Пишу сюда, поскольку в тему данного форума включены и операции спецназа ГРУ. Много лет собираю информацию по разведвыходу группы Онищука, эта статья написана в связи с гибелью в составе группы одного из земляков. Приближается очередная годовщина боя. Помянем ребят...
Очень прошу, если у кого - то есть ДОСТОВЕРНАЯ информация в добавление к написанному, поделиться ей. Оценки типа высказанной Ковтуном в книге "Спецназ ГРУ" и основанные на словах из третьих рук, в расчет не принимаются...
Вы нашей славе не завидуйте,
Что дарят девушки порой цветы,
Быть может, завтра в тишине ночной
Мы вступим в свой последний бой …
(Афганская песня)
«Утром 31 октября 1987 года в составе разведгруппы, приняв бой с во много раз превосходившими силами врага, героически сражался до подхода главных сил. Лично уничтожил несколько бандитов. Ваш сын в перестрелке погиб. Его всегда отличали скромность и доброта в быту, смелость и мужество в бою.» Из письма командования, адресованного Василию Евгеньевичу и Галине Сергеевне Москаленко.
Рядовой, омич Игорь Москаленко посмертно награжден Орденом Ленина. Он был одним из группы старшего лейтенанта Олега Онищука, принявшей неравный бой, свой последний бой 31 октября 1987 года у кишлака Дури в провинции Заболь, вблизи границы с Пакистаном. Тот бой поспешили назвать одной из самых героических страниц афганской войны, позже – одной из ее величайших трагедий.
Первое упоминание в прессе. «Командировка на войну» корреспондента «Комсомолки» Елены Лосото.
«Информация, полученная в штабе контингента наших войск.
Старший лейтенант Олег Онищук посмертно представлен к званию Героя Советского Союза.
На группу наших солдат из 20 человек напало 200 духов.
Олег сражался до последнего патрона, потом подорвал себя гранатой. От последнего взрыва вместе с ним погибло еще 7 духов.
Точно так же поступил Юрий Исламов.
А всего наша группа из 20 человек уничтожила 63 душмана.»
26 – летний старлей спецназа ГРУ Олег Онищук к концу лета 1987 года, за полгода пребывания в Афганистане, уже имел в активе 10 боевых операций и стойкую репутацию «везучего». Только один из выходов принес ему в качестве трофеев зенитную установку «Эрликон» с двумя тысячами снарядов, 33 автомата, ручной пулемет, коротковолновую радиостанцию, 42 мины…
Перед последней операцией Олег угодил в госпиталь – гепатит…Но выписался в рекордно короткие сроки, пригрозив врачам побегом. А тут как раз подоспело задание на очередной боевой выход.
Выходить (точнее, вылетать) группа должна была 25.10.87. Но на "взлетке" случился кратковременный отказ двигателя (помпаж) у вертолета с десантом. Никто не пострадал, однако вылететь в заданный район в заданное время группа (в которой, кстати, было не 20, а всего 16 бойцов) уже не успевала… 27 октября вышли пешком. Оставив позади ночной переход и дневку, следующей ночью спецназовцы, преодолев две водные преграды, вышли в район Дури-Мандех. Уже светало. И люди порядком устали… Решили ждать следующей ночи, расположившись километрах в трех от места предполагаемой засады.
Когда стемнело, появился караван из трех машин. Интервал между ними приличный – «накрыть» все три разом не удастся. Поэтому ударили по первой, грузовой машине – трехосному «Мерседесу», до отказа заполненному оружием и боеприпасами. Онищук при помощи прибора ночного видения (НСПУ) и АКМ лично "снял" водителя с расстояния 600-700 метров.
С охраной, не ожидавшей нападения, больших проблем не было. С группой обеспечения проводки каравана, попытавшейся отбить машину, справились с помощью двух прилетевших МИ – 24 (Онищук по радио запрашивал "Сушки"). Казалось бы, дело сделано, можно уходить…
Из штаба батальона сообщили, что в 6 утра авиаторы доставят резервную группу для досмотра автомобиля и обратным рейсом возьмут с собой разведчиков. Подмогу решили ждать в нескольких сотнях метров от «Мерседеса».
