Загубили ? А сам Савин тут не причем ?  О мертвых либо хорошо либо ничего, но это что Грачев боевую технику рядами на площади перед вокзалом расставил ? А что здания по периметру площади ладно не занять, разведать тоже Грачеву приказ надо было отдать ?

Они дошли до вокзала 01.01.1995 г.!!!
В ночь с 31 декабря на 1 января 1995 г. на помощь частям 131-й бригады, окруженным в районе ж/д вокзала, был брошен 3-й батальон 276-го МСП под командованием подполковника В. Беззубенко. Однако, в "районе консервного завода колонна наткнулась на сгоревшие машины" 68-го ОРБ перегородившие улицу, и не смогла продвинуться дальше. Личным решением командир 276-го полка Бунин С. возвращает батальон в исходное положение. Вероятно, эта колонна пыталась выйти на улицу Маяковского и двинуться к вокзалу по ней.
В 2 часа ночи 1-го января 1995 г. комполка Бунин вновь получает приказ: выделить для сопровождения колонны с боеприпасами мотострелковую роту.
Новую колонну собирали в районе Консервного завода. В нее включили разведроту 131-й ОМСБр и всех, кто стоял на блок-постах и в резерве. В качестве охранения придали 2-ю роту 276-го полка с четырьмя танками 1-й танковой роты старшего лейтенанта Зыкова и двумя ЗСУ-23-4 «Шилка» из зенитного дивизиона, а также группу из 8-ми спецназовцев 691-го ООСпН под командованием Дмитрия Ерофеева. Командование колонной, как старший по званию, принял на себя замкомбриг 131-й бригады по вооружению полковник Виктор Андриевский (позывной – «104-й»). Арнис Ланкснис, старший лейтенант разведроты 131-й бригады, комадир БМП, свидетельствует, что когда от Савина поступили сигнал о помощи и просьба срочно прийти на помощь, "мы бросились искать замкомандира – полковника Андриевского. Нашли его ближе к полуночи. Он был пьян в дымину, вышел к нам с блок-поста в голубых подштанниках. Сначала полковник отказывался что-либо понимать, потом, уже под утро, немного пришел в себя. Правда, пьяный-пьяный, а понимал, что в первой машине ехать опасно, сел во вторую". Спецназовцы разместились на первых трех БМП: четверо на броне головной машины, и по два человека на второй и третьей БМП. Грузились под завязку: БМП, танки и БТРы сверху были завалены ящиками с боеприпасами, что мешало десанту прикрывать свои боевые машины в условиях городского боя. По свидетельству А. Ланксниса, колонну начали собирать где-то около 4 часов утра 1-го января. В 8.00 2-я мср 276-го МСП убыла для выполнения боевого задания из района сосредоточения, а около 9-ти часов новая колонна выдвинулась к ж/д вокзалу. «Ленточка», вытянувшись на добрых два километра, состояла из 40-46 (16 боевых и 30 колесных машин) единиц бронетехники – танки, БМП, БТР, «Уралы» с боеприпасами, «Шилки» и бензовозы.
"Так, я 104-й – иду с севера!" – доложил Андриевский. Впереди – три БМП с разведчиками, следом за ними остальная техника. "Первые потери…[колонна] понесла уже в самом начале, когда выстрелом из РПГ была подожжена маскировочная сеть, уложенная на ЗСУ-23-4 лейтенанта Ипполитова. Пока экипаж сбрасывал горящую сеть, колонна ушла и установка заблудилась в незнакомом городе, свернув не на ту улицу. Получив приказ на возвращение, Ипполитов сумел выбраться к своим, сохранив экипаж и установку". Машины шли на высокой скорости. На первом этапе выдвижения колонна встретила лишь неорганизованное сопротивление противника, обстреливавшего машины из стрелкового вооружения из домов частного сектора. Такие огневые точки быстро подавлялись сосредоточенным огнем бронетехники: "строчки пуль потянулись с некоторых чердаков. Боевики с автоматами там засели. С ними не церемонятся. Как и с гранатометчиками, выскакивающими на дорогу". Механик-водитