14.02.2018

Афганский опыт остаётся востребованным

В редакции газеты «Красная звезда» состоялся круглый стол на тему «Актуальность опыта применения войск в Афганистане для подготовки подразделений Воздушно-десантных войск в современных условиях». 

Гостями редакции стали участники боевых действий в Афганистане в разные годы: заместитель командующего Воздушно-десантными войсками генерал-лейтенант Андрей ХОЛЗАКОВ, председатель совета Благотворительного фонда содействия сохранению национально-культурного наследия «Перекличка поколений» Герой Советского Союза генерал-майор запаса Александр СОЛУЯНОВ, председатель Ассоциации военно-патриотических клубов ДОСААФ России Герой Российской Федерации полковник запаса Вячеслав СИВКО и помощник члена консультативной комиссии Государственного Совета РФ при Президенте РФ Георгия Шпака полковник в отставке Владимир САВИЦКИЙ.

Визитная карточка. Андрей Владимирович ХОЛЗАКОВ родился 13 ноября 1961 года в Ижевске. Окончил Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище (1985 г.), Общевойсковую академию им. М.В. Фрунзе (1999 г.). В Воздушно-десантных войсках прошёл должности от командира парашютно-десантного взвода до командира десантно-штурмового полка. Выполнял интернациональный долг в Афганистане, дважды принимал участие в контртеррористической операции на Северном Кавказе. В июне 2005 года с должности начальника штаба 19-й мотострелковой дивизии был назначен командиром 102-й российской военной базы (г. Гюмри, Республика Армения). В июле 2013 года с должности заместителя командующего Воздушно-десантными войсками по воздушно-десантной подготовке назначен заместителем командующего Воздушно-десантными войсками. Генерал-лейтенант. Награждён двумя орденами Красной Звезды, двумя орденами Мужества, орденом «За военные заслуги».

Визитная карточка. Александр Петрович СОЛУЯНОВ родился 19 декабря 1953 года в селе Пономарёвка Пономарёвского района Оренбургской области. Окончил Казанское Суворовское военное училище (1971 г.), Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище – с золотой медалью (1975 г.), Общевойсковую академию им. М.В. Фрунзе (1987 г.). С января по июнь 1984 года – командир парашютно-десантного батальона 350-го гвардейского парашютно-десантного полка 103-й Витебской воздушно-десантной дивизии в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане. С 17 мая по 10 июня 1982 года батальон принимал участие в операции по уничтожению крупных банд мятежников в районе населённого пункта Дидак провинции Парван. В ходе боя капитан Солуянов принял оптимальное решение, умело организовал взаимодействие с авиацией и артиллерией. Задача была выполнена без потерь личного состава и боевой техники. В плен захвачены 320 мятежников, 260 единиц оружия, 3 склада с продовольствием и боеприпасами.
С 1992 по 1993 год – командир воздушно-десантной дивизии в Фергане. С 1990 по 1995 год – депутат верховного совета Республики Узбекистан, заместитель председателя комитета по обороне, государственной безопасности и военной политике. Член Российской ассоциации героев, Совета ветеранов ВДВ, президиума Союза ветеранов Афганистана. В настоящее время – председатель совета Благотворительного фонда содействия сохранению национально-культурного наследия «Перекличка поколений». Генерал-майор запаса.
Звание Героя Советского Союза присвоено 23 ноября 1984 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга в составе Ограниченного контингента Советских войск в Афганистане.

Визитная карточка. Вячеслав Владимирович СИВКО родился 19 марта 1954 года в г. Гатчина Ленинградской области. Окончил Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище (1975 г.), Общевойсковую академию им. М.В. Фрунзе (1987 г.). Командовал парашютно-десантным взводом, ротой, батальоном и полком. Два года воевал в Афганистане в должности командира роты. С декабря 1994 года – в боях первой чеченской кампании, командиром полка участвовал в штурме Грозного. С 1995 по 1997 год служил в штабе ВДВ. В настоящее время – президент Регионального общественного фонда поддержки Героев Советского Союза и Российской Федерации им. Е.Н. Кочешкова, вице-президент Российской ассоциации Героев, первый заместитель председателя правления Клуба Героев Советского Союза, Героев Российской Федерации и полных кавалеров ордена Славы Москвы и Московской области. Член общественного совета при Минобороны РФ. Полковник запаса.
Звание Героя Российской Федерации присвоено 29 мая 1995 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга.

