Иолотань - Баку

МАГЕРАМОВ Александр Арнольдович

родился 01 сентября 1965 года

Старший лейтенант, командир гранатомётного взвода 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады.
В 1990 году принимал участие в эвакуации армянского населения из г. Баку, охране государственной границе СССР на участке - г. Ордабад - г. Мегри и защите населения от экстремистов в районе г.Мегри (азербайджанское село Нювади).

Участие 56-й одшбр во вводе войск в Баку 20 января 1990г.

12-го января 1990 года наша 56-я гвардейская десантно-штурмовая бригада была поднята по тревоге. Личному составу довели приказ, что соединение будет переброшено для участия в боевых действиях, но куда именно, нам не сообщили. Особо этому никто не удивился, так как подобные "командировки" в союзные республики СССР уже давно перестали для нас быть чем-то из ряда вон выходящим. Уйдя из Афганистана, наша армия не увидела обещанного ей руководством мирного неба - огни межнациональных конфликтов запылали к тому времени по всей территории нашей страны.

С момента получения боевой задачи у нас сразу закипела работа. Народ был опытный - почти все офицеры прошли Афганистан, многие с 1988-го по февраль 1989 года провели на Пяндже, где бригада занималась обеспечением вывода советских войск "из-за речки". В срочном порядке нашим батальоном получалось новое обмундирование для солдат - это была новая зимняя "афганка" взамен тех стеганых телогреек и бушлатов, которые носили в Туркмении наши бойцы, а также каски, бронежилеты, недостающее по штату оружие, ночные приборы, боеприпасы. Вспомнив афганский опыт, каждый командир стремился спаренные и курсовые пулеметы ПКТ на БМД и БТР-Д зарядить патронами с "бронебойно-зажигательной" пулей Б-32. Фактически это была разрывная пуля, и ввиду вечного дефицита подобного рода боеприпасов, провести подобное мероприятие получилось не у всех.

Наша новая, десантная бронетанковая техника была получена батальоном совсем недавно - около года назад, а когда я прибыл в бригаду с Кушки в феврале 1989 года, весь бригадный парк еще был заставлен БМП-2Д, стоявшими на вооружении десантно-штурмовых батальонов в Афганистане. Этой грозной для "духов" техники не было лишь у тогдашнего 3-го ДШБ, бывшего последние 9 лет в составе 70-й МСБр и передавшего всю свою наличную технику 2-му МСБ 371-го МСП еще в Афганистане, во время своего вывода из Кандагара в августе 1988 года. Тогда в мою 4-ю роту 371-го полка 5-й МСД попала одна БМП из десантно-штурмового взвода моего друга - Славика Соловьева. Она была с дыркой в броне, пробитой выстрелом РПГ-7 в задней части, прямо возле буксирного крюка, а еще одна БМП-2Д разведроты 70-й МСБр тогда нам досталась от моего однокашника по Омскому ВОКУ - А. Буйволенко.

Ну а теперь десантно-штурмовой батальон в бригаде остался только один - это был наш, 4-й батальон под командой майора Клюс, сменившего в прошлом году на этой должности подполковника Новикова. И лишь у 4-го ДШБ по новому штату должна была быть бронетанковая техника в виде БМД-1 и БТР-Д, самоходная артиллерийская батарея (САБ) на "Нонах", гранатометный взвод и "китайские" десантно-штурмовые роты, состоящие каждая из пяти взводов - 3-х ДШВ, минометного и пулеметного, в каждой из них по штату значилось по 110 человек, 10 БМД и 5 БТР-Д. 10-й десантно-штурмовой ротой командовал старший лейтенант Андрей Афонин, 11-й - уже не помню, 12-й - старший лейтенант Игорь(?) Головань, а САБ - капитан Владимир Самойлов. ДШБ в бригаде был самый многочисленный по личному составу (свыше 500 человек) и, естественно, технике, а всего в бригаде на довольствии стояло около двух тысяч с половиной тысяч солдат и сержантов. Три остальных батальона бригады были еще в 1989 году переформированы в парашютно-десантные, роты в них были численностью около 80-ти человек, вместо САБ в ПДБ были минометные батареи на "Санях", правда дополнительно в батальонах были противотанковые батареи с СПГ-9Д. Бронетанковая техника в ПДБ отсутствовала напрочь, а единственным массовым средством передвижения этих подразделений были транспортеры переднего края (ТПК) на базе "ЛуАЗ -968", мы их называли "мондавошками". Впрочем, всех этих потомков "Запорожцев" было приказано на боевые действия не привлекать, также, как и артиллерийские системы, на марш выводилась лишь бронетанковая и автомобильная техника нашего батальона и "серьезные" автомашины остальных подразделенний типа "Камазов", "Уралов", "Зилов", "Газ - 66" и "УАЗиков".