В половине 6 – го пулеметные расчеты Марата Мурадяна и Яшара Мурадова заняли позиции на сопках, чтобы при необходимости перекрыть отсюда подходы к автомобилю. Казалось, ничто не предвещало неприятностей. Тем более, что ночью ребята уже ходили к машине, буквально набитой всякой всячиной, разжившись 10 автоматами и новеньким РПК китайского производства. Гоша Москаленко для профилактики постреливал в сторону автомобиля. Все было тихо.
Однако за ночь бандиты подтянули к кишлаку и ближайшим сопкам несколько отрядов общей численностью до 200 человек. В их распоряжении имелись минометы и пулеметы.
Конечно, Онищук знал о приказе производить досмотр «забитого» каравана по прибытию досмотровой группы. Однако он также знал и точное время прибытия «вертушек» – 6 – 00, и командир решил рискнуть.
В 5 – 45 Онищук с 5 бойцами двинулся к машине. Младшего лейтенанта Константина Горелова с 5 бойцами оставил на прежнем месте и поставил задачу наладить связь с батальоном, а в случае необходимости поддержать огнем. Вместе с пулеметчиком Москаленко на сопке оставались радисты Окипский и Деревянко, сам Горелов с двумя разведчиками расположился под ней… Идти до машины минут 15 , как раз к приходу «вертушек» группа должна была прибыть на место. Пошли налегке. Взяли только по одному БК, это на 10 – 15 минут хорошего боя.
В 6 – 00 мятежники атаковали. Казалось, они прут отовсюду. Под прикрытием ДШК и ЗУ из кишлака, гранатометов из "зеленки", они шли на разведчиков в полный рост.
Группу отделяло от автомобиля примерно 50 метров. Разрывы, пулеметный и автоматный огонь прижали бойцов к земле. На ровном, открытом месте… Ударили из пулеметов Мурадов и Мурадян, которые, кстати, располагались теперь от группы командира ближе, чем ночная позиция. Именно к ним решил Онищук вывести своих людей. Для прикрытия маневра остался Юрий Исламов.
По неглубокой ложбине разведчики броском устремились к вершине сопки, и тут же начали атаку духи, засевшие неподалеку, в саду.
Игорь Москаленко открыл огонь, но, как назло, быстро кончилась лента. Перезарядил, сделал 5 - 6 выстрелов, и … он здорово мешал им своим пулеметом.. душманский снайпер снял Гошу, ударив в самое сердце. Пуля на излете задела его, ничего серьезно не повредив. Но болевой шок, временная остановка сердца сделали свое дело. Он только простонал :"Аааа…мужикииии!" - и упал на пулемет…
Юра Исламов слышал, как замолк пулемет Игоря, и сам стрелял до последнего, прикрывая ребят… «Когда патроны кончились, - вспоминали оставшиеся в живых, - бандиты заорали от радости…»
Но у Юры были еще гранаты. Семь из восьми младший сержант послал в сторону духов. И затих…
Духи сгрудились вокруг мертвого, по их разумению, солдата. Но он был жив. Взрыв последней гранаты разметал толпу.
Командир не дошел до вершины каких – то 30 метров. Разведчики видели, как он с гранатой в одной руке, с ножом – в другой, с криком: «Покажем гадам, как умирают русские!» – бросился на духов.
Командир и 10 его погибших ребят так и не узнали, что охотились духи вовсе не за разведчиками. Их интересовала колонна советских грузовиков, шедшая из Кабула в Кандагар. Этим планам не суждено было сбыться…
Они не узнали, что младший лейтенант Костя Горелов с оставшимися бойцами, отбив 12 атак, не сдали ночных позиций. Что банда была уничтожена подоспевшим десантом, что в полевой сумке капитана Ярослава Горошко, спешившего на помощь другу, лежало 5 писем для Олега от родителей, от жены…
Они, до последнего верившие в скорую, а, главное, твердо обещанную подмогу, так и не узнали, почему им позволили погибнуть.
20 сентября 1988 года латвийская газета «Советская молодежь» опубликовала воспоминания участников операции, резко расходившиеся с официальной, «героической» версией.
Сержант М.Нафталиев. «Когда забили караван, из батальона к нам вышла группа. Но комбат ее почему – то вернул и приказал ждать вертушки до утра. Если бы вовремя пришло подкрепление, то все они были бы живы.»
