23.04.2009

Броня "Крылатой пехоты": Самоходное артиллерийское орудие «Нона-С»

Против нарезного боеприпаса выступал и главный разработчик «Передатчика» — однокашник Авенира Гавриловича по институту. Много убили времени, истратили нервов на споры, но убедили и его. Он тоже превратился в нашего союзника. К этому времени в ОКБ-9 пришел новый руководитель и от сотрудничества с нами отказался.
Пришлось обращаться к Калачникову Юрию Николаевичу — главному конструктору Пермского машиностроительного завода. С этим заводом мы разрабатывали ранее «Гиацинт». Они взялись быть главными по ОКР. И закипела работа. К нам в институт приехали начальник КБ Шварев Рафаэль Яковлевич и ведущий конструктор Пиатровский Александр Юрьевич (из того самого рода Пиотровских, что дал стране двух директоров Эрмитажа). Согласовали все вопросы. Работа была дружная и успешная. Начали изготавливать образец. Но тут снова появились трудности.

По разработке шасси головным был всегда Волгоградский тракторный завод (относившийся к Минсельхозмашу). Но на этот раз он отказался. Тогда эту работу взял на себя Пермский машиностроительный завод. Пришлось орудие даже сначала собирать на заводе «Баррикады» в Волгограде, буквально таская туда детали с тракторного завода.
В процессе работы возникали сложности с разработкой взрывателя, который должен работать на очень малых и больших нагрузках и на перегрузках.
Сработал взрыватель в канале ствола. В итоге у нас не стало ни ствола, ни машины. Надо было доказывать, как и почему, чтобы все получить и продолжать работу. Авенир Гаврилович собрал все стволы, что у нас были от минометов, и доказал, что виноват взрыватель. Это он умел делать гениально.

Экспериментальный образец САО 2С9, еще с «коротким» (длиной 2,5 м) стволом и первым вариантом башни. 1976г.

В 1974 г. мы подготовили макет, нам открыли ОКР, а в 1980 г. орудие было уже в Афганистане. САО 2С9 «Нона-С» мы создали фактически за 5 лет.

Система управления на «Ноне» не отличалась от той же «Гвоздики» и «Акации». Такой же прицел. Параллельно с этим Ковровский ВНИИ «Сигнал» (директор института Сазыкин Юрий Михайлович) разрабатывал машину разведки и управления огнем «Реостат», которая управляла «Нонами».
Название орудия «Нона» было предложено ГРАУ, которое определяло названия по существующему каталогу.
В войсках «Нону» стали называть по-своему: и «Нюркой», и даже «новым орудием наземной артиллерии».

САО 2С9 из состава первой опытной батареи на государственных испытаниях, 1979г.

Очень большую помощь в работе по созданию орудия оказывали Воздушно-десантные войска. САО 2С9 «Нона» заменила им 120-мм полковые минометы и 85-мм пушки СД-44.
Новое орудие решало все задачи, что и 120-мм миномет, но с большей дальностью, могло стрелять всеми (в том числе и иностранными) минами 120-мм калибра. Поэтому ВДВ были заинтересованы в этом орудии. Универсальное, самоходное, освоенная база, отдельных средств десантирования не надо.
В войсках орудие ждали с нетерпением и начали эксплуатировать еще до официального приема на вооружение. Орудие сразу зарекомендовало себя и приобрело авторитет в войсках. И не только у артиллеристов.
ВДВ на самом начальном периоде выделило расчет для испытаний во главе с лейтенантом Быченковым. Расчет (экипаж) прошел все стадии освоения орудия, начиная от сборки в цеху на заводе, все этапы испытаний, в том числе (и это главное) и боевой стрельбой. И вот когда я рассказывал о разрушении машины, только счастье уберегло расчет от гибели. Они все рвались стрелять из машины, но руководитель испытаний в Красноармейске объяснил им, что в данной ситуации этого делать нельзя: «стойте за стенкой и наблюдайте».
А если бы экипаж залез в машину, уступи руководитель, от них бы ничего не осталось. Бог есть. И бережет береженного. Кроме того, генерал Маргелов распорядился выделить людей в помощь заводу. Очередной дивизион перевооружение начинал на заводе, в сборочном цеху. Около 200 человек постоянно работали на заводе. Таким образом, ускорили производство орудий и сократили сроки освоения и перевооружения артиллерии ВДВ.