Визитная карточка. Владимир Петрович САВИЦКИЙ родился 7 ноября 1945 года в с. Клён Радомышльского района Житомирской области Украинской ССР.
Окончил Полтавское зенитное артиллерийское училище (1966 г.), Военную академию Противовоздушной обороны Сухопутных войск (г. Киев,1977 г.). В Воздушно-десантных войсках последовательно прошёл должности от командира отдельного зенитного взвода до начальника противовоздушной обороны воздушно-десантной дивизии и помощника командующего ВДВ. С декабря 1979 по январь 1982 года – командир 105-го отдельного зенитного ракетного дивизиона 103-й воздушно-десантной дивизии (г. Баграм, Кабул, Афганистан). С 2008 года по настоящее время – помощник члена консультативной комиссии Государственного Совета РФ при Президенте РФ Георгия Шпака. Полковник в отставке. Награждён орденами Красной Звезды и «За службу Родине в Вооружённых силах СССР» III степени.

А.Тихонов: 15 февраля 1989 года завершился вывод Советских войск из Афганистана. За почти десять лет выполнения задач в этой стране наша армия, наши военнослужащие получили колоссальный опыт ведения боевых действий в весьма специфических условиях. Насколько он востребован сейчас? Что из афганского опыта можно и необходимо использовать в боевой учёбе частей и подразделений, а также в подготовке будущих офицеров-десантников в Рязанском ВВДКУ имени генерала армии В.Ф. Маргелова сегодня? Востребован ли сейчас опыт воспитательной работы в частях и подразделениях Ограниченного контингента советских войск в Афганистане? Если да, каким образом этот опыт можно применить в морально-психологическом обеспечении войск? Что из приобретённого в Афганистане опыта целесообразно использовать сейчас в военно-патриотическом воспитании допризывной молодёжи?

А. Холзаков: В те годы, когда мы начали готовиться к возможной отправке в Афганистан, нам не хватало чётких знаний о том, что именно там творится. И первым значимым событием в этой связи стало назначение начальником нашего Рязанского училища генерал-майора Альберта Евдокимовича Слюсаря, который, отслужив в Афганистане в должности командира дивизии, в течение года после прибытия заставил учебные поля училища оборудовать так же, как было у него в дивизии. Переданный тогда нам, старшекурсникам РВВДКУ, опыт не потерял актуальности и сейчас.
Передавали опыт и командиры подразделений, возвратившись из командировки в Афганистан. Они на основе этого опыта чётко указывали, к чему именно и как нужно готовить военнослужащих, потому что классическая схема ведения боя для Афганистана не подходила.
Те идеи, которые зарождались у командиров подразделений и частей в Афганистане на основе анализа полученного ими опыта, стали приводить к необходимым изменениям. Так, у нас стала появляться новая техника. К примеру, вместо БМД-1, которая не позволяла выполнять ряд тактических задач в бою, у нас к 1985 году появились БМД-2. Они в срочном порядке были востребованы.
Изменились подходы к обучению личного состава. На рубеже середины 1980-х годов стали меняться боевые уставы, наставления, курсы стрельб и курсы вождения, сборники нормативов. Разработанный курс стрельб 1986 года – это классический курс на сегодняшнее время.
Если до Афганистана мы готовились к классическому ведению боя, то после начала афганской войны и последующего возвращения в Союз её участников подходы изменились, на основе чего и были сформулированы направления дальнейшего развития боевой подготовки войск. Менялись подходы к обучению солдат, взгляды на развитие техники, военного искусства, тактики...
Этот опыт востребован и сейчас – в Сирийской Арабской Республике. Нашим сирийским друзьям, многие из которых учились у нас, тоже сейчас приходится уходить от классической схемы и менять подходы к применению своих сил.