Капитан В. Ушаков. « Гибели группы Онищука способствовали действия командира вертолетного отряда майора Егорова и бывшего комбата подполковника А.Нечитайло. Когда ночью Онищук доложил о «забитке» каравана, Нечитайло отдал Егорову приказ о вылете вертушки с досмотровой группой в 5 – 30 с прибытием в заданный район в 6 – 00. Однако оба забыли расписаться в книге распоряжений."
Герой Советского Союза, капитан Я. Горошко. « Я со своей группой в 5 – 30 бегал по взлетке, надеясь найти запускающиеся вертушки. Потом бросились будить летчиков. Оказывается, команда им не отдавалась. Пока нашли Егорова, пока связались со штабом ВВС и получили разрешение на взлет, пока прогрели вертушки, время вылета давно прошло. Боевые МИ вылетели только в 6 – 40. А эвакуационные Ми – 8 в 7 – 20. Когда моя группа десантировалась, мы бросились разыскивать ребят Онищука. Они лежали на склоне горы, цепочкой вытянувшись от «Мерседеса» к вершине. Онищук лежал истерзанный, исколотый штыками, зажав в руке нож. Над ним надругались, забив рот куском его же окровавленного тела. Таким же образом эти сволочи поступили и с рядовыми Мишей Хроленко и Олегом Ивановым.»
Единственный, над чьим телом не надругались духи, был Игорь Москаленко. Он лежал на самой вершине сопки…Эта операция была 19 – й на его боевом счету. И до замены оставалось совсем чуть – чуть.
Игоря в Омске помнят. Одна из улиц в Старом Кировске носит его имя. И каждое 2 августа на его могиле цветы от ребят…
До сих пор в той истории вопросов больше, чем ответов. Даже награждали их посмертно в разное время, видимо, выясняя степень геройства или степень вины ( а были и такие мысли ) каждого из спецназовцев… Я не хочу об этом сейчас. Просто хочу помянуть их одной строкой, без званий и наград, назвав поименно.
Таир Джафаров, Олег Иванов, Юрий Исламов, Игорь Москаленко, Яшар Мурадов, Марат Мурадян, Эркин Салахиев, Роман Сидоренко, Александр Фурман, Михаил Хроленко, Олег Онищук…
(По материалам прессы и воспоминаниям участников событий)
Очень прошу, если у кого - то есть ДОСТОВЕРНАЯ информация в добавление к написанному, поделиться ей. Оценки типа высказанной Ковтуном в книге "Спецназ ГРУ" и основанные на словах из третьих рук, в расчет не принимаются...
Вы нашей славе не завидуйте,
Что дарят девушки порой цветы,
Быть может, завтра в тишине ночной
Мы вступим в свой последний бой …
(Афганская песня)
«Утром 31 октября 1987 года в составе разведгруппы, приняв бой с во много раз превосходившими силами врага, героически сражался до подхода главных сил. Лично уничтожил несколько бандитов. Ваш сын в перестрелке погиб. Его всегда отличали скромность и доброта в быту, смелость и мужество в бою.» Из письма командования, адресованного Василию Евгеньевичу и Галине Сергеевне Москаленко.
Рядовой, омич Игорь Москаленко посмертно награжден Орденом Ленина. Он был одним из группы старшего лейтенанта Олега Онищука, принявшей неравный бой, свой последний бой 31 октября 1987 года у кишлака Дури в провинции Заболь, вблизи границы с Пакистаном. Тот бой поспешили назвать одной из самых героических страниц афганской войны, позже – одной из ее величайших трагедий.
Первое упоминание в прессе. «Командировка на войну» корреспондента «Комсомолки» Елены Лосото.
«Информация, полученная в штабе контингента наших войск.
Старший лейтенант Олег Онищук посмертно представлен к званию Героя Советского Союза.
На группу наших солдат из 20 человек напало 200 духов.
Олег сражался до последнего патрона, потом подорвал себя гранатой. От последнего взрыва вместе с ним погибло еще 7 духов.
Точно так же поступил Юрий Исламов.
А всего наша группа из 20 человек уничтожила 63 душмана.»
