший лейтенант Мереддурдыев и двое разведчиков из его группы. Выбывшего из строя командира разведгруппы заменил Оразалиев Х., на следующий день и он получает тяжелое ранение, от которого старший лейтенант Оразалиев Хурсанали скончался в Ташкентском госпитале. Крутые склоны и ожесточенный огонь душманов смогли лишь задержать, но не остановить спецназовцев. Прапорщик Бубенцов вроде как в шутку сказал перед боем: «Я там буду первым». И обещание свое он сдержал.

Бойцы группы охранения штаба отряда

Далее пришлось с переходом через ущелье Пиявуш брать гору Кирила (высота – около шести тысяч метров). Было это 10 июля 1982 года – в день рождения Александра Бубенцова. Я хотел его оставить в части, но он отметил свой день рождения выходом на боевое задание.

В ущелье Пиявуш были густые заросли, в них скрывалось немало душманов, не рискуя, порой, открыто противостоять нам, они переодевались в форму афганской или советской армии. Прапорщик Бубенцов был назначен вместе с рядовыми Д.Желинским и В.Жильниковым в головной дозор, и на штурм высоты Кирила они пошли первыми. Позади была треть пути, когда среди камней мелькнули фигуры в военной форме. Прежде чем бойцы успели разглядеть душманских «оборотней», те открыли огонь. Бубенцов успел дать несколько очередей и, изрешеченный пулями, упал рядом с солдатами. Случилось это в двенадцать часов дня, а закипевший потом бой продлился до пяти часов утра следующего дня. Мне пришлось задействовать резервную группу старшего лейтенанта Б. Жатакпаева, для поддержки штурмующих и эвакуации тел погибших. Гора Кирила была взята, и вход в ущелье Панджшер оказался под нашим контролем. Это был один из самых тяжелых боев отряда, где погибло семь человек.

Рядовой Желинский Дмитрий Романович. Пулемётчик 3-й РДР СпН. Погиб 10 июля 1982 года.

В июле 1982 года попала в засаду группа, которой командовал командир второй роты старший лейтенант Валерий Радчиков. Бойцы десантировались на базальтовое плато. В первые же минуты они попали под огонь противника – с высот ударили крупнокалиберные пулеметы. Подразделение оказалось в очень трудном положении, однако бойцы укрылись за валунами и приняли бой. Радчиков связался с нами, доложил координаты и обстановку. Мы отправили несколько вертолетов с десантом к нему на помощь.

Тем временем, Радчиков оглядел скалы и понял, что просто обойти их невозможно – наверняка заминированы. Можно было бы дождаться саперов, но тогда приказ наверняка был бы невыполненным к сроку. Командир пошел в разведку сам, решив проверить тропу. Одну мину он увидел сразу же. Советская, противопехотная. Ветер сдул с нее песок и корпус слегка обнажился. Валерий осторожно разгреб песок под миной, проверил – "сюрпризов" под нею не было. Обезвредив, Валерий достал ее из земли и отложил в сторону. Поднимаясь, чуть отступил назад и тут раздался сильный взрыв. Оказалось, душманы, установили рядом две мины, одну для приманки, другую – на поражение. Первым, не взирая на сильный огонь противника, к раненному командиру бросился сержант Александр Кононов. Оказав первую медицинскую помощь офицеру, он разминировал путь отхода и вынес Радчикова в безопасное место. Подоспевшие вертолеты подавили вражеские огневые точки и эвакуировали раненного командира роты с поля боя.

Страница 8 - 8 из 13
Начало | Пред. | 6 7 8 9 10 | След. | Конец | Все