А. Тихонов: А что конкретно можно сегодня использовать из того опыта?

А. Холзаков: Например, опыт ведения партизанской войны. Мы готовились к какой-то классической тактической развязке, а пришлось участвовать в засадах, рейдовых действиях в отрыве от главных сил. Всё это накладывало отпечаток на подготовку офицеров и сержантов, слаженность экипажей… Не подставишь плечо другу в бою, не будет выигран этот бой. Я служил в 345-м полку у полковника Востротина. И вспоминаю, что нас, младших офицеров, не надо было заставлять что-то делать – мы сами стремились, как только было время, отработать тот или иной тактический эпизод, пристрелять оружие, оценить возможности и состояние каждого военнослужащего и в случае необходимости кого-то из них заменить…

А. Солуянов: Мне очень повезло, что я в Афганистане служил под командованием генерал-майора Альберта Евдокимовича Слюсаря, который, к сожалению, недавно ушёл из жизни и которого я считаю одним из лучших генералов той войны.
Два года назад, возвращаясь из 7-й десантно-штурмовой дивизии, мы с Альбертом Евдокимовичем, как моим командиром дивизии, часа два вспоминали различные эпизоды афганской войны, с учётом того что сейчас происходит. Рассуждали о том, что у нас было тогда так, что не так. И пришли к выводу, что батальонная тактическая группа с приданными средствами поддержки, которая самостоятельно могла вести боевые действия и которую мы тогда использовали в Афганистане, сейчас очень актуальна. И в ВДВ, и в Сухопутных войсках. Войны 6-го поколения – это локальные войны.
Например, когда я воевал, мне придавали, как правило, самоходную батарею, танковый взвод, инженерно-сапёрный взвод, огнемётный взвод и другие подразделения, двух авианаводчиков, корректировщика огня артиллерии. Впрочем, командир батальонной тактической группы и сам должен быть прекрасным авианаводчиком и арткорректировщиком, хотя у него есть штатные и нештатные авианаводчики и корректировщики. Мне, например, довелось выполнять задачи в очень значительном отрыве от главных сил. И когда я имел все приданные средства, которые сейчас перечислил, у меня были все возможности для выполнения боевых задач.
Чем ещё усиливалось взаимодействие? Вот, например, вертолётчики армейской авиации в Афганистане воевали по одному году. И целый год вместе со мною воевал командир эскадрильи. Наш 350-й полк и 50-й отдельный смешанный авиаполк были соседями. И я убеждён, что применительно к армейской авиации мы вновь должны вернуться к афганскому опыту. Это очень важно, это показали и события на Северном Кавказе, и теперь Сирия.

В. Сивко: Если вспомнить наши юные годы, когда мы были молодыми офицерами, для нас примером были участники Великой Отечественной войны. Мы слушали их рассказы, когда они ещё продолжали службу – то ли преподавателями, то ли в войсках. Мы смотрели на них с восхищением, внимали каждому их слову, потому что они имели боевой опыт. Сейчас уже их не осталось...
Теперь молодёжь смотрит с уважением на участников войны в Афганистане, других локальных войн, прошедших горячие точки на территории бывшего СССР. Эти получившие боевой опыт люди, кроме профессиональных знаний в области боевой подготовки, несут ещё и заряд боевого духа. Это надо учитывать и использовать в подготовке офицеров.
Теперь о нашем опыте боевых действий. Когда я был командиром парашютно-десантной роты в Афганистане, мы там начали приобретать опыт управления огнём артиллерии. Мне придавали 82-мм миномёт, без которого «духов», которые были хорошо подготовлены и вели партизанскую войну, действуя малочисленными огневыми группами, взять было очень трудно. Командиру требовалось уметь применять весь набор огневых средств, которые в его распоряжении имеются. В том числе в обязательном порядке наводить на цель авиацию, прежде всего армейскую, ведь авианаводчика нам не всегда могли выделить.
Важный момент, на мой взгляд, ещё вот какой. На Северном Кавказе, когда я был уже командиром полка, кроме того, что у меня была связь с комбатами и с командиром дивизии, я всегда прослушивал, как комбат поддерживает связь с командирами рот, чтобы иметь полную картину того, что происходит.
Ещё, конечно, командир, поставив задачи, должен убеждаться, что каждый подчинённый свою задачу знает. Когда мы к Грозному подходили, нам пришлось останавливаться на ночлег. Обязательно надо было занимать рубеж обороны, потому что в любой момент мы могли ждать нападения, проникновения в наши боевые порядки. Именно поэтому, как говорил Жуков, прежде чем спланировать операцию, большое сражение, нужно было выехать на передний край и увидеть реальную обстановку, не по докладам разведчиков. Командиру, на мой взгляд, очень важно самому, насколько возможно, пройти по переднему краю, определить наиболее опасные места, которые противник непременно попробует пройти, и оборудовать их в инженерном отношении, по максиму обезопасив свой личный состав. Надо, чтобы каждый подчинённый точно знал, оттуда можно ждать противника. Я считаю, что тот опыт, который приобрели мы непосредственно уже в бою, конечно, нужно применять на практике тех занятий, которые проводятся по тактической или огневой подготовке.