А лейтенант Быченков воевал в Афганистане, командовал батареей орудий «Нона», получил тяжелое ранение (потерял ногу). Авенир Гаврилович и Борис Михайлович Островерхов, председатель НТК ВДВ, помогли ему устроиться на службу в военкомат по месту жительства.
Как быстро шла разработка орудия, в таком же темпе Авенир Гаврилович организовал испытания. Режим был таким: до 7 утра подъем, завтрак и на полигон. Часам к 20 возвращались, «разбор полетов»; большой журнал, куда записываются все замечания, что надо завтра, кому, что и куда, тут же составляется протокол испытаний и т.д. Часа в 2 ночи — отбой. А с 7 утра снова вперед. Вот такой режим. Благодаря такой оперативности испытания прошли быстро.
Нужно было отстрелять режим стрельбы — это 90 выстрелов за 30 минут. Отстрел режима — обычная процедура при разработке орудия. Я как расчетчик просчитал, что 90 выстрелов, заданные по ТТЗ, мы не выжмем, максимум — 50. Авенир Гаврилович: «…задано 90, стрелять». Начали. И не уложились. По традиции главный конструктор перед режимной стрельбой (заключительная операция) ставил под кровать ящик с водкой, которую должны выпить после стрельбы. Не уложились в 90 выстрелов, но ящик опустошили. Определили режим в 70 выстрелов. И снова не уложились. В конце концов, вышло по-моему, уложились в 50 выстрелов. Но ящик очередной оставили пустым.
Правда, не всегда Авениру Гавриловичу нравились результаты моих расчетов, которые я упорно отстаивал, а он с таким же упорством отстаивал свои, сомневаясь и не сразу уступая. А когда выходило все-таки по-моему, говорил: «Твоя правда, молодец», — и жал руку. Никогда не обижался.

Когда мы со своей «Ноной» приехали в Лугу на войсковые испытания, Авенир Гаврилович встретился с начальником артиллерийской академии генералом Матвеевым, с которым был давно знаком и дружен, и говорит ему:
— Вот моя «Нона» сейчас пальнет, посмотрим воронку, будет 5 метров в диаметре.
— Да ты что? Не может быть. У нас 152-мм снаряд такую не делает.
Поспорили. На что, не знаю, но, наверное, не на кружку молока.
Произвели два выстрела, взрыватель поставили на фугасное действие. Поехали смотреть результат. Генерал Матвеев удивился и попросил сфотографировать его на бровке воронки.
Надо сказать, что орудие отличалось высокой точностью стрельбы, высоким могуществом снаряда, всеядностью — могло стрелять минами французскими, финскими, испанскими, китайскими и израильскими, в том числе минами к нарезному французскому миномету. Такие качества немаловажны для Воздушно-десантных войск. Аналогов нашему орудию в мире до сих пор нет.

САО 2С9 из состава первой опытной батареи на государственных испытаниях, 1979г.

После сдачи орудия на вооружение в 1981 г. мы начали работать над «Ноной-2», была также поставлена опытно-конструкторская работа по «Вене» для ВДВ на базе «Спрута-СД». Шли научно-исследовательские работы, и в них достаточно активно участвовал Авенир Гаврилович. Очень много приходилось тратить времени на хождение с бумагами по чиновничьим кабинетам, убеждать их в том, что необходимо, а чиновники говорят тебе обратное.
Когда открыли ОКР по «Вене», радости было много. Но здоровье Авенира Гавриловича было уже подорвано.
В настоящее время в Воздушно-десантных войсках осуществляется ремонт орудий 2С9 и их модификаций. Много новых задумок есть в нашем коллективе. Но работаем мы уже без Авенира Гавриловича Новожилова.

Счастливцев Вениамин Петрович
Начальник артиллерийского
отделения, начальник 25 Отдела
им. А.Г. Новожилова
ФГУП «ЦНИИТОЧМАШ».

«Что есть лучшего?
Сравнить прошедшее, свести его с настоящим».
Козьма Прутков.

После окончания Ленинградского военно-механического института по специальности ракетных двигателей твердого топлива в 1970 г. я прибыл в ЦНИИТОЧМАШ. На машиностроительном факультете, где я учился, все бредили космосом, а об артиллерии думали, что это вчерашний день.
Но оказалось, что артиллерия не пещерное оружие, а имеющий перспективу род войск. Как раз в этот период артиллерия начала возрождаться, и на институт были возложены задачи по ее возрождению. В 1968 г. был создан артиллерийский отдел, его возглавил Авенир Гаврилович Новожилов.
Начали мы с изучения зарубежного опыта. К нам поступало много соответствующей литературы. Этот вопрос в то время был поставлен хорошо.
Мы ухватились за французский 120-мм миномет под выстрел с готовыми нарезами фирмы «Гочкис».

Во Франции в 1960-е гг. фирмой «Гочкис-Брандт» был создан 120-мм нарезной буксируемый миномет MO-120-RT-61, поступивший на вооружение в 1973 г. под обозначением F.1. Миномет состоит из ствола с казенником, лафета с колесным ходом и опорной плиты. Ствол миномета имеет длину 15 калибров (больше не допускала дульнозарядная схема с необходимостью подъема мины вручную к дульному срезу ствола), в канале ствола выполнено 40 нарезов, для лучшего охлаждения на внешней поверхности выполнены кольцевые проточки. Масса миномета — 582 кг, расчет — 7 человек.
В боекомплект миномета входят осколочно-фугасная, осколочно-фугасная активно-реактивная, осветительная мины. Мина имеет вид остроконечного артиллерийского снаряда с готовыми выступами на ведущем пояске, отъемный трубчатый хвост с капсюлем-воспламенителем имеет огнепередаточные отверстия, на хвост надеваются заряды в картузах. Выстрел собирается на позиции. Углы вертикального наведения — от +30 до +85 град, горизонтального — 360о. Дальность стрельбы обычной осколочно-фугасной миной PR-14 массой 18,7 кг — до 8,13 км, активно-реактивной типа PRPA (те же 18,7 кг, включая реактивный двигатель) — до 13 км. Была разработана также «противоброневая» активно-реактивная мина с готовыми тяжелыми осколками, способными якобы пробить 12-мм броню на дальности 1,5 м от точки взрыва. Выстрел производится наколом или спуском. Практическая скорострельность — 6—10, максимальная — 20 выстр./мин. Этот миномет, кстати, оказался популярен у парашютно-десантных подразделений.
MO-120-RT-61 поставлялся в ряд стран (Норвегию, Японию). В Турции производство его копии под обозначением HY-12 «Тосам» поставила компания MKEK. В 1985 г. фирма «Лор» представила под обозначением VPX-40М самоходный вариант миномета F.1 на легком гусеничном бронированном шасси VPX-5000, с открытой сверху рубкой, углами наведения от +45 до +85 град, возимым боекомплектом 20 выстрелов. Тогда же был представлен самоходный вариант того же миномета MO-120LT на колесном шасси VAB. VPX-40М появился позже самоходного орудия «Нона-С» и не обладал его универсальностью.

Внимательно все это проштудировали и приняли решение изучить, как шло развитие этой линии в СССР. Подняли документы 1930-х гг., когда в СССР тоже проводились такие работы под руководством выдающегося конструктора Упорникова. Но тогда это направление было признано ошибочным, а конструкторов как «технических вредителей» объявили врагами народа и расстреляли. Мы запросили материалы из артиллерийского музея. На технических отчетах Упорникова и его соратников стояли соответствующие резолюции, после которых авторы и закончили плохо.
Перед нами стояла задача сделать легкий горный миномет, но достаточно мощный. Мало того, требовалось чтобы этот миномет мог еще и стрелять прямой наводкой. Вот такое комбинированное орудие задумали. И назвали его «Лилия». Над этим минометом стали работать с начала 1970-х гг. Так получилось, что судьба нас свела с командующим Воздушно-десантными войсками генералом Маргеловым Василием Филипповичем. Ему мы показали свои разработки и предложили разместить наш миномет на шасси БТР-Д.
Тогда в интересах ВДВ проводилась разработка 122-мм орудия для ВДВ под названием «Фиалка». Образец в 1974 г. поступил к нам в институт из Волгограда. Самолетом доставили. Это орудие мощное и тяжелое. Мы доказали генералу Маргелову, что с таким калибром и с имеющейся в ВДВ базой ничего не выйдет, а для более тяжелой базы и средств десантирования нет. И мы предложили свой вариант. Маргелов нас поддержал.
И началась кропотливая работа по созданию самоходного орудия для ВДВ.

Страница 3 - 3 из 13
Начало | Пред. | 1 2 3 4 5 | След. | Конец | Все

Автор:  С. Федосеев