30.04.2020

ВДВ глазами медика. Часть 11: Кавказ

Проходит первая неделя нашего здесь пребывания. Мы уже более-менее пообтёрлись. Ознакомились с городом и окрестностями. Начинаем привыкать к необычному ассортименту товаров в магазинах и на местных рынках. Наглядно ощущается близость границ со странами востока. Китай, Индия, Иран, Афганистан с учетом продолжающейся "перестройки", быстро наладили поставку ширпотреба. От ярких упаковок на различных безделушках с непривычки в глазах рябит.

Партконференции никто не отменял...

Офицеры и прапорщики, в первую очередь, кинулись скупать оптом и в розницу женские сапоги местного производства. Армяне, оказывается, известные сапожники. Я попав впервые на рынок, поразился обилию всевозможных восточных сладостей, типа халвы и ее производным. Нуга, рахат-лукум, козинаки, пахлава, карамель, мармелад… От разнообразия форм и расцветок глаза разбегаются в разные стороны. Запахи щекочут в носу, слюна чуть не капает самопроизвольно, хотя я и не был никогда сладкоежкой. Тем не менее, кое что приобрел и продегустировал.

Торгаши любому покупателю рады, независимо от того, во что он одет и обут. А вот основная часть, особенно молодого мужского и женского населения, от нас демонстративно воротят нос и отводят глаза в сторону. Особенно наглядно это видно, когда проезжая по городу, видишь толпу на остановках общественного транспорта. В ответ на мой "искренний" взгляд из кабины машины, они дружно переводят свои глаза вниз, в сторону, вверх и чуть ли не поворачиваются спиной. А молодежь мужеского пола до тридцати, так еще и хищно сверкают своими глазенками, чуть ли не щелкая полу небритыми челюстями. 
Такое впечатление, что как будто мы не помочь им прибыли, а оккупировав их территорию, грабим и насилуем, не покладая рук. Вот такая она, своеобразная благодарность от хачиков.

Я лично особо не в обиде.Что с них возьмешь, они же, как дети. Догадываюсь, что усиленно работает вражеская пропаганда по разложению братских отношений между народами СССР. Понимаю, что придет время и очень многие пересмотрят свое поведение, пожалеют о нем и не раз. Но уже будет поздно. 
На стеклах многих "Жигулей" мелькают надписи разными шрифтами со словом "Карабах". Это называется, никто и никому не хотел уступать. Пока жили в более-менее дружной семье, СССР, места и земли всем хватало. Как только в игру совали нос семиты, науськивая националистов, мгновенно кому-нибудь поперек горла становилась национальная квартира.

Усмирение беснующихся...

Эта несчастная автономная карабахская область, ничем особо, кроме каменистой территории, непримечательная. Хотя, согласно экспедиции, проведённой Азербайджаном в советские годы в Шаумяновском и Кашатагском районах НКР имеются следующие запасы руд металлов: золото - 1250 тонн, серебро - 4550 тонн, медь - 1840 тысяч тонн, свинец - 660 тысяч тонн, цинк - 775 тысяч тонн, кобальт - 150 тысяч тонн, хром - 2250 тысяч тонн. Также имеются значительные запасы алюминиевого сырья (до 120 млн. тонн) и железных руд с содержанием железа до 45-55%.

Ну, вот ее, как предмет векового спора, и нужно было разыграть. И поставить во главу вопроса. В очередной раз должны были с обеих сторон сложить головы тысячи лучших парней в попытке кому-то, чего-то доказать. 
Ну, ладно, нас, прибывших тогда, как третейская сторона, вроде как особо-то и не задевало. "Подумаешь, чурки камни делят-неподелят. Пусть режут глотки друг другу, - думали мы про себя. - Они ведь нам всем тогда по Союзу осточертели со своими шнобелями по всем базарам и ресторанам. "Мы, славяне, ведь умнее, у нас то до этого не дойдет", - так тогда думали мы.

Как оказалось, ничего бесследно не проходит. Докатилось и до нас, мы еще тупее. У нас ведь и своих "гордых" горцев, и нацистов предостаточно. Делим теперь территории шахтерских степей. Далеко не все до сих пор понимает, что нас тоже стравливают все те же, у которых на руках банки, фабрики и заводы. Средства массового оболванивания, и все рычаги власти. Одни кладут головы за, якобы, "ридну мову", другие спасают от первых православие.