А. Солуянов: Во-первых, ни одна война не ведётся по старым уставам. В связи с чем в Афганистане нам пришлось много дополнять, менять…
Следующее: всё, что было актуально в Афганистане, остаётся таким и в Сирии. Отличие только том, что сейчас надо усиливать наши батальонные тактические группы разведывательно-ударными беспилотниками. Это очень актуально!

В. Савицкий: Я участник воздушно-десантной операции «Кабул – Баграм», и мы были первыми из Ограниченного контингента, кто вступил на афганскую землю. Вспоминая те события, я со всей уверенностью могу сказать, что после десантирования – а мы десантировались посадочным способом, после захвата объектов необходимо в первую очередь организовать самооборону и основные направления жизнедеятельности. Организовать самооборону на основных направлениях нужно потому, что нападения и обстрелы могут начаться сразу, в любой момент.
Три новых года я встречал в Афганистане: 1980-й, 1981-й и 1982-й. Находясь там, я застал двух комдивов. Это Рябченко и Слюсарь, которые постоянному боевому дежурству, боевому охранению уделяли очень большое внимание. И в первое время боевое охранение было самым основным видом боевых действий.
По 30-километровому периметру аэродрома Кабула до часу-двух ночи могли происходить провокационные атаки со всех сторон. Кабул, его предместья полыхали огнями. Доходило до того, что местные обвешивали фонариками овец и гнали по ночам в районы наших опорных пунктов и застав, чтобы разузнать, какое там находится вооружение.
Я был командиром зенитного дивизиона и получил от комдива Слюсаря приказ охранять периметр аэродрома. Мы оборудовали пять огневых позиций и с приданной разведротой взяли аэродром по охрану. И за два года не было ни одного случая, чтобы ракетный снаряд прилетел в расположение личного состава, и тем более чтобы были уничтожены на стоянке самолёты.

А. Тихонов: То есть очень важно организовать боевое охранение пункта временной дислокации?