26 – летний старлей спецназа ГРУ Олег Онищук к концу лета 1987 года, за полгода пребывания в Афганистане, уже имел в активе 10 боевых операций и стойкую репутацию «везучего». Только один из выходов принес ему в качестве трофеев зенитную установку «Эрликон» с двумя тысячами снарядов, 33 автомата, ручной пулемет, коротковолновую радиостанцию, 42 мины…
Перед последней операцией Олег угодил в госпиталь – гепатит…Но выписался в рекордно короткие сроки, пригрозив врачам побегом. А тут как раз подоспело задание на очередной боевой выход.
Выходить (точнее, вылетать) группа должна была 25.10.87. Но на "взлетке" случился кратковременный отказ двигателя (помпаж) у вертолета с десантом. Никто не пострадал, однако вылететь в заданный район в заданное время группа (в которой, кстати, было не 20, а всего 16 бойцов) уже не успевала… 27 октября вышли пешком. Оставив позади ночной переход и дневку, следующей ночью спецназовцы, преодолев две водные преграды, вышли в район Дури-Мандех. Уже светало. И люди порядком устали… Решили ждать следующей ночи, расположившись километрах в трех от места предполагаемой засады.
Когда стемнело, появился караван из трех машин. Интервал между ними приличный – «накрыть» все три разом не удастся. Поэтому ударили по первой, грузовой машине – трехосному «Мерседесу», до отказа заполненному оружием и боеприпасами. Онищук при помощи прибора ночного видения (НСПУ) и АКМ лично "снял" водителя с расстояния 600-700 метров.
С охраной, не ожидавшей нападения, больших проблем не было. С группой обеспечения проводки каравана, попытавшейся отбить машину, справились с помощью двух прилетевших МИ – 24 (Онищук по радио запрашивал "Сушки"). Казалось бы, дело сделано, можно уходить…
Из штаба батальона сообщили, что в 6 утра авиаторы доставят резервную группу для досмотра автомобиля и обратным рейсом возьмут с собой разведчиков. Подмогу решили ждать в нескольких сотнях метров от «Мерседеса».
В половине 6 – го пулеметные расчеты Марата Мурадяна и Яшара Мурадова заняли позиции на сопках, чтобы при необходимости перекрыть отсюда подходы к автомобилю. Казалось, ничто не предвещало неприятностей. Тем более, что ночью ребята уже ходили к машине, буквально набитой всякой всячиной, разжившись 10 автоматами и новеньким РПК китайского производства. Гоша Москаленко для профилактики постреливал в сторону автомобиля. Все было тихо.
Однако за ночь бандиты подтянули к кишлаку и ближайшим сопкам несколько отрядов общей численностью до 200 человек. В их распоряжении имелись минометы и пулеметы.
Конечно, Онищук знал о приказе производить досмотр «забитого» каравана по прибытию досмотровой группы. Однако он также знал и точное время прибытия «вертушек» – 6 – 00, и командир решил рискнуть.
В 5 – 45 Онищук с 5 бойцами двинулся к машине. Младшего лейтенанта Константина Горелова с 5 бойцами оставил на прежнем месте и поставил задачу наладить связь с батальоном, а в случае необходимости поддержать огнем. Вместе с пулеметчиком Москаленко на сопке оставались радисты Окипский и Деревянко, сам Горелов с двумя разведчиками расположился под ней… Идти до машины минут 15 , как раз к приходу «вертушек» группа должна была прибыть на место. Пошли налегке. Взяли только по одному БК, это на 10 – 15 минут хорошего боя.
В 6 – 00 мятежники атаковали. Казалось, они прут отовсюду. Под прикрытием ДШК и ЗУ из кишлака, гранатометов из "зеленки", они шли на разведчиков в полный рост.
Группу отделяло от автомобиля примерно 50 метров. Разрывы, пулеметный и автоматный огонь прижали бойцов к земле. На ровном, открытом месте… Ударили из пулеметов Мурадов и Мурадян, которые, кстати, располагались теперь от группы командира ближе, чем ночная позиция. Именно к ним решил Онищук вывести своих людей. Для прикрытия маневра остался Юрий Исламов.
По неглубокой ложбине разведчики броском устремились к вершине сопки, и тут же начали атаку духи, засевшие неподалеку, в саду.