Положение дел менялось буквально на глазах: прекратились массовые грабежи, провокации, возобновилась работа предприятий, с перебоями, но шли занятия в школах и вузах, но удивительным было другое. Офицеры и даже солдаты пошли на предприятия, в школы, в органы управления, основные вузы с разъяснительной работой. К сожалению, офицеров ВДВ в народе видели чаще, чем представителей власти. Через взятые под контроль коммуникации началось организованное перемещение беженцев в основном из Армении и Азербайджана. С ноября десантники начинают организацию эвакуации и сопровождение поездов и автоколонн с беженцами в обоих направлениях.

Наши солдаты своей грудью прикрыли простой народ от озверевших нацистов с обеих сторон. Пришлось работать разграничительными кордонами, чтобы мирно развести еще совсем недавно полностью перемешанный между собой народ. В АзССР по состоянию на 1987 год проживало 6млн. 811 тыс. из них армян – 510 тысяч. В АрССР 3 млн.412 тыс. из них азербайджанцев – 175 тысяч. Нагорно – Карабахская Автономная Область (НКАО) в составе Аз.ССР. Население 183 тыс. в т.ч. армяне -140,5, азербайджанцы - 39,8тыс., русские -1200 чел., греки-800 чел. Вот эти тысячи нам и предстояло развести в разные стороны и, желательно, без кровопролития.

Обычный тогда пропуск для мирных граждан

Прошла неделя, народ подустал, но никто не ропщет. Мой шеф засобирался домой, в Болград. Вызывает меня, и сообщает, что ему здесь делать нечего. И что он, мол, решил вопрос с командиром дивизии, чтобы оставить меня за старшего здесь, а он уедет рулить теми остатками которые на зимних квартирах.

- Не понял. Вы что это меня под танки бросаете? - начинаю с места в карьер наезжать на своего добродушного начальника. - С каких это пор старлеи стали заруливать дивизионной службой?
- Тише, Кирилыч, тише, - и показывает пальцем наверх. - Это не я, это Солнцев приказал прокрутить тебя по полной на самостоятельной работе. Я так понял, что у него какие-то особые виды на тебя. Да и Чиндаров считает, что ты вполне в состоянии справиться. Так что я удаляюсь завтра, а где-нибудь через месяц сменю тебя.
Мне оставалось покориться.

На завтра была суббота. В пятнадцать часов совещание у комдива. А затем один из бортов убывал с "уставшими" домой.
Вознюк уговаривает меня идти на совещание, а он, мол, уже не у дел. Я пытаюсь ему объяснить, что у Чиндарова такой номер не проходит. Пока он здесь, нужно или идти вместе или еще ему одному.
- Да ладно, иди сам, он уже ничего не скажет.
- Тогда стойте где-то рядом до начала совещания, - уговариваю я его. А сам прохожу в зал совещаний. 
Там публика, все не ниже майоров. Я один "зеленый" старлей. Все командиры частей, начальники служб дивизии и заместители командира дивизии. Пытаюсь забиться в какую-нибудь щель, чтобы меня не было видно. Открывается дверь, в проеме появляется физиономия Чиндарова, и сразу же раздается истеричный вопль.
- Вознюк!!! Я не понял! Что здесь делает твой старлей? Пока ты здесь, мне не нужны твои заменители !!!
Я, не дожидаясь развязки, вышел, даже не понял, как оказался в коридоре, по-моему, телепортировался через головы присутствовавших на моем пути и уже бежал по ступенькам со второго этажа на первый.
 
- Бегом, бегом, а то его сейчас кондрашка хватит! - прокричал я стоявшему на улице, в курилке, Вознюку. Через полтора часа Вознюк оправдывался передо мною. Мол, не знал, что он такой холерик. Вроде, мы все с ним решили…
- Зато я знаю, какой он. Не много, но вот уже два года, как знаю. Так что иногда нужно и меня слушать и слышать.
После чего шеф отчалил на зимние квартиры.

И остался я совершенно один, среди чужих и диких. Самый мой ближайший родственник в дивизии на сегодня был все тот же комдив. Хоть и говорят, что лучше быть сиротой, чем иметь таких родственничков, но, в данном случае, это было не так. С сегодняшнего дня я регулярно присутствовал-вертелся, исключительно среди майоров-подполковников и полковников. Под руководством целого генерал- майора. Далеко не всем старлеям так "везет".