В. Савицкий: Конечно! Примерно 50 процентов наших потерь в Афганистане – из-за плохого охранения. А боевых потерь – даже меньше, чем 50 процентов.
Известно, что организация боевых дежурств определена уставами, это один из видов боевых действий. И у нас практически каждую ночь две третьих дивизиона ночью дежурили, одна треть – отдыхала.
В первый год войны борьба душманов против нашего контингента велась, как известно, на коммуникациях. Они минировали все дороги, пути подвоза, маршруты, по которым перемещались наши войска.
Во второй год, когда активизировалась наша авиация, противник начал борьбу с ней. И, естественно, ему было лучше уничтожать авиацию на аэродроме…
Обычно ночью запрещали посадки, но иногда самолёты приземлялись и в темноте. И вот, когда в одну из ночей заходил на посадку самолёт Ан-24, «духи» начали его обстреливать со стороны ближнего привода… У меня там находилась батарея, шесть единиц БТР и шесть ЗУ-23…
Оказывается, «духи» на пикап «Тойота» поставили два спаренных пулемёта ПКТ, разрезали колючую проволоку со стороны города, подъехали под курс самолёта, где он снижался на 100 метров, и начали пальбу без трассёров.. Самолёт, естественно, ушёл на второй заход… Экипаж докладывает, что шасси уже не убирается, топлива мало, лететь они уже никуда не могут…
Мне Слюсарь по радиосвязи кричит: «Савицкий, не обеспечишь посадку – расстреляю!»
Ночь, темень… В первую очередь я даю команду из БТР обстрелять «духов» вслепую.
Тут выходит на связь командир смешанного полка Герой Советского Союза Павлов, ныне покойный: «Я сейчас подниму вертолёты, разберусь».
Я отвечаю: «Ты хочешь, чтоб мы тебя сбили вдобавок?!»
В итоге мы «бэтээрами» сбили огонь противника, и «духи» «чухнули». Самолёт зашёл на посадку, к месту приземления тотчас подогнали пожарные машины. Шасси не подломилось, и он сел благополучно.
Начали разбираться, два года подобных инцидентов не было, а на третий год бдительность уже была потеряна…
Всё это очень актуально и сегодня.
Вышестоящему командованию, например, группировки, необходимо назначать оперативного дежурного, который отвечает только за несение боевого охранения. Чтобы офицер постоянно проверял всю связь и дозоры вокруг базы. Обязательно должна быть инспектирующая группа, особенно в праздники, которая бы работала всю ночь …
Организация боевого дежурства определена уставами. У нас было так: две трети дивизиона дежурит – одна треть отдыхает.

А. Холзаков: Противник в Сирии тоже не дремлет – он пытается взять всё самое лучшее, посмотрев на нас, на кого-то ещё... Некоторые его средства, может быть, и примитивны, на первый взгляд. Хотя использование высокоскоростных проходимых автомобилей в качестве «тачанок», на которых установлено самое лучшее на сегодняшний день вооружение, порой бывает весьма эффективным. С этим надо как-то бороться, классический способ ведения боевых действий здесь не подходит.
Но эти «тачанки» придумали не сейчас. Мы такое видели в 1980-х годах в Афганистане. И тогда на пикапах устанавливали крупнокалиберные пулемёты. Просто сейчас пикапы и вооружение на них стали более совершенными. Поэтому опыт противодействия им, приобретённый в Афганистане, сегодня снова актуален и используется в Сирии.

А. Солуянов: На неубиваемые «Тойоты» душманы устанавливали и миномёты, и ДШК, и ЗГУ (горная зенитная пулемётная установка. – Ред.). Сейчас в Сирии и других местах, где идут боевые действия, всё это повторяется.

А. Холзаков: А насчёт внедрения этого опыта в обучение я уже говорил, что началась переработка программ, и именно с приходом Альберта Евдокимовича в училище мы, курсанты выпускного курса, провели недельный полевой выход в горах. Весь выпускной курс улетел в Кировабад, где мы целую неделю ходили по горам, управляли артиллерией, нас перебрасывали на вертолётах, мы десантировались в горах, шли по маршруту, нанесённому на рабочей карте. Может, это было упрощённо, но мы практически перед госэкзаменами приобрели первый опыт действий в горах.

А. Солуянов: Альберт Евдокимович пришёл в РВВДКУ с поля боя. И наше училище в новейшей истории России воспитало 130 Героев России – благодаря традициям и обучению тому, что необходимо на войне.

А. Холзаков: Сейчас новая техника и вооружение, поступающие в ВДВ, в первую очередь идут в Рязанское ВВДКУ. Эту традицию закладывал генерал-полковник Шаманов, сейчас продолжает генерал-полковник Сердюков. Все новые образцы идут в училище на изучение, чтобы курсант понимал, с чем ему придётся столкнуться после выпуска и прихода в войска.

А. Тихонов: А теперь хотелось бы услышать ваше мнение о другой – духовной составляющей боеспособности войск… Востребован ли сейчас опыт воспитательной работы в частях и подразделениях Ограниченного контингента советских войск в Афганистане? Если да, каким образом этот опыт можно применить в наши дни в морально-психологическом обеспечении войск?

