На скорости 120 км/ч, максимальная тяга винта, при минимуме затрат мощности двигателей. Но в горах, трудно найти достаточно ровного места для разбега. Поэтому, для сокращения взлётной дистанции, был разработан взлёт с разбегом на переднем колесе. Чем сильней наклонён вперёд винт, пем большая мощность уходит на разбег.
Выглядит это так.

[IMG]http://www.airforce.ru/photogallery/gallery8/mi-8t/ap_mi-8_m.jpg[/IMG]

Капитан Майданов. Наш, могочинский.

Гв. Капитан, в Файзабаде (старый борт), это ты скорее с погранцами встретился. Они в Гульхане базировались. Погранцов в те времена не баловали техникой.


Гульхана.

[IMG]http://foto.mail.ru/mail/mi-24v/1/i-108.jpg[/IMG]

Файзабад.

[IMG]http://photofile.ru/photo/mi-24v/2096867/large/34357278.jpg[/IMG]

Инструкцию надо нарушать только в крайних случаях. Очень легко оказатся в подобном положении. ;)

[IMG]http://foto.mail.ru/mail/mi-24v/1/i-5.jpg[/IMG]

Здесь вот, мои фото.

[URL=http://photofile.ru/users/mi-24v/2096867/]http://photofile.ru/users/mi-24v/2096867/[/URL]

У нас в Афгане был случай. У ведомого борта (Ми-24П), во время атаки в стволе взорвался снаряд пушки (30мм). Несколько осколков попали в лопасть. Самое опасное, пять пробоин (величиной с пятак) в лонжероне (силовой элемент). Как, лопасть не оторвало непонятно. По возвращению с задания (когда обнаружили) в ужас пришли. Ведь он ещё минут двадцать НУРСами цель обрабатывал. Маневрировал энергично...

По танкам:
На блок постах, для танков часто делали специальные насыпи.
По вертолётам:
Ми-8МТ, как раз и разрабатывали для условий высокогорья. Самые лучшие МТешки были у афганской армии. Они были в упрощённом (облегчённом) варианте.

[QUOTE]Абвер пишет
МИ-24!
А скажи,что не убили у нас в стране,я имею ввиду армию и флот?[/QUOTE]
Убили. Только вот авиацию трудней всего восстановить... Хотя...

Читайте...
[URL=http://www.avia.ru/forum/8/9/1912323347809...l?topiccount=60]http://www.avia.ru/forum/8/9/1912323347809...l?topiccount=60[/URL]

Alex from Sochi:

АВИАЦИЯ, КОТОРУЮ Я ПОТЕРЯЛ...

Николай Тимофеев, Иркутск

В нашем роду военных было немало. Если смотреть по мужской линии, то получится поколения четыре. Предки воевали в Русско-японскую, в Первую мировую, в Гражданскую и Отечественную... Я не стану, как это нынче модно, утверждать, что в моих жилах течет дворянская кровь. Зачем врать? Мои предки - простые русские мужики. Но к военной службе относились как к святому долгу.

Самая высокая мечта

Первым офицером в семье стал мой отец. Соответственно мои мальчишеские годы прошли в гарнизоне. Я всегда с нетерпением ждал, когда папа возьмет меня с собой на аэродром. Грохот взлетающих бомбардировщиков и запах сгоревшего керосина стали для меня тем фоном, с которым прочно связано понятие "детство". Как и все мои друзья, я торопился вырасти, чтобы поскорее начать службу в военной авиации... Но к тому времени, когда передо мной встал вопрос выбора профессии, отец уже демобилизовался. К моим мечтам он относился ровно. Не пытался ни агитировать, ни отговаривать: как решишь, так и будешь жить. Что ж, решил...

Мой лейтенантский гарнизон был в далеком Заполярье, - гвардейский полк морской авиации. О тех годах я и сегодня вспоминаю с большим теплом. Служба там не просто имела смысл - она была ощутимо нужной. Когда натовские корабли еще только подходили к нашим берегам, авиация флота уже "пасла" незваных гостей. В районе учений, сменяя друг друга, бороздили небо разведчики, а наш полк был готов в любую минуту подняться в небо, чтобы отправить корабли "вероятного противника" на дно морское. Когда натовцы подходили слишком близко, на облет цели выходила пара-тройка наших ракетоносцев. Взаимная демонстрация силы заканчивалась стандартно: их авианосец со своим эскортом уходил восвояси, а наши "ласточки" возвращались домой. Правда, часто - с минимальным остатком топлива...

Причастность к большому делу очень здорово мобилизовала. Заставляла иначе относиться к жизни, больше уважать себя... На мой взгляд, главное, что давала нам армия в советское время, - осознание собственной нужности, гордости за то, что именно ты, а не кто-то другой стоит сейчас с оружием в руках на защите страны. С такой идеологией было очень легко переносить все тяготы и лишения военной службы, как того требовала присяга.

Первый звонок

У каждого офицера, кому довелось служить на переходе от cоветской армии к российской, есть своя точка отсчета, с которой этот переход начался... Я - не исключение. Боюсь ошибиться, но году в 1989-м или 90-м к нам в полк пришел очередной "бюллетень промышленности". Так назывались различные доработки, которые время от времени выполнялись на самолетах. Но в тот раз бумага вызвала шок. С самолетов снимали систему дозаправки в воздухе! Возмущались и матерились все - и летчики, и техники. Командир полка пытался что-то доказать вышестоящему командованию. Но приказы вообще, а из Москвы тем более, не обсуждаются.

Скоро первый самолет потащили "на бюллетень". Спецы быстро вскрыли нужные отсеки и начали выкидывать оттуда трубопроводы, электрические кабели, воздушные баллоны. Вниз летели ошметки уникальной системы, позволявшей нашим машинам находиться в воздухе столько, сколько нужно... Видеть это было невыносимо больно.

...Первый доработанный ракетоносец стоял на отдельной стоянке, облегченный на несколько сотен килограммов, вынутых из носовой части. Из-за этого центр тяжести сместился назад. Ночью выпал снег, и под его весом крылатая машина села на корму, опустившись на бетон соплами двигателей и задрав нос высоко в небо... Такой мы и увидели нашу "ласточку" наутро. Кто-то из механиков, рискуя жизнью, без страховки вскарабкался до кабины и сбросил длинный фал. К фалу привязали прочный топливный шланг; механик перетянул его через самолет и скинул свободный конец вниз. Получилось что-то вроде огромной уздечки. За оба конца ее схватилось около двух десятков человек и на "раз, два - взяли" стали тянуть самолет к земле. С каждым кивком нос самолета опускался все ниже. В конце концов "кастрированного жеребца", как выразился один из техников, удалось обуздать. Командир полка был рядом. Когда все закончилось, он бросил, ни к кому не обращаясь: "Даже техника на дыбы становится!"