Самое удивительное в этой ситуации заключалось в том, что все, что я накопаю в частях и подразделениях дивизии, должен был оформлять в виде актов обследования санитарного состояния частей и выкладывать непосредственно на стол генералу. С целью предотвращения все той же инфекционной заболеваемости личного состава частей дивизии, я обязан был, как крот рыть и выносить на поверхность. Копать и представлять пред ясные очи. Естественно, мало кому (а чаще всего, никому) из командиров частей это не могло нравиться.

Они тут, понимаешь ли, выполняют правительственное задание, а какой то, никому не ведомый таракан копошится в их внутренностях. Мешает зарабатывать ордена и благодарности.
- Товарищ генерал! Да я этого старлея! Да я его в следующий раз, дам команду выловить и.., - орет, дико вращая белками глаз, до глубины души возмущенный содержанием моего акта, подполковник Калабухов, командир 217-го пдп. Когда комдив на очередном совещании, за бардак в столовой и в казарменных помещениях начинает рассказывать ему, кто он есть на самом деле...

- А вы только попробуйте, товарищ подполковник! Только посмейте его тронуть! Это мои глаза и уши в ваших частях! И я никому не позволю его даже пальцем тронуть. Озерянин, не обращайте внимания на вопли этих зарвавшихся и обосравшихся командиров. Надеюсь, все присутствующие меня слышат и поняли, что я не шучу. Нам еще только не хватало свалить личный состав с вашей помощью в местные госпиталя. И таким образом реально провалить ответственейшую задачу партии и правительства. И предупреждаю, кто меня не понял, тому я лично поставлю ведерную клизму, … с патефонными иголками!

Я сижу и не дышу, забившись в уголок. Ведь, во-первых, любой из этих командиров завтра-послезавтра может выползти на дивизионный уровень. Например, в качестве начальника штаба дивизии, на должность в качестве любого заместителя, а то и стать через небольшое время командиром дивизии. Они будут пытаться нейтрализовать меня с помощью любого компромата. Теперь мне нужно держать ушки на макушке. Подловят на чем-нибудь, и мне не поздоровится. И в то же время я не имею права опускать руки.

Офицеры дивизии на фоне на фоне музея природы в Ереване

Потом, через много лет, некоторые спившиеся и изгнанные из армии майоры и подполковники, будут вякать из-за угла, что, мол, я стучал на честных командиров и начальников. Что меня недолюбливали. Бедные, они так и не поднялись в своем животном развитии до понимания санитарно-профилактической работы. В то же время любой комдив и вышестоящий начальник, прекрасно понимали необходимость и такой службы в дивизии, и по возможности, всячески поддерживали.

Возвращаюсь на базу после очередной поездки по частям дивизии. Навстречу едет УАЗик начмеда местной армии. Я с ним чуть-чуть знаком. Вознюк перед отъездом познакомил, на всякий случай. И машина у него приметная, красные кресты нарисованы на передних дверках. Разминовываясь, я вежливо отдаю ему честь, он мне тоже козыряет, но вижу, что кроме того он еще машет, чтобы я остановился. Торможу, и выхожу с машины. Полковник идет мне на встречу. Здороваемся за руку.

- Ты в курсе, что один из бойцов твоего полка поступил в инфекционное отделение гарнизонного госпиталя с гепатитом? - спрашивает меня полковник Бец.
- Никак нет, не в курсе, - отвечаю я, а у самого по спине мурашки пробежались от мысли, что мне только этого еще не хватало, вспышки гепатита. Но сразу же перехожу к делу.
- Вы мне гамма- глобулином поможете? - задаю вопрос полковнику.
- Сколько тебе нужно будет доз?
- Пока в расчете на батальон, а там видно будет.
- Хорошо, поедешь в госпиталь, найдешь там медснабженца полковника Скалозуба, скажешь ему, что я разрешил.
- Хорошо, договорились, - радуюсь я, что так быстро решил одну из проблем.
- Но у меня к тебе тоже есть просьба, - говорит местный начмед.
- Слушаю вас.
- Мне нужна санитарная машина, типа твоей. Ты понимаешь, мне поручили выловить по домам членов разбежавшегося комитета "Карабах". А для этого нужен транспорт. А у меня представь себе, во всей моей армии нет на ходу ни одной исправной "санитарки". Можешь ли ты меня выручить?
- Я то могу, и без проблем, но только с разрешения комдива.
- О нет, к нему я не пойду. Говорят, что он у вас тот еще самодур.
- Да вы что! - начинаю я переубеждать полковника. - Он отличный мужик. Пошли со мною, он тут рядом, в медпункте. Вот увидите, он не откажет. Бец поверил мне, и мы пошли по тропинке в сторону местного МПП. Я иду впереди, заходим в длинный, узкий, темный коридор.

Перед входом в стационар, там где сейчас генеральские апартаменты, стоят два автоматчика. Ну, прямо, как в фильмах про гитлеровский вермахт. Автоматы на животах у двух здоровенных бойцов дивизионной разведроты. Они сначала было попытались перегородить мне дорогу, но затем узнав, расступились.

Полковник от вида такой охраны вообще струхнул и чуть было не развернул в обратную сторону.
- Полковник со мной, - говорю бойцам, и мы проходим. За перегородкой еще темнее, но мои глаза уже адаптировались и я вижу, что со стороны дверей, ведущих в туалет, нам навстречу двигается сам. В тельняшке, сползшейс одного плеча, в спортивных штанах вспучившихся на коленях и стандартным бычком "Беломорины" в зубах, перед нами стоял генерал-майор Чиндаров.

- Здравия желаю, товарищ генерал! Разрешите обратиться, старший лейтенант Озерянин!
- Здравствуй, - и подает мне руку.
- Кого это ты ко мне привел? Проходите сюда, - и показывает рукой в комнату налево.
Проходим.

- Это полковник Бец, начмед местной армии.
- Присаживайтесь.
И при этом генерал подает руку полковнику.
- Слушаю вас.
- Товарищ генерал, - говорю я, - тут такая ситуация, в нашем 217-м полку появился один солдат с гепатитом. Он уже лежит в гарнизонном госпитале. Для того, чтобы провести превентивную профилактику, товарищ полковник любезно согласился помочь нам с прививочным материалом.
- Спасибо, товарищ полковник, - выдавил из себя Чиндаров, тем не менее не очень любезно поглядывая на полковника.
- Но у начмеда армии есть к вам тоже просьба.
- Слушаю вас.
-Товарищ генерал, - полковник при этом принял стойку смирно, - мне поручили выловить членов комитета "Карабах", так как они все разбежались.
- Что!!!??? - взорвался, как вулкан Чиндаров. - Они разбежались??? Так это я лично, со своей разведротой их арестовал, а вы всей своей армией не смогли их удержать!!! Да я вас сейчас самого арестую и посажу на гауптвахту!!!
При этом Чиндаров носился по бывшей палате, превращенной в кабинет, как шаровая молния.
Только штыкообразный бычок Беломора зловеще сверкал от частых затяжек в полутемном помещении.

Я уже не рад был, что привел сюда полковника. Втянул голову в плечи и думал только о том, как отсюда выбраться.
- Но, да ладно, учитывая что вы меня выручаете с прививочным материалом, я дам вам машину.

Чиндаров присел, о чем то подумал, а затем снова вскочил и закричал:
- Но нет! Нет, не дам! Вон отсюда! - подскочили побежал по кабинету.- Вон, вон пошли! Не дам я вам никакой машины.

Мы пулей вылетели из медпункта. Добежали до своих машин. Я только пожал плечами и развел руками перед полковником. Мол, извините, хотел, как лучше, но и сам не ожидал такой реакции. Полковник покивал головой, и мы разъехались кто куда. Я тут же помчался в другой конец города, в госпиталь. Ковать железо, пока горячо, пока полковник не передумал, и не отменил своего решения по выдаче гамма-глобулина.

БМД мчится на задание

Долго ищу, потому что никто почему-то не знает такого полковника, который мне нужен. Наконец, в цокольном помещении нахожу кабинет, стучу, захожу. В длинном, ярко освещенном складском помещении, за столом, действительно, сидит холеный, в очках с золотой оправой, и полным ртом золотых зубов, полковник.