А. Холзаков: Через Афганистан прошло много офицеров Воздушно-десантных войск. И настолько сильны оказались традиции, заложенные в них нашим училищем, что многие сыновья воевавших в Афганистане офицеров-десантников пошли дорогой отцов и тоже поступили в РВВДКУ. И сейчас у нас в войсках много семейных династий. Сыновья, как и отцы, хотят быть востребованными, нужными своей Родине.

В. Савицкий: Например, Георгий Иванович Шпак (командующий ВДВ в 1996–2003 гг. – Ред.) сам окончил Рязанское училище. Его сын окончил РВВДКУ – жаль, погиб. Погиб геройски на Кавказе… А сейчас внук учится в Рязанском ВВДКУ на первом курсе. Дочь у него – полковник медицинской службы, а самая младшая внучка – уже в рядах «Юнармии». И таких примеров династий, когда практически все из поколения в поколение служат Родине, в ВДВ множество.

А. Солуянов: Как мы в Афганистане воспитывали солдат, превращали их в отважных и умелых воинов, настраивали на выполнение боевой задачи? Тем более что не все же из них приходили из Ферганы или Кировабада, где местность такая же горная, как и в Афганистане. Приходили и из других дивизий – из Тулы, Костромы… Этих молодых солдат мы в бой, естественно, вначале не брали. Хоть солдат и был на боевых действиях, но оставался на броне или в группе обеспечения. Это продолжалось месяц-два. Всё это время в палатки, где жили вновь прибывшие, с боевых задач возвращались военнослужащие, которые уже повоевали. И молодые парни, открыв рот, слушали их рассказы о том, что было в бою. Примерно через месяц или два такой боец сам подходил к командиру роты или комбату и говорил: мол, всё, я больше не могу, хочу быть в группе (во взводе или роте), которая выполняет боевую задачу. Вот когда солдат сам созрел, его ставили в строй для выполнения боевой задачи. И если эти ребятки, надевшие тельняшки, первое время походили на цыплят, то через три месяца превращались в настоящих бойцов – и психологически, и в боевом отношении.

А. Тихонов: Как была выстроена система боевой подготовки в боевой обстановке?

А. Солуянов: С боевых пришли, технику обслужили – и на стрельбище, которое было рядом, за аэродромом. Стреляем, пока стволы красными не станут.

В. Сивко: Исходя из того опыта, который мы приобрели и в Афганистане, и на Кавказе (есть с чем сравнить), одно из важнейших условий поддержки духа военнослужащих состоит в том, чтобы полностью была прописана в правовом поле и обеспечена социальная поддержка военнослужащих.
Когда мы были в Афганистане, мы, конечно, себя более защищёнными чувствовали. А когда в конце 1980-х годов выполняли задачи в Баку, никакой законодательной базы у нас не было, и офицеры задавали вопрос: «А если с нами что-то случится, какой закон нас защитит? Мы-то ладно, а если жена вдовой останется, дети потеряют отца, каким законом они будут защищены?» Дух моральный от этого очень страдал, потому что очень переживали за родных.
Во-вторых, поддерживает дух возможность полноценно заниматься боевой подготовкой. Если военнослужащий в совершенстве владеет оружием и техникой, то и настрой соответствующий, и совершенно по-другому он будет ощущать себя в боевых условиях.
Третий момент – чёткое и тщательное планирование боевых действий, после которого каждый командир подразделения чётко знает свою задачу, тогда и командир уверен в себе, и эта уверенность передаётся подчинённым.
Однажды в Афганистане нам надо было ночью 20 км идти по горам, чтобы выйти на определённый рубеж, занять его и тем самым не дать возможность «духам» там пройти. Сначала я шёл по карте, однако карта не соответствовала местности, и мы сбились с пути. Пришлось ориентироваться по звёздам, идти по азимуту. Но паники не было – настолько мои солдаты мне верили, что их командир выведет, куда нужно. К тому же все в роте понимали, что, если мы не займём вовремя нужный рубеж, подставим всех – даже не дивизию, а целую армию!