Вскоре были "оскоплены", то есть лишены системы дозаправки, все до единого самолеты полка. У летных экипажей появился жутковатый ритуал. Перед очередным полетом "за угол" (так называли Норвежский полуостров) наши пилоты и штурманы, не глядя друг другу в глаза, снаряжали свои табельные пистолеты для одного-единственного выстрела. Даже обойму прятали отдельно. Когда я, впервые увидев это, по наивности спросил зачем, командир экипажа ответил: "Если, не дай Бог, придется катапультироваться. В Баренцевом море дольше получаса никто не купается. За полчаса спасти никто не успеет. Зачем так долго мучиться?"

Летчики даже не допускали мысли, что можно не выполнить задание или отказаться от вылета. Даже если наверняка известно, что это будет полет в один конец, без надежды на возвращение. Хватило бы топлива до точки пуска ракеты, а там - все равно...

Таким и остался в памяти первый звонок, с которого начался развал Советской армии: задранный ввысь нос "оскопленного" ракетоносца и летчик, достающий обойму без одного патрона из рукоятки своего пистолета...

Нехорошо быть генералом

В начале 90-х я учился в Военно-воздушной академии имени Жуковского. В кабинете, рассчитанном на 15 человек, занималось шесть адъюнктов. Больше желающих не было. И это - в едва ли не самом престижном военном вузе, где в адъюнктуру (аспирантуру, если переводить на гражданский язык) еще лет пять назад был непробиваемый конкурс из сплошных краснодипломников!

Работали мы не меньше, чем наши предшественники. Но уже с новой спецификой. К примеру, чтобы добыть деньги для проведения эксперимента, мы нанимались к торгашам разгружать фуры с сахаром или каким-нибудь ширпотребом. Всем было ясно, что никто не даст на нашу науку ни копейки... Но как хотелось думать, что все это временно, нужно просто подождать, потерпеть!

Мы не теряли чувства юмора. До колик хохотали над байкой об отлитых из чистого золота пуговицах полковников из Министерства обороны... Но сынки больших военных чинов - тех самых, из анекдотов! - учились здесь же, в академии. Они приезжали на занятия кто с папиным личным шофером, кто - на собственном мерсе... Из дорогих машин вылезала жующая жвачку новая военная элита, для которой заранее подготовлены теплые места и запрограммирован карьерный рост. Но и старая элита по мере сил адаптировалась к новой жизни.

Никогда не забуду сцену в приемной управления кадров ВВС. Там в ожидании вызова понуро сидел генерал. Перед ним на полу топорщилась бесформенная, непомерных габаритов сумка, источавшая запах копченой рыбы. Я в силу своей молодости и единственного просвета на погонах не рискнул присесть на пустующую скамейку напротив. Генерал, заметив это, кивнул: "Садись, капитан!" Ему явно недоставало собеседника. Скоро я узнал, что он служит где-то на Дальнем Востоке, командует дивизией. Дивизию эту разгоняют, и командир намерен перевестись поближе к столице. "Без смазки в кадрах делать нечего, - кивнул он на свой баул. - Как помажешь, так и поедешь!"

Наш разговор прервался, едва на пороге возник молодой старший лейтенант. В расстегнутой почти до пупа рубашке, без галстука. С массивной золотой печаткой на пальце. "А, вот и вы! - сказал он генералу. - Вижу, исправляетесь!" - стрельнул глазами в сторону сумки.

"Так точно! Вот, так сказать... Как вы, значит, просили!" - генерал резво вскочил с места. "Пойдемте", - царственно поманил пальчиком кадровик. Генерал с трудом оторвал свой деликатесный груз от пола и неуклюже засеменил за старлеем.

Сколько было таких генералов! Сколько появилось таких старлеев...

Улетающий род войск

Хватит о грустном. Худые времена прошли, и, как нас пытаются заверить, наступили новые, хорошие. Хотя разницу порой уловить трудно. Наверное, если российские ВВС получают один бомбардировщик в год - это прогресс. Прежде не было и этого. Но для оснащения одного-единственного авиаполка такими темпами понадобится не меньше 30 лет...

А может, военная авиация больше не нужна? Может, она умерла как класс, ушла в историю, как паровозы или дирижабли? Однако все так же регулярно проводятся авиасалоны в Ле-Бурже и Фарнборо, и там всякий раз предлагают что-нибудь новое в военной отрасли. В том числе и наши разработчики. Но - не для наших ВВС. Выходит, авиация нужна всем, кроме России. Почему? Вопрос без ответа.

У меня растет сын. Не знаю, пожелает ли он пойти по моим стопам, когда придет его пора выбирать себе специальность. Как когда-то мой отец, я не буду агитировать его. Пусть решает сам. Но, кажется, в авиации он служить уже не будет. Ввиду отсутствия последней.

В 1990 году мне посчастливилось поступить в адъюнктуру Рижского высшего военного авиационного инженерного училища имени Якова Алксниса. Началась другая жизнь, в корне отличавшаяся от привычного распорядка авиаполка. Был первый восторг по поводу интересной работы, были бессонные ночи, проведенные над толстыми умными книжками. Все, что творилось по другую сторону училищного забора - митинги, демонстрации, пикеты, - нас касалось мало. Вплоть до августа 1991 года.

Как уничтожали Рижское училище

После путча быстро и безвозвратно решился вопрос с независимостью Латвии. Была сформирована Северо-Западная группа войск, и Рижское училище, наряду с прочими частями Советской армии в Прибалтике, оказалось за границей. В том, что оно не останется в Латвии, никто не сомневался. Вопрос стоял лишь - закроют или переведут. И если переведут, то куда. И разумеется, как скоро.