Игорь Москаленко открыл огонь, но, как назло, быстро кончилась лента. Перезарядил, сделал 5 - 6 выстрелов, и … он здорово мешал им своим пулеметом.. душманский снайпер снял Гошу, ударив в самое сердце. Пуля на излете задела его, ничего серьезно не повредив. Но болевой шок, временная остановка сердца сделали свое дело. Он только простонал :"Аааа…мужикииии!" - и упал на пулемет…
Юра Исламов слышал, как замолк пулемет Игоря, и сам стрелял до последнего, прикрывая ребят… «Когда патроны кончились, - вспоминали оставшиеся в живых, - бандиты заорали от радости…»
Но у Юры были еще гранаты. Семь из восьми младший сержант послал в сторону духов. И затих…
Духи сгрудились вокруг мертвого, по их разумению, солдата. Но он был жив. Взрыв последней гранаты разметал толпу.
Командир не дошел до вершины каких – то 30 метров. Разведчики видели, как он с гранатой в одной руке, с ножом – в другой, с криком: «Покажем гадам, как умирают русские!» – бросился на духов.
Командир и 10 его погибших ребят так и не узнали, что охотились духи вовсе не за разведчиками. Их интересовала колонна советских грузовиков, шедшая из Кабула в Кандагар. Этим планам не суждено было сбыться…
Они не узнали, что младший лейтенант Костя Горелов с оставшимися бойцами, отбив 12 атак, не сдали ночных позиций. Что банда была уничтожена подоспевшим десантом, что в полевой сумке капитана Ярослава Горошко, спешившего на помощь другу, лежало 5 писем для Олега от родителей, от жены…
Они, до последнего верившие в скорую, а, главное, твердо обещанную подмогу, так и не узнали, почему им позволили погибнуть.
20 сентября 1988 года латвийская газета «Советская молодежь» опубликовала воспоминания участников операции, резко расходившиеся с официальной, «героической» версией.
Сержант М.Нафталиев. «Когда забили караван, из батальона к нам вышла группа. Но комбат ее почему – то вернул и приказал ждать вертушки до утра. Если бы вовремя пришло подкрепление, то все они были бы живы.»
Капитан В. Ушаков. « Гибели группы Онищука способствовали действия командира вертолетного отряда майора Егорова и бывшего комбата подполковника А.Нечитайло. Когда ночью Онищук доложил о «забитке» каравана, Нечитайло отдал Егорову приказ о вылете вертушки с досмотровой группой в 5 – 30 с прибытием в заданный район в 6 – 00. Однако оба забыли расписаться в книге распоряжений."
Герой Советского Союза, капитан Я. Горошко. « Я со своей группой в 5 – 30 бегал по взлетке, надеясь найти запускающиеся вертушки. Потом бросились будить летчиков. Оказывается, команда им не отдавалась. Пока нашли Егорова, пока связались со штабом ВВС и получили разрешение на взлет, пока прогрели вертушки, время вылета давно прошло. Боевые МИ вылетели только в 6 – 40. А эвакуационные Ми – 8 в 7 – 20. Когда моя группа десантировалась, мы бросились разыскивать ребят Онищука. Они лежали на склоне горы, цепочкой вытянувшись от «Мерседеса» к вершине. Онищук лежал истерзанный, исколотый штыками, зажав в руке нож. Над ним надругались, забив рот куском его же окровавленного тела. Таким же образом эти сволочи поступили и с рядовыми Мишей Хроленко и Олегом Ивановым.»
Единственный, над чьим телом не надругались духи, был Игорь Москаленко. Он лежал на самой вершине сопки…Эта операция была 19 – й на его боевом счету. И до замены оставалось совсем чуть – чуть.
Игоря в Омске помнят. Одна из улиц в Старом Кировске носит его имя. И каждое 2 августа на его могиле цветы от ребят…
До сих пор в той истории вопросов больше, чем ответов. Даже награждали их посмертно в разное время, видимо, выясняя степень геройства или степень вины ( а были и такие мысли ) каждого из спецназовцев… Я не хочу об этом сейчас. Просто хочу помянуть их одной строкой, без званий и наград, назвав поименно.
Таир Джафаров, Олег Иванов, Юрий Исламов, Игорь Москаленко, Яшар Мурадов, Марат Мурадян, Эркин Салахиев, Роман Сидоренко, Александр Фурман, Михаил Хроленко, Олег Онищук…
(По материалам прессы и воспоминаниям участников событий)
Мы живые еще!