А. Солуянов: Тем более есть хороший стимул: если ты отклонился от намеченного маршрута, то сможешь ощутить на себе всю мощь нашего оружия (улыбается)… Меня бомбили в Афганистане. Причина была простой: оперативный дежурный по родной Советской Армии уснул и не нанёс на карту положение батальона, которое я занял ночью. И прилетели два штурмовика в пять утра… Хорошо, что у меня станция «Ромашка» включена. Я сижу на командном пункте и слышу по радиостанции: «Мы пришли. Куда работать?» Вот те раз! Поднимаю голову – на меня точно заходят два Су-25. И сбрасывают две бомбы по 250 кг! Хорошо, что эти бомбы попали аккурат между двумя дувалами, и все остались живы... Оперативный дежурный связь отключил – думал, наверное, что мы его не найдём после случившегося, чтобы отблагодарить как положено...

А. Холзаков: Дух войска – результат большой кропотливой работы командиров, офицеров-воспитателей.
Много в этом плане Воздушно-десантным войскам помогают ветераны. Все они в бригадах и дивизиях востребованы. Да, люди они уже седые – даже самому молодому солдату, который вышел из Афганистана, сейчас 49 лет. А тем, которые участвовали во вводе войск, под 60 уже! Но эти ветераны по-прежнему встречаются друг с другом и поддерживают друг друга, подтверждая тем самым силу духа даже того войска, которое уже в силу возраста пребывает в запасе. И этот дух не искоренить! Это важно. На них смотрит нынешняя молодёжь, новые поколения десантников и тех, у кого служба ещё впереди.

А. Тихонов: Спасибо, что вы затронули тему военно-патриотического воспитания молодых солдат и допризывной молодёжи. Полагаю, что об этом много что может рассказать Вячеслав Владимирович, которому приходится заниматься этим по нынешней должности.

В. Сивко: Нет другой национальной идеи – и Президент России Владимир Владимирович Путин определил это – кроме патриотизма. Надо любить свою Родину – вот национальная идея!
Важнейшая составляющая патриотического воспитания – военно-патриотическое воспитание. Указом Президента России создано российское движение школьников, по инициативе министра обороны создано Всероссийское военно-патриотическое детско-юношеское общественное движение «Юнармия».
Некоторые воспринимают это так: мол, мы военизируем молодёжь, готовим к войне. Но дело совершенно в другом – в том, что детям это интересно. Военно-патриотические клубы дают им возможность проверить, испытать себя, что мальчишкам очень нравится. Да и девчонки не только в куклы любят поиграть, если с желанием приходят в военно-патриотические клубы.
Очень важно, как в целом это всё организовано. Недавно мы отметили 91 год со дня создания ДОСААФ – Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту. Названия у этой структуры были разные, но всегда она направлена была на то, чтобы на её базе дать возможность нашим ребятам и девчатам заниматься и получать определённые навыки, познания в военной области.
Недавно прошли парламентские слушания, на которых рассматривался вопрос о необходимости разработки закона о допризывной и вневойсковой подготовке граждан России. И заместитель председателя Госдумы Ирина Анатольевна Яровая поручила создать межведомственную комиссию из представителей всех заинтересованных министерств (обороны, образования и науки, спорта) для решения этого вопроса.
Сейчас система военно-патриотического воспитания достаточно разрозненная – им сегодня занимаются многие. Даже некоторые военнослужащие запаса, кто стал бизнесменом и заработал определённые средства, создали специализированные центры военно-патриотического воспитания, где молодёжь занимается начальной военной подготовкой.
ДОСААФ России тоже занимается такой подготовкой и военно-патриотическим воспитанием. Согласно Постановлению Правительства России № 973 от 2009 года, из 9 государственных задач, которые призвана решать ДОСААФ России, на первом месте – патриотическое и военно-патриотическое воспитание. Решению этой задачи большое внимание уделяет председатель ДОСААФ генерал-полковник Александр Петрович Колмаков. ДОСААФ России совместно с Общероссийской общественной организацией ветеранов Вооружённых Сил РФ учредили Ассоциацию военно-патриотических клубов ДОСААФ России.
Разработаны у нас и программа, и концепция военно-патриотического воспитания молодёжи, мы системно пытаемся эту работу выстроить. У нас есть и возможности, и база, на которой можно заниматься. Единственное, нужно это делать всем вместе, объединив усилия всех профильных министерств, и прежде всего Минобразования и Минспорта. На базе ДОССААФ ребята занимаются как военно-прикладными видами, так и техническими видами спорта, и всё это массовый спорт.
Очень остро стоит вопрос по обучению ОБЖ в школе. В подавляющем большинстве – по разным оценкам, от 70 до 90 процентов – этот предмет, в рамках которого ученики проходят и основы военной службы, преподают женщины, которые в армии не служили. Хорошо было бы, чтобы этот предмет преподавали офицеры запаса. Надо лишь решить вопрос по их переподготовке на соответствующих курсах, чтобы они получили допуск к образовательной деятельности. Для примера: из 22 тысяч сотрудников в ДОСААФ более 11 тысяч – офицеры, генералы, пребывающие в запасе. Им, учитывая их опыт в войсках, есть о чём поведать молодым ребятам.