На одном из построений начальник училища генерал Таранин клятвенно заверил офицеров и курсантов, что он будет последним, кто покинет училище. Но вскоре состоялась встреча личного состава училища с представителем администрации президента Ельцина господином Степашиным. Высокий гость не смог толком ответить ни на один из заданных ему вопросов, и реакция собравшихся не заставила себя ждать. Послышались смешки, ехидные реплики. Сильно разозленный, Степашин покинул зал. Те, кто стоял поближе, слышали, как он выговаривал Таранину, что после такого приема можно даже не рассчитывать, что "эта бурса" будет куда-то переведена. Только расформирование.

Генералу скоро предложили подходящую должность, и он, вопреки своему заявлению, стал не последним, а одним из первых, кто бежал с тонущего кора*** РВВАИУ. Началось массовое увольнение гражданских преподавателей, офицеры постоянного состава лихорадочно подыскивали места в России и Украине. Оставшиеся изо всех сил старались сохранить дисциплину и порядок. Характерно: за день до последнего выпуска шли плановые учебные занятия, исправно несли службу караулы и наряды.

А потом началась эвакуация. Готовились эшелоны к отправке в Иркутск, Курган, Тамбов... Всем было ясно, что оборудование, установленное в классах, перевозке не подлежит. То, что еще с горем пополам работало, после разборки превращалось в груду хлама. Поэтому отношение к поставленной задаче было соответствующим. К примеру, на одной из кафедр стояли две разнотипные электронно-вычислительные машины. Заявка на них пришла из Иркутска. Машины разобрали и аккуратно сложили по блокам в разных классах. Затем помещений стало не хватать, блоки перетащили в общую кучу. Потом их переносили еще раза два или три, так что все перемешалось и понять, какой блок от какой машины, было уже невозможно: в заброшенной аудитории громоздилась гора железа, опутанная десятками метров кабелей. Отцы-командиры решили, что если сильно приспичит - в Иркутске разберутся. Но тут пришла вторая заявка, из Кургана. Начальник лаборатории, недолго думая, решил вопрос гениально: разделил кучу на две примерно равные части и сказал: "Это в Иркутск, а это - в Курган". Естественно, ни там ни там ничего собрать не удалось.

Для охраны эшелонов назначили офицерский наряд из числа слушателей факультета радиооборудования. Однако в первую же ночь офицеры, отправленные на железнодорожную станцию, перепились и повздорили с латвийской полицией. Инцидент замяли, а на станцию стали отправлять адъюнктов, как "самых сознательных". Ничего более бестолкового за всю свою службу припомнить не могу. Чтобы внешним видом не раздражать местных националистов, нам предписали явиться к месту несения службы в штатском. Для отдыха выделили будку от какого-то грузовика, где не то что прилечь, даже присесть толком было негде. А чтобы не было скучно, дали поручение - готовить швартовочную проволоку, которой привязывали к платформам автомобильную технику и прочее громоздкое имущество. Проволоку нужно было отжечь, чтобы она стала мягче, для этого привезли бочку с напалмом. Так и проходили эти караульные ночи - при свете напалмового костра... Естественно, к утру все мы были закопченные как черти и такие же злые. Эмоций добавляло то, как грузились вагоны. Ясно было, что к месту назначения прибудет лишь хлам. Так и получилось...

Рижское училище имело в своем распоряжении отличный учебный аэродром. Вывезти оттуда самолеты не представлялось возможным, поскольку независимая Латвия объявила все, что находится на ее территории, своей собственностью. Наши решили разобрать авиатехнику на металлолом и реализовать на месте. Самолеты порезали, двигатели разобрали, рассортировав детали по содержанию редких и цветных металлов. Насколько честно и бескорыстно проходила эта операция, судить трудно. Известно лишь, что некоторые оставшиеся в Латвии офицеры РВВАИУ не только смогли каким-то чудом избежать проблем с гражданством и знанием языка, но и оказались в числе преуспевающих бизнесменов.

Кадры решают все

Рижских адъюнктов приняла академия им. Н.Е.Жуковского. Вскоре нам пришлось решать вопрос дальнейшей службы: кандидаты наук ограничены в выборе места работы. НИИ ВВС переживали тяжелые времена, там и без нас военные ученые оказались перед выбором: либо увольняться и получать более-менее приличные деньги в совершенно далеких от науки отраслях, либо за унизительно низкое жалованье служить дальше - без жилья и перспектив, в постоянном ожидании, что очередной высокий указ закроет твой НИИ навсегда.

Никогда не забуду запустения, царившего в отделах Летно-исследовательского института имени Громова в Жуковском. В залах, где прежде трудились десятки специалистов, стояла гулкая пыльная тишина. Четыре пенсионера, самому молодому из которых было прилично за шестьдесят, уныло перебирали чертежи. Работы нет, денег нет...

"Молодой человек, мы с радостью предоставим вам любое оборудование из того, что осталось. Но для этого нужно, чтобы вы служили в Москве и у вас была московская прописка, иначе вы не сможете у нас работать". Тогда я познал всю полноту извращенного ленинского высказывания "Кадры решают все". Вопрос действительно уперся в отдел кадров. У меня не нашлось трех тысяч долларов, чтобы решить его положительно.

Относительно спокойным и стабильным местом было Иркутское высшее военное авиационно-инженерное училище. Из Москвы сюда никто не рвался, все пытались пробить себе место поближе к столице. Мне в этом отношении было проще: ИВВАИУ - моя альма-матер. Дождливым июньским днем 1994 года я получил проездные документы на поезд Москва - Иркутск. Девушка в строевом отделе академии посочувствовала: "Там же так холодно!" "Да что вы, - говорю, - тридцать градусов!" - "Боже мой, у нас четырнадцать, но все-таки плюс!"

Сибирский оплот ВВС

Несмотря на относительную стабильность, в ИВВАИУ были те же проблемы с задержками зарплаты, с жильем и бытом, что и везде. "У начальника училища три проблемы: как удержать лейтенанта от увольнения, как удержать майора от развода с женой и как уволить полковника", - шутили местные острословы. Действительно, молодежь не хотела служить, в офицерских семьях нередко случались раздоры из-за отсутствия денег и жилья, а старшие офицеры, засидевшись на высоких местах, не торопились давать дорогу молодым.