Все мероприятия по подготовке к "боевым" продолжались целый день, лишь ближе к вечеру офицерам удалось отправить посыльных домой, чтобы жены собрали для нас что-нибудь в дорогу. Незабываемую фразу произнес мой боец на вопрос жены, что я распорядился положить в дорогу из снаряжения и обмундирования. Простой, как три рубля, он, как истинный русский солдат, спокойно поведал:"Да кладите, что поплоше, на войну же едем!..", повергнув ее в шок... Уложив солдат спать, мы с командирами зенитно-ракетного взвода Володей Филимоновым и взвода связи Алексеем Куликовым всю ночь пили водку и коньяк, причем большую часть тостов поднимали за то, чтобы наутро никуда не лететь... Война нас всех уже изрядно достала!
Но, видно, грехи наши были безмерны и Господь не внял нашим просьбам, поэтому рано утром подразделения бригады построились на плацу! Мы получили боевую задачу на марш от командира бригады - полковника Евневича и пошли заводить свою технику, грузить в нее необходимое в командировке имущество. Вскоре мой гранатометный взвод в полном состав, то есть в количестве 22-х человек с 22-мя АКС74 и 2-мя АГС-17 (остальные 4-е мы сдали на склад РАВ бригады - примечание автора) уже сидел в своих штатных БТР-Д с бортовыми номерами 404, 405 и 406. Вскоре мы начали 60-ти километровый марш на город Мары. БТР-Д наши бежали ходко, впрочем, это была практически новая техника. После обеда мы уже были на военном аэродроме Мары-2.

Транспортные Ил-76 стояли на взлетке и практически сразу началась погрузка подразделений. В каждый борт грузили по три БМД (БТР-Д) и около 50-ти человек личного состава. По мере загрузки самолеты улетали. Мой взвод по-королевски разместился в отдельном самолете, нам лишь дали "довесок" в два десятка человек. Вскоре мы уже летели вслед заходящему солнцу.
Разместив в салоне подчиненных, я поднялся в кабину пилотов и спросил их, куда же мы, наконец, летим, ведь этот вопрос мучил нас уже вторые сутки. Ответ был краток: "Аэродром Кюрдамир, Азебайджанская ССР". Так мы узнали место своего назначения!
Темнело, на землю падали скупые лучи заходящего январского солнца, освещая песок, под нами светились барханы пустыни Каракум. Какая же она огромная, ни конца, ни края не видно! Глядя на нее, почему-то сразу представлялась летняя жара, такая же, как в Афганистане и прошлогодний марш нашего батальона в пешем порядке в свой район сосредоточения. Но через несколько часов пустыня оборвалась, а на смену ей пришла темная масса, в которой отражались зловещие, кроваво-красные блики солнца - это был Каспий, а за ним лежал Азербайджан, в котором я не был уже два десятка лет. Что ждет нас там? Всем ли суждено вернуться? Неожиданно понял свое упущение и приказал замкомвзводу раздать бойцам индивидуальные перевязочные пакеты, а также нарезать кровоостанавливающие жгуты из приготовленной заранее автомобильной камеры. Все это за время полета было закреплено солдатами на прикладах АКСов по "афганскому варианту".