-Товарищ полковник, разрешите обратиться, исполняющий обязанности начмеда воздушно-десантной дивизии, старший лейтенант Озерянин! Полковник, видимо, от удивления, аж привстал из-за стола. Возможно, что ему еще не приходилось встречать старлеев в качестве начмедов дивизии, да еще и десантной.
- Слушаю вас, товарищ старший лейтенант.
- Полковник Бец послал меня к вам.
- А кто это такой? – теперь удивил меня ответом полковник Скалозуб.
- Как? Вы не знаете? Это же начмед местной армии. Мне нужен гамма-глобулин.
- Нет, не знаю. Я сам-то с Москвы, с ревизией здесь нахожусь.
- Ну, вот, а он послал меня к вам, как к своему подчиненному, - удивился я. Полковник при этом поулыбался своей золотой улыбкой и произнес: - Ну, да ладно, если уж вас ко мне прислали, то я вас выручу. Тем более начмеда десантной дивизии. Идемте.
Прошли в какое-то соседнее помещение.
- Сколько вам его надо?
- Пятьсот доз, товарищ полковник. Скалозуб молча отделил на полке энное количество упаковок и упаковал мне в коробку.
- Вот, держите, если что, заезжайте еще.
- Спасибо, товарищ полковник! - расшаркался я и побежал на выход. Заскочил еще в инфекционное отделение и проведал поступившего бойца. Собрал у него необходимый анамнез, чтобы целенаправленно заняться профилактическими мероприятиями в полку. Выезжаю из территории госпиталя, а мне навстречу, прямо на проходной едет тот самый начмед армии.
- Ну что? - через стекло, жестами спрашивает он меня. Я показываю ему, мол, что успел урвать свой кусочек счастья. Он только развел руками, типа того, что жаль, что он не успел отменить свое распоряжение. И выразил удивление, что я его опередил. Мы ударили по газам и умчались в полк, где, возможно, назревала вспышка гепатита.

Через пару дней я снова, почти на том же месте встретил полковника Беца. Поздоровались уже, как старые знакомые.
- А вы знаете, я все таки переменил свое мнение о вашем генерале. Он мне вчера перезвонил. Долго извинялся, и просил прощения. Выдал мне и машину и взвод десантников-разведчиков. И мы водворили этих зарвавшихся комитетчиков "Карабаха" на место, то есть в тюрьму, где им и положено быть. Так что ваш командир - нормальный генерал, и я его теперь понимаю. Спасибо, что познакомили.

От похвалы моего, импонирующего мне командира со стороны постороннего, мне самому было приятно. На том пока и расстались.

Независимо от места дислокации дивизии, мы и здесь проводим ежегодное плановое мероприятие, флюорографию всему личному составу. А это не много и не мало, шесть с половиною тысяч. Это только те, кто находятся здесь, ведь практически все спецчасти остались в Болграде. По договоренности с местными органами здравоохранения, нам выделили ПРК. Передвижной рентген кабинет на базе допотопного автомобиля КАвЗ-685. В течении недели я прокрутил практически сто процентов личного состава находящихся в командировке.

Повседневная рутина

Ашот, разбитной и компанейский, двадцати восьми лет, хозяин ПРК. Он и водитель, он и ренгенлаборант. Запускаем в салон последних три человека из рембата. Прапорщик и два солдата. Пропустили и их. Уточняю у Ашота, когда он проявит пленку и посмотрит результаты последних трехсот обследованных. Только он открыл рот, чтобы мне ответить, как вся машина содрогнулась так, как будто кто-то сильно ее толкнул. Мы посмотрели с недоумением в глаза друг другу. Затем дружно выскочили наружу, потому что машину продолжало трясти.

Обежали вокруг и, столкнувшись лбами, поняли, что никаких внешних факторов вроде нет. Машина стояла посрединебольшого полкового плаца, и ее никто не мог просто так зацепить. Но в этот момент ощутил под своими ногами колебание всего плаца, как будто я стоял на огромных товарных весах.
- Вольодья, посмотри вон на те трубы, - показывает рукой Ашот на две трубы от котельной в конце плаца. Я увидел, что они как-то странно и дружно раскачиваются. И тут до нас наконец дошло.

- Землетрясение! - дружно и одновременно произнесли мы. И в этот момент все одновременно стихло. Только небольшая рябь, не смотря на отсутствие ветра, сохранялась на лужице рядом с машиной. Мы зашли обратно в машину и продолжили решать наши вопросы. Я посмотрел на свои часы, время было одиннадцать часов сорок одна минута. Даже не могли и подумать о том, что в этот момент произошло на территории всей республики. Только около часу дня мы узнали по радио о катастрофе в Ленинакане и Спитаке.

По указанию Московского начальства, артиллерийский полк дивизии был тут же переброшен в полном составе на территорию пострадавшего города Спитак.

Следующая часть


Страница 2 - 2 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец | Все
Автор:  Владимир Озерянин