Наборы курсантов год от года становились все хуже. Желающих иметь военную профессию резко поубавилось. В ряды абитуриентов пришло поколение, чьи школьные годы были омрачены забастовками учителей. Поступали ребята с признаками дистрофии от постоянного недоедания. Медкомиссия с ужасом выявляла наркоманов... Приходилось адаптироваться к этим новым явлениям, учиться бороться. К примеру, проводить с первокурсниками дополнительные занятия по русскому языку, физике и математике. При училище по инициативе полковника Владимира Федоровича Диденко открылся лицей, главной задачей которого была подготовка иркутских мальчишек к поступлению. За счет лицея удалось несколько поднять образовательный уровень абитуриентов, хотя радикально мало что изменилось.

Из-за кадровой неразберихи выпускники ИВВАИУ распределялись порой не по специальности, попадали в ракетные войска, в танковые(!). Естественно, что по прибытии к новому месту службы молодые лейтенанты в массовом порядке уходили из армии. Через год после выпуска в строю оставалось меньше половины выпускников. Фактически мы готовили резервистов. Неудивительно! Авиация не летала. В начале и середине 1990-х у Министерства обороны не было денег на топливо для самолетов. Главком ВВС бодро рапортовал: "В минувшем году не было ни одного летного происшествия!" Естественно, ведь полетов не было.

Несмотря ни на что, Иркутское училище под командованием генерала Александра Григорьевича Барсукова не просто выживало, но и расширялось. Вопреки всему строилось жилье для офицеров, начал работать ученый совет. В принципе, то был благодатный момент для переманивания в Иркутск оставшихся не у дел военных ученых и преподавателей из Центральной России. Но командование этим шансом не воспользовалось. Сказалась местечковая самостоятельность - "мы сами вырастим свои научные кадры, варягов нам не надо".

Как я стал взяточником

К тому времени у некоторых командиров проснулась деловая жилка. Должность курсового офицера, которая в прежние годы считалась самой непрестижной и тяжелой, обрела новую ценность. Молодые командиры, едва прослужив год, обзаводились автомобилями, а в дни курсантской получки, не стесняясь, устраивали посиделки в ресторанах. В офицерскую моду вошли золотые печатки и цепочки.

С курсантов деньги собирали на различные хозяйственные нужды, а расходовали в зависимости от честности командиров и начальников. Иначе и быть не могло: по официальным каналам средства на ремонт казарм и общежитий не выделялись, однако командование требовало, чтобы ремонт был сделан.

Преподавательский состав долго держался в стороне от товарно-денежных отношений с курсантами, однако скоро обстоятельства заставили изменить позицию. Руководящие документы из Москвы требовали, чтобы вся документация оформлялась на компьютерах - но никто и не подумал выделить деньги на закупку оргтехники. Московские полковники и генералы прямо говорили: "У вас куча курсантов, а вы на безденежье жалуетесь!" Так скучная процедура пересдачи двоек на сессии переродилась в откуп. А когда начался перевод на новые учебные программы и потребовалось переводить в электронный вид все лекции и прочую документацию, сломались даже самые упрямые преподаватели. Так, чтобы оформить дела только по одной учебной дисциплине, нам требовалось не менее тысячи листов бумаги (и соответственно расходные материалы для принтеров). Проигнорировать приказ невозможно, а приобретать это за свои деньги - значит, отобрать их у семьи. Не каждая семья способна оценить такой альтруизм главного кормильца. На "бартерные торги" пошли даже тройки: если курсант не хотел рисковать на сдаче экзамена, он при желании мог купить себе тройку за бумагу или чернила для принтера. Некоторые кафедры пошли дальше: преподавателям давали указание двоек не жалеть. Двойка - ходовой товар...

Единственное, что как-то оправдывало такую деятельность, - ни копейки из полученных денег не пошло в преподавательский карман. Особо стойкие доценты - как правило, из числа отставных офицеров - так и не поддались на происки эпохи и принимали экзамены как положено. Но общей картины это не меняло и было скорее исключением, чем правилом.

Напомню, речь идет о второй половине 1990-х годов.

К этому времени окончательно встал на прикол учебный аэродром. Ни на одном самолете нельзя было запускать двигатели - кончился ресурс. От старости вышло из строя оборудование. "Илы", "Туполевы", "сушки" превратились в музейные экспонаты, пригодные, чтобы на их фоне провести День воздушного флота или День открытых дверей. Но совершенно негодные для обучения. Занятия ушли в теоретическую плоскость... Да что училище - оно даже в лучшие времена финансировалось и снабжалось по остаточному принципу. А теперь даже на войсковых стажировках курсанты чаще косили траву и подметали дорожки, чем обслуживали полеты. Полетов не было! Горько признавать, но прошло несколько выпусков авиационных инженеров, которые за время учебы ни разу не слышали, как работает авиационный двигатель!

Как уничтожали Ачинское училище

В 1998 году прошло очередное сокращение авиации. Под нож пошли Ачинское и Пермское авиационно-технические училища. Подготовку техников поручили Иркутскому ВВАИУ. Нужно ли говорить, что специфика подготовки техников и инженеров, мягко говоря, сильно различается? Да, ИВВАИУ до 1975 года было техническим училищем и последний выпуск по средней программе сделало году в восемьдесят первом. Но после все оборудование, стенды и классы, ориентированные на подготовку авиатехников, были переоборудованы под формат высшей школы. Теперь учебно-материальную базу для техников предстояло создать заново, без особой надежды на то, что из Ачинска поступит что-либо стоящее: опыт приема рухляди от Рижского ВВАИУ в Иркутске уже был. Тем не менее в Ачинск была направлена команда офицеров по приему оборудования и литературы.

Ачинское ВАТУ располагалось в старинных казармах Сибирского стрелкового полка, оставшихся еще со времен Русско-японской войны. Идеальный порядок на территории, прямоугольные сугробы и четко марширующие строи курсантов - с первого взгляда ничто не говорило о том, что все это закончится через считанные месяцы. Однако внутри развал был виден невооруженным взглядом. Абсолютная безнадега царила во всем. Преподаватели и инструкторы передавали нам свои разработки и делились опытом так, как если бы завтра им предстояло уйти в мир иной. Десятилетия работы, труд нескольких поколений вычеркивались из истории, на всем ставился жирный крест. Со слезами на глазах сотрудницы библиотеки паковали книги и учебные пособия. Прапорщики, трехэтажно матерясь, с остервенением крушили ставшие ненужными учебные стенды. Под нож пошел и учебный аэродром - гордость ВВС...