Азербайджан нас встретил нерадостно, погода была хмурая и гораздо более холодная, чем в Туркмении. Авиаторы быстро выгрузили из транспортников наши бронетранспортеры. Батальон сразу разделили на две части - техника отдельно, личный состав отдельно. Мои механики со своими машинами пошли в подчинение зампотеха майора Груздева (или Гвоздева?), который начал формировать наземную колонну. Проинструктировав своего старшего механика-водителя - рядового Абдулатипова, я повел взвод на соседнее взлетное поле, где батальон начинал грузиться в транспортные вертолеты Ми-26.
В каждый такой "сарай" грузили по 100 человек со всем личным и коллективным вооружением, РД-54 и снаряжением. Солдаты, уставшие от массы сегодняшних впечатлений, завалились спать прямо на металлическом полу взлетевшей машины. Я вновь пошел в кабину пилотов, чтобы задать уже набивший сегодня оскомину вопрос: "Куда летим?" На этот раз ответ был: "Порт Ильич, под Ленкорань!" Мне это ни о чем не говорило, поэтому они уточнили, что данный населенный пункт находится к югу от Баку, ближе к иранской границе. Я смотрел из кабины пилотов в ночное небо - не меньше десятка "двадцать шестых" секли впереди своими лопастями воздушный поток. Нам до этого не приходилось передвигаться на подобных летательных аппаратах, самая большая винтокрылая машина, на которой мне довелось раньше летать, был Ми-6. Но он ведь чуть ли не вдвое меньше! Вскоре показалась взлетная полоса и впереди идущие машины стали заходить на посадку. Вскоре сели и мы.

С аэродрома нас грузовиками привезли в сам Порт Ильич и разместили в какой-то воинской части. Вокруг постреливали. Но мы, выставив караулы, уже спали вповалку, не обращая внимание на недружелюбное поведение местных боевиков! Казармы были оборудованы "буржуйками", в которые был подведен природный газ, поэтому было довольно тепло. Наутро пальба вокруг части несколько активизировалась, но по нам по-прежнему не стреляли. Весь день прошел в полном бездействии, поэтому я приказал бойцам изготовить "смертные медальоны", такие же, какие мы делали в Афганистане - висящий на шее патрон к автомату с вложенной внутри запиской со сведениями о военнослужащем. Решить вопрос о боевом применении бригады руководству, видимо, не удалось и вскоре мы опять проделали тот же самый путь до Кюрдамира, только в обратном направлении.
В Кюрдамире нас на этот раз разместили в установленных в наше отсутствие палатках. Бронетанковая и автомобильная техника тоже была уже на месте - колонна пыталась своим ходом дойти до Порт-Ильича, но кордоны азербайджанского Народного фронта (НФА) ее не пропустили. Вскоре меня вызвал комбат - майор Клюс, и распорядился получить спальные мешки на батальон. Я с радостью занялся этим вопросом, так как спать солдатам, сержантам, да и многим прапорщикам - офицерам было не на чем, во взводе у меня в наличии было всего лишь пара спальных мешков и несколько специальных плащ-палаток "Дождь", оставшихся еще с Афганистана. Вскоре все тюки с новыми спальниками 3-го размера уже были распределены среди солдат взвода, остальному батальону достались лишь 1 и 2 размеры. Правда, вскоре мне поступило указание обменять часть моих спальников для командования батальона, оказавшихся довольно высокого роста и не влазивших в доставшиеся им мешки. Этому я сопротивляться не стал...

На следующий день мы встречали Болградскую дивизию ВДВ. Она, как и мы несколькими днями ранее, долго приземлялась на десятках Ил-76. Вскоре выгрузка закончилась, офицеры нашего батальона сопровождали подразделения "молдаван" до мест их расквартирования. Мне довелось встречать дивизионную разведроту. Бросилось в глаза то, что в дивизии было много БМД-2 и, что в отличие от нас, одетых в желто-зеленую "афганку" болградцы все были одеты в камуфляж. Качество его, правда, было отвратительное, и он не шел ни в какое сравнение с встречавшимся мне еще в Германии экспериментальным "чехословацким" полевым обмундированием, износу которому практически не было. Вскоре многие наши "шаруны" уже щеголяли в кепках и куртках, обменяных и снятых с болградских десантников.

А тем временем продолжалась подготовка к выполнению поставленной задачи. Какой она будет, нам не говорили, но у высшего руководства,отдававшего бригаде приказы, чувствовалась какая-то растерянность. Ходили слухи, что в Баку идет кровавая резня. Мы ни в коем случае не связывали это ни с одной из местных национальностей, даже наши бригадные азербайджанцы и армяне продолжали оставаться в добрых отношениях. Практически все это время мы проводили разведывательные мероприятия, готовили технику к маршу. По приказу вышестоящего командования мною были получены на батальон холостые боеприпасы и насадки для стрельбы ими из пулемета ПКТ. На каждой машине один курсовой пулемет был заряжен именно ими, для чего мы разрядили по нескольку коробок боевых патронов к пулемету.