А. Солуянов: Я – выпускник Казанского СВУ 1971 года. У меня старшина роты, командир взвода, командир роты и начальник училища – все были фронтовики. И когда я улетал в Афганистан, у меня была мысль – не подвести своего деда-фронтовика и своих офицеров-наставников по суворовскому училищу.
Как и сейчас, в то время проводились встречи с ветеранами. Мне посчастливилось участвовать во встречах с Кожедубом Иваном Никитовичем (прославленный лётчик-ас Великой Отечественной войны, трижды Герой Советского Союза. – Ред.). Те знания, тот опыт, который мы получали от фронтовиков, нам очень пригодился в Афганистане.
Затем мы, ветераны Афганистана, передавали свой опыт следующим поколениям военнослужащих. И те из них, которые возвращаются из Сирии, говорят нам: «Мы вас там, в песках, не подвели».
Мы продолжаем передавать опыт нынешним воинам, потому что не имеем права проиграть битву за молодёжь. И правдивая история – самый главный предмет, потому что незнание её уроков, как правило, приводит к большой крови. Подчёркиваю: битву за молодёжь мы должны выиграть! Ради будущего России.

А. Холзаков: Знания, полученные в непосредственном общении с ветеранами боевых действий, ничем нельзя заменить. Поэтому надо давать возможность тем ветеранам, которые хотят рассказать о пережитом на войне нынешним защитникам Родины, делать это как можно чаще. И неважно, кем служил участник боевых действий – офицером или солдатом, сержантом или прапорщиком. Каждому из них есть что рассказать.

А. Солуянов: Вспоминаю, как минувшей осенью мы были на дне рождения Рязанского ВВДКУ. Уже собрались уезжать, как меня обступили курсанты разведфакультета и просили рассказать об эпизодах моего участия в афганской войне. Три эпизода я им рассказал, но ещё минут 40 они задавали вопросы. Я был не один, курсанты расспрашивали и других ветеранов Афганистана. Мы с удовольствием рассказывали им о том, как это было, понимая, что этот наш опыт, переданный им, возможно, позволит сохранить им жизни в бою. И их подчинённым.

В. Савицкий: Военно-патриотическим воспитанием в России занимается около 1800 организаций. Но у нас воспитателем в этом плане становится каждый солдат, достойно отслуживший свой положенный срок! Он, уволившись в запас и вернувшись домой, тоже может надеть свои значки, а кто-то, несмотря на молодость и сокращённый ныне срок службы, – и награды, и прийти в школу, чтобы рассказать о своей службе в армии. Такие рассказы старшеклассникам-допризывникам очень нужны.

Источник: газета «Красная звезда»
Авторы: Александр ТИХОНОВ, Виктор ХУДОЛЕЕВ, Юлия КОЗАК, фото Павла ГЕРАСИМОВА