АВАТУ, бывшее надежнейшим поставщиком отлично подготовленных авиатехников, заканчивало свою историю под визг болгарок и шипение автогена. То, что нельзя было вывезти, разбирали на месте. Началось беспробудное пьянство - сотрудники кромсали списанные электронные блоки, сдавали цветмет, покупали водку и хлеб. Пили и снова резали, и снова сдавали... Препятствовать этому у командования не было никакой возможности, да и желания тоже. В Ачинске с точностью до мелочей повторилось все, что было в Риге, только гораздо грубее и страшнее. Это была агония.

Примерно через год та же участь постигла и Пермское ВАТУ. С этого момента в ВВС России не осталось ни одного специализированного учебного заведения, которое готовило бы техников. Последний оплот - Иркутское ВВАИУ - еще держится. Но сравнивать уровень подготовки авиатехников в нем с ачинским или пермским можно с трудом. Как, впрочем, и подготовку инженеров не сравнить с уровнем двадцатилетней давности. Лишь благодаря тому, что в последние годы в ИВВАИУ стала поступать хоть какая-то техника, дело сдвинулось с мертвой точки и курсанты помимо теоретических знаний могут получать и практический опыт.

Про веру и надежду

Сейчас кажется, что лихие времена уходят в прошлое. Хочется верить что за громкими заявлениями о намерениях развивать отечественный авиапром и вооружать едва живые полки новыми самолетами последуют конкретные дела. Что оставшиеся учебные заведения ВВС получат поддержку, оснастятся современным оборудованием. И что служить в авиации станет так же престижно, как и прежде.

Да, хочется верить. Но опыт последних лет научил не верить, не бояться и не просить. Без эмоций встречать все, что приходит в жизнь, и провожать то, что уходит. Ни одного самолета или вертолета, разработанного после 1991 года, в России нет. То новое, что сейчас показывают на авиасалонах и чем так гордятся наши вожди, это с трудом доделанное старое, разработки 1970-1980-х годов. До момента, когда 20-летний ресурс последних, построенных еще при СССР, самолетов будет выбит окончательно, осталось три года. Дальше - либо полный крах, либо чудо, сопоставимое разве что с открытием электричества. А вера в чудо прошла вместе с детством...

Конечно, турбовинтовой самолёт, многократно выгодней ила. Распались блин! КБ антонова теряем!  Да ради только сохранения этого КБ, я лино готов уничтожить всех противников объединения Украины и России. И спать спокойно буду! (Я хохол!).

"Погранци" в 1987 году, ещё использовали в Афгане Ми-8ТВ.
Правда балочные держатели были сняты. Осталась только установка 12,7. Крутой пулемёт...

Правильней было назвать рассказ "Воздушный кондуктор". ;)

А в целом, грустно читать такое. Товарно денежные отношения...
Забыт Афган...

[QUOTE]Горец-02 пишет
[QUOTE]Mi-24V пишет
Горец, поздравляю с публикацией! ;)

А вот водку зажимать не надо, для экипажа. :D[/QUOTE]
ага торговцам ихний же товар зажимать хее вседа на Ханкале у Кореновских или Буденовских отоваривались [/QUOTE]
Что с людьми рынок делает...  :blink:
Мы её родимую в 95 только пили...  :unsure:

Горец, поздравляю с публикацией! ;)

А вот водку зажимать не надо, для экипажа. :D

Подобная история была в 70тые годы. На Ми-8, перевозили группу офицеров с какого-то штаба. По прилёте на точку, командир перевел двигатели на малый газ и начал подготовку к их выключению, эта процедура занимает минут 5.
А пассажиры торопились очень.  Потому обратились к "одному из пилотов" по их мнению, с просьбой, нельзя ли выйти до остановки винтов?
Лётчик, а это был борттехник, прапорщик, критически посмотрев на пассажиров, в новеньких повседневках (сам был в старом, промасленном комбезе), ответил, что можно, но только так.
И спрыгнув на землю, по-пластунски начал отползать от вертолёта.
А как раз весна, распутица, грязь.
Командир с праваком катались от хохота, глядя как за бортачом послушно ползёт штабное войско.

Процитирую сам себя.  ;)

[URL=http://www.avia.ru/forum/9/5/7407846967633718312071128015795_5.shtml]http://www.avia.ru/forum/9/5/7407846967633...8015795_5.shtml[/URL]


Да, безусловно, фильм '9 рота', событие для нашего кинематографа.
Вопрос только в том, КАКОЕ ЭТО СОБЫТИЕ?
Появление этого фильма не случайно. Как пытается преподнести нам это Фёдор Бондарчук: вначале хотел снять фильм о Чечне, затем передумал и решил снять фильм о 'своём поколении'.
Не пудри мозги, Федя! С каких это пор ты стал с нами ОДНИМ ПОКОЛЕНИЕМ! Твоё поколение, это московские тусовки. Вот бы и снимал о них фильм, в крайнем случае, о службе в 'потешном полку'.
Нет, Фёдор, снимая этот фильм, ты работал на заказ! И надо сказать великолепно сработал (хотя, скорее всего не без помощи).
Фильм продуман до мелочей.
'Неточности' присутствующие в фильме очень грамотно расставлены, это своего рода 'приманка' для 'интеллектуалов', пусть грызут эту 'кость', лишь бы главное не трогали, то есть идеологию.
Собственно говоря, этот фильм не для них, как и не для тех, 'кто был за речкой'.
Этот фильм для поколения 'пепси'. Так сказать, закрепление успеха промывки мозгов: смотрите, как ужасно было в СССР!
Хуже всего то, что фильм действительно ОСНОВАН НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ.
Сколько было полемики по поводу того, как это было на самом деле, целая масса неточностей.
А на самом деле неточностей всего две: МЕСТО ДЕЙСТВИЯ и НОМЕР РОТЫ.
Меняем место действия, Афган на Чечню и 9 номер на 6, И ВСі СТАНОВИТСЯ НА СВОИ МЕСТА!
Именно в этом основная подлость фильма, в подмене событий. В итоге, для ребят прошедших Чечню фильм вполне правдоподобен.
Именно на их положительную оценку и строился расчет фильма.
Ни в коей мере не хочу обидеть тех, кто прошёл чеченские события (сам там тоже был), им как раз и пришлось воевать в подобных условиях. Так сложилась судьба, что обе войны могу оценивать с позиции очевидца (вернее участника).
Так вот, бардака в Афгане хватало, но такого предательства сверху, причём на всех уровнях (апофеоз, хасавюртовский сговор) не было.
Торговля оружием (эпизод с пулемётом)? Полная лажа, кто помнит советскую систему учёта оружия подтвердит. Лично я, припоминаю два случая: продажа 'доработанных' на мгновенный взрыв гранат и варёных патронов. Тем не менее, оба случая окончились сроком.
А что творилось в Чечне? Как снабжались бандиты и как снабжались федеральные (слово то, какое) войска. Такой вот факт, в 95, экипажи боевых вертолётов не имели личного оружия. Перед вылетом выдавался не имеющий постоянного хозяина (понимай должного ухода) АКСУ и всё.
Ну ладно, отвлёкся.
Кто заказчик этого фильма? Точнее, КОМУ СЕГОДНЯ ПОНАДОБИЛАСЬ ЛОЖЬ О ТЕХ СОБЫТИЯХ?
Большое видится на расстоянии, известная истина. И сегодня, спустя много лет, на фоне мягко говоря невнятной внешней политики Российской Федерации, когда наша страна раздроблена на части, когда на нашей земле размещаются иностранные войска, ввод войск СССР на территорию Афганистана вполне логичен. Такой вот каламбур, СССР и США имели одинаковую зону жизненно важных интересов: у СССР, это сопредельные страны, у США, это тоже сопредельные с СССР страны.
Что могут предъявить нынешние политические 'пигмеи' в вину тогдашнему курсу (внешнему) СССР? То, что молодые ребята гибли за идеологию? Согласен, это плохо.
Вопрос в том, что сейчас гораздо хуже.
Сейчас, стараниями власть имущих, ЖИЗНЬ СОЛДАТ ПРЕВРАЩЕНА В ОБОРОТНЫЙ КАПИТАЛ.
Ну и последнее, Фёдор Бондарчук был НАЗНАЧЕН режиссером этого фильма. Известный трюк, использование известного имени (фамилии), но он сработал. А все разговоры о вдохновении, пустой трёп.
Чего дальше ждать?

Как зеницу ока береу штурманский треугольник. Дитё для институтских чертежей использует...

Губа, дело хорошое.  :D Сиживал, знаю. ;)
А вот на офицерской не довелось. Один раз, правда, комбриг объявил. А командир полка гад, всё на тормозах спустил. Не отпустил. В Могоче, не было офицерской губы, только в Чите.
Вот и воспринималось всё это, как поощрение. Мест там, всё равно не было. Главное, отметится по прибытию и убытию, а дальше...
:D

Неча генералу очки втирать. ;)

А у нас старшины из курсантов всегда были. Правда тоже часто менялись, со снятием лычек. :D

Интересно, на эту точку можно незаметно напасть?

[IMG]http://photofile.ru/photo/mi-24v/2096867/large/34357281.jpg[/IMG]

[QUOTE]sn258 пишет
[QUOTE]Mi-24V пишет
Для высадки Ми-24 не использовали. Но для эвакуации, приходилось.[/QUOTE]
Я на дембель летел на Ми-24, это эвакуация, или нет? :) [/QUOTE]
Попутная перевозка. ;)  Сам дембелей так перевозил.

[URL=http://photofile.ru/users/mi-24v/]http://photofile.ru/users/mi-24v/[/URL]

Для высадки Ми-24 не использовали. Но для эвакуации, приходилось.

Не всё так просто, оставим в покое кабинетные интриги и давайте рассмотрим вопрос по существу.
Да, Ми-28, приемник Ми-24, но вот беда, он (Ми-28) не только не избавился от недостатков предшественника, но и приобрёл новые.
Какой главный аргумент милевцев, известные (конкурсные) испытания на гроховецком учебном центре. Да, при выполнении задачи ПОИСК ЗАМАСКИРОВАННЫХ ЦЕЛЕЙ, Ми-28 с «разгромным  счётом» одержал верх над Ка-50. Всё вроде бы понятно, если бы не одно НО.
Для начала вспомним азы тактики, для чего предназначен БОЕВОЙ вертолёт.
(Очень многие путаются в терминах БОЕВОЙ вертолёт и ПРОТИВОТАНКОВЫЙ вертолёт. ПРОТИВОТАНКОВЫЙ вертолёт, это ЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ БОЕВОГО вертолёта. То есть, вооружённый противотанковым оружием вертолёт, обычно лёгкий, способный выполнять единственную задачу из перечня боевых задач БОЕВОГО вертолёта, а именно БОРЬБУ С ТАНКАМИ).
ДЛЯ ОГНЕВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИХ СУХОПУТНЫХ ВОЙСК.
А это значит, что цели боевого вертолёта, это цели которые обнаружили сухопутные войска, в ходе ведения боевых действий. (Хотя в тактике и упоминается такой способ ведения боевых действий вертолётов, как самостоятельный поиск и уничтожение целей, но на практике он практически не используется, для этого есть другие летательные аппараты).
В отличие от фронтовых бомбардировщиков, штурмовиков, которые работают под управлением ПАН (передовой авиационный наводчик), боевые вертолёты работают под управлением ВНЕШТАТНОГО авиационного наводчика. А это обычные командиры рот, взводов. Для этого, к примеру, на Ми-24, дополнительно установлена УКВ РС «пехотного» диапазона. Проблем с целеуказанием у боевых вертолётов, как правило, нет. Это и ракетницы, и пулемётные трассы, и разрывы снарядов.

А теперь давайте представим такой эксперимент, для того же Ми-28 и Ка-50 поставлена задача, уничтожить типовую цель, танковая рота в наступлении. Маскировки, ни какой, «пехота подсказывает», но существует жёсткий ЛИМИТ по времени.
Как думаете, кто будет «победителем» в этом случае? А ведь это «реальная» боевая ситуация (при широкомасштабных боевых действиях для которых собственно и предназначена армия, то, что происходит в Чечне задача «ВВешников», это отдельная тема, необходимость боевого вертолёта для контр террористических  операций, требования во многом кардинально другие).
Исходя из собственного опыта, могу сказать, что Ми-28 «проиграет». Установленный на нём комплекс «Атака», по сути тот же «Штурм». А при всех достоинствах, у «Штурма» есть два весьма существенных недостатка:
а) Сложность поиска цели в поле зрения ПН (на Ми-28, этот недостаток несколько скомпенсирован тем, что окуляр для наблюдения не сбоку как на Ми-24, а прямо).
б) Согласованные действия ОБЕИХ членов экипажа при выполнении первичного прицеливания необходимого для схода ракеты.