Ведь все это время вокруг Кюрдамира было очень неспокойно, постоянно происходили какие-то эксцессы, перестрелки и задержания нарушителей комендантского часа. Наконец, задача бригадой была получена, офицерам выдалы кроки маршрутов и в ночь с 18-го на 19-е января наша бронетанковая техника и техника болградцев начали марш на Баку. Мы были заранее проинструктированы, что находимся не во вражеском государстве, а все, кто нам противостоит - гражданские лица, которые являются советскими гражданами, неважно, какой они национальности. Впереди колонны шла дивизионная разведрота, а за ней следовали остальные подразделения на БМД и БТР-Д. Среди них следовал наш ДШБ. Все три парашютно-десантных батальона бригады перебрасывались на автомобилях, следующих в хвосте колонны гусеничных машин. Половину маршрута до Баку наша "бронезмея" прошла без помех и какого-либо противодействия со стороны боевиков, также местного населения. Но в городе Кази-Магомед внезапно началась стрельба. Мы увидели на обочине сожженные автомобильные шины, а вскоре обнаружили, что виадук, через который мы были должны пройти, чтобы выйти на бакинскую трассу, сплошь забит большегрузными автомобилями и тракторами. Дивизионная разведка, впрочем, сработала решительно, и вскоре наш путь был расчищен. Нескольких пытавших чинить препятствия экстремистов разведчики просто сбросили с моста. После этого нам никто не пытался чинить препятствий, перекрывая дорогу.

По мере приближения к Баку напряжение нарастало. Кордоны НФА попадались нам все чаще, были видны явные следы какой-то борьбы, начали попадаться сожженные и брошеные автомобили. Мы входили в Баку с юга, наблюдая следы жесткого противостояния - расплющенные, расстрелянные и сожженные гражданские автомобили, брошенные личные предметы говорили о том, что здесь были боестолкновения. Стрельба нарастала, в нашей колонне она тоже раздавалась все чаще. Мы стреляли из автоматов боевыми патронами в воздух, иногда стреляли холостыми, не позволяя никому приближаться к машинам. Провокаций со стороны НФА было достаточно - в одном месте БМДшкам даже пришлось ехать по "жигам", битком набитых людьми. Впрочем, среди пассажиров обошлось без жертв, мы это видели, когда они ошалело вылазили из расплющенной машины!

Наконец, мы вошли в город. Навстречу нам двигались какие-то колонны БМД, все перекрестки и площади представляли собой весьма поучительные зрелища - БМП-1 с выглядывающими из десантных люков "партизанами" - одетыми в солдатские шинели пожилыми усатыми дядьками лет 50-ти с АКМами наизготовку. Нам сказали, что это - резервисты из Ростова. "Партизаны" вели напряженное круговое наблюдение, немедленно открывая огонь по всем подозрительным лицам, передвигающихся по крышам домов. Невооруженным взглядом было видно, что накануне здесь шел бой! На одной из улиц колонна остановилась. В окрестных окнах домов были видны множества лиц, тротуары также были забиты местными жителями. Все угрюмо смотрели на нас, но особой агрессии по отношению к передвигающимся войскам я не заметил. На одной из улиц колонна стала. К "коробочкам" немедленно подошли несколько человек и стали что-то внимательно разглядывать на гусеницах наших машин. С соседней БМД раздались очереди - кто-то стрелял в воздух, отгоняя зевак. Мимо нас шли прохожие, одна из женщин остановилась и обратилась ко мне с криками: "За что вы их убили? Они ведь были такие молодые!" Я ничего не мог понять, но зная по опыту, что ни в какие дискуссии вступать нельзя, просто послал ее подальше. Так же поступали и мои сидевшие на броне бойцы. Местное население воспринимало, как должное команды "Шагом марш отсюда!" и "Не останавливаться возле машин!" и быстро уходило. Впрочем, происходили и обратные ситуации - нам радостно махали руками и благодарили за то, что мы здесь! Бросали даже цветы, а самое интересное, что бакинцы весьма массово несли различные гостинцы солдатам. Причем отравлений у нас впоследствии не было ни одного! Антагонизм людей с армией появился гораздо позже, а в тот момент город, похоже, начал осознавать, что натворили его обыватели!

Страница 1 - 1 из 3
Начало | Пред. | 1 2 3 | След. | Конец | Все