Ну и несколько слов о других «достоинствах» Ми-28:

-наведение пушки через ПН, то же самое, пункт а), кстати, по этой причине в конце 30тых и отказались на истребителях от оптических прицелов в пользу колиматорных.
-как там правильно, энергопоглощающее шасси. Моё мнение, полная чушь. Не могу припомнить, но одного случая (ни по Афгану, ни по Чечне) когда бы подобное устройство могло бы спасти жизнь экипажу. А вот случаев, когда те же Ми-8, задевали своим шасси провода, предостаточно. Да и у меня был в Афгане случай (похабный, разгильдяйство конечно), задели на Ми-24 днищем за воду, но ничего отлетели как мячик. А будь шасси подобное Ми-28…
Ну и чтобы закончить по шасси. Интересно, какому «умнику» в КБ пришла в голову мысль столь «оригинально» разместить хвостовое колесо? Мало того, что и без того работающая в довольно жёстких условиях хвостовая балка получила дополнительные нагрузки, так ещё и рулевой винт оказался в опасной близости от земли. Интересно, у него было понятие, что такое ПОЛЕВОЙ аэродром. В Забайкалье, а там зелень растёт очень быстро, бывали случае кода при развороте на рулёжке (конечно вина ОБАТО) хвостом Ми-24 кусты рубили. Казалось бы, ветка тоньше мизинца, а законцовок нет.
Так что для Ми-28 и супостата не надо, недельку по площадкам и встанем без винтов.
И руление у Ми-28 очень неуклюже, понимаю, вертолёт может выполнить подлёт, но не всегда это выполнимо, особенно при весе более 10 тон.
-ну и направление выхлопа ЭВУ, не спорю вполне возможно в полёте это эффективно.
Вот только там где Ми-28 произведёт один выключение-запуск, трава на другой день желтеет, демаскировка площадки получается.
Так что, не всё так просто.

Некоторые (МОИ И ТОЛЬКО МОИ! Ничего никому не навязываю) размышления на заданную тему.  

Так какой вертолёт лучше, Ми-28, или Ка-50? Казалось бы, ответ на этот вопрос прост.
Принимать на вооружение тот вертолёт, который в большей мере отвечает требованиям…
Остаётся только ответить на вопрос, что же это за требования.
Давайте попробуем разобраться.
Существует два (основных) вида вооружённого противостояния:
а) полномасштабная война, с равным по силе противником (в дальнейшем, для упрощения, армейские функции).
б) противопартизанская война, или как говорят сейчас борьба с терроризмом (полицейские функции).
(Локальные конфликты не рассматриваем, поскольку они развиваются по указанным выше сценариям, чаще по «б» но иногда и по «а»).

Что характерно для полномасштабной войны:
-Это, прежде всего наличие ЛИНИИ ФРОНТА. За линией фронта СВОИХ нет (даже если противник оккупировал часть вашей территории) и если вы выполнили боевую задачу, к примеру, уничтожили ротный опорный пункт, то честь вам и хвала. И никого не будут интересовать такие «мелочи» как-то, что, выполняя задачу вы попутно «снесли» деревню
с гражданским населением, на свою беду оказавшеюся в зоне боевых действий.
-Противоборство идёт между практически равными по уровню вооружений сторонами.
-Боевая обстановка меняется крайне динамично, времени на опознавание цели крайне мало, поэтому подлежат немедленному уничтожению ВСЕ ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЕ ЦЕЛИ.
-Крайне сложно использовать демаскирующие виды вооружений (те же РЛС), такие цели крайне быстро уничтожаются. (Пример тому, как быстро нашли американцы во Вьетнаме ответ против ЗРК советского производства).
-Сложно и порою невозможно (по причине воздействия противника по базам) производить обеспечение «навороченных» образцов вооружений.

Противопартизанская война:
-Линии фронта нет, условия работы авиации на малых высотах сходны с условиями НАД ТЕРРИТОРИЕЙ ЗАНЯТОЙ ПРОТИВНИКОМ.
-Борьба ведётся на юридически подконтрольной территории и гибель гражданского лица УГОЛОВНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ.
-Применение оружия допустимо только в случае ПОЛНОГО ОПОЗНАНИЯ цели при условии что под удар не попадёт гражданское население.
-Боевые действия носят очаговый характер.
-Несмотря на многократное техническое преимущество одной из сторон, применять большинство видов вооружений (площадного воздействия) невозможно по выше названным причинам.
-Противник использует, как преимущество свою способность растворится в гражданском населении, но по причине слабого технического не может противостоять новейшим образцам высокотехнологического оружия.
-Боевые действия ведутся преимущественно в ночное время.

Как видно, требования довольно противоречивы.
Из всех летательных аппаратов, изначально созданных для полномасштабной войны, только боевой (не специализированный противотанковый!) вертолёт способен хоть в какой-то мере эффективно удовлетворять требованиям противопартизанской войны.
Поскольку боевой вертолёт изначально создавался для работы на минимально возможных удалениях от переднего края своих войск, то есть, работать в тесном контакте ИСКЛЮЧАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ВОЗДЕЙСТВИЯ ПО СВОИМ.
И вполне естественно, что участие в локальных конфликтах оказало воздействие на «облик» боевого вертолета. (Разработка фугасных БЧ для «Штурм», попытка разместить пулемётчика в радиоотсеке, для защиты задней полусферы Ми-24).
Вопрос в том, на пользу ли ПОЛИЦЕЙСКИЕ модернизации АРМЕЙСКОМУ вертолёту?

Может уже достаточно муссировать тему дороговизны содержания двух типов вертолётов и разрабатывать боевые вертолёты для армии и внутренних войск с учётом специфики боевых действий. (Тем, кто продолжает ратовать за экономию, предлагаю отказаться от Ми-8 в варианте салон. Вот это действительно расточительство, вертолёт грузоподъёмностью 4 тонны, возит задницу одного генерала).

Итак, исходя из выше сказанного, попробую прикинуть примерный облик боевых вертолётов.

Армейский боевой вертолёт.

Работает в тесном контакте с сухопутными войсками. Его цели это то, что осталось (уцелело) после фронтовой авиации и артиллерии. Плюс борьба с танками. Самостоятельным поиском целей экипаж боевого вертолёта на занимается, это обязанность сухопутных войск, равно как и проблема собственного (сухопутчиков) опознавания. Угроз против боевого вертолёта более чем предостаточно, авиация противника, зенитно-ракетные комплексы и наконец стрелковка. Базирование выполняется на полевых аэродромах, на которых крайне сложно обеспечить обслуживание высокотехнологичного оборудования.
Получается, что для выполнения своих задач армейскому вертолёту вполне достаточно обычной «триады» вооружения: ПТУР, НАР, пушка. Особое требование к ПТУР, вертолёт должен как можно меньше находится на БК. Чтобы уменьшить количество угроз, полёты приходится выполнять на ПМВ, при этом увеличивается риск поражения от стрелкового вооружения, так что без бронирования не обойтись. Кроме того, для полётов на ПМВ, вертолёт должен обладать хорошими пилотажными свойствами.
Что касается авионики то ситуация двоякая, с одной стороны желательно иметь высокотехнологичное оборудование, с другой стороны, оборудование должно быть легко обслуживаемым в полевых условиях, то есть простым. А это взаимоисключающие требования. Компромиссом в этой ситуации может быть модульная конструкция, а также обязательное дублирование сложных систем простыми. Предпочтение следует отдавать автономным системам. К примеру, инерциальная система навигации, хотя и менее точна, всё же предпочтительней спутниковой.
Крайне нежелательно использование излучающего оборудования. По той простой причине, что оно демаскирует вертолёт. Даже в новейших РЛС соотношение вероятностей обнаружения цели и вероятности пеленгации вертолёта явно не в пользу последнего.
Какой должен быть численный состав экипажа? На этот вопрос уже ответили лётчики имевшие счастье поработать с современными системами навигации (к примеру, уважаемый DPD), тем боле что для пуска и наведения новых образцов ПТРУС не требуется оператор.
Ну и о возможности применения боевых вертолётов ночью. Почему-то сейчас укоренилось мнение, что без специального ночного оборудования, боевой вертолет ночью применятся не может. Как бы не так! На линии боевого соприкосновения и ночью светло как днём. Чего-чего, а средств подсветки (дешёвых) поля боя у всех родов ВС предостаточно.

Боевой вертолёт для внутренних войск.

Дожжен иметь возможность работать как в контакте с в.войсками, так и самостоятельно. Например, осуществлять патрулирование кризисного района. Также как у армейского вертолёта, цели малоразмерны. Но в большинстве случаев находить их и опознавать, экипаж полицейского вертолёта обязан самостоятельно. Главная проблема, опознание целей. Угроз у полицейского вертолёта значительно меньше, это стрелковое вооружение и ПЗРК, но отсутствие линии фронта приводит к тому, что вертолёт может быть подвергнут к огневому воздействию на любом этапе полёта. Абсолютно исключаются проблемы с МТО в районах базирования (по причине полного технического превосходства над противником), что позволяет применять оборудование любой сложности.
Для выполнения своих задач полицейскому вертолёту требуется только высокоточное оружие, применение площадного оружия недопустимо.
Как уже упоминалось, обнаружение и опознание целей производится самостоятельно, следовательно, полицейский вертолёт должен иметь мощный прицельно разведывательный комплекс. Причём никаких ограничений как у боевого вертолёта нет.
Если боевому вертолёту использовать РЛС весьма затруднительно, то у полицейского никаких проблем, даже если противник и сможет засечь каким-то образом излучение, то всё равно ответить не сможет. В некотором роде, РЛС мм диапазона просто панацея для полицейского вертолёта.
Вернусь к упомянутой уже попытке разместить пулемётчика в радиоотсеке Ми-24. Но от этого быстро отказались по ряду причин (одна из них что ноги пулемётчика оказались с наружи в неком подобии штанов). Тем не менее проблема защиты задней полусферы осталась. Конечно, можно набрать высоту более 500 м над рельефом и проблема стрелкового огня отпадёт сама собой. Но в этом случае увеличивается вероятность поражения от ПЗРК, что отнюдь не лучше. Вот здесь и нужна РЛС мм диапазона. Если разместить её под днищем вертолёта, причём работать не кратковременно, а постоянно сканировать пространство под вертолётом, то засечь пуск ПЗРК никаких проблем.
А тетерь представим, что на вертолёте размещен довольно мощный бортовой компьютер (это же не армейский вертолёт, никаких проблем с электромагнитными импульсами от ядерного взрыва) получающий сигналы и от РЛС, и от спутниковой системы навигации. В этом случае экипаж практически мгновенно получит на мониторе (электронной карте) точку пуска. Что же касается ракеты, то о ней автоматически позаботится компьютер, включив отстрел ИК ловушек. Но гораздо эффективней разместить (там где пытались разместить пулемётчика) управляемую тем же компьютером СППУ (башню) с пулемётом типа 9А622 (своего рода 7,62 мм вариант ЯКБ). В этом случае ракета будет элементарно уничтожена.
В принципе, возможно даже засекать точки, откуда ведётся огонь стрелковым вооружением. Для РЛС мм диапазона, пуля довольно крупный объект.
Безусловно, необходимо хорошее ночное оборудование, САБами уже не обойдешься.
Экипаж, как минимум 2 человека, уж больно велик объём информации, которую экипаж обязан перерабатывать самостоятельно.
Бронирование также необходимо. Требования к живучести выше, чем к армейскому вертолёту. Попробуй, сядь на вынужденную в «недружественном» районе, чем это кончится для экипажа, я думаю объяснять не надо.



В качестве итога:
Для полномасштабной войны предпочтительней пулемёт, партизанской, снайперская винтовка. И выбора здесь никакого быть не может, необходимо и то, и другое.
США, в этом в случае в качестве примера выступать не может. Их гелио политическое положение сегодня таково, что они могут позволить себе полностью отказаться от армейского боевого вертолёта и сосредоточить все усилия на совершенствовании полицейского. Апач Лонгбоу, ни что иное, как полицейский боевой вертолёт, в полномасштабных боевых действиях (с равным противником), его применение весьма проблематично. Но для тех задач, которые выполняет сегодня армия США, он вполне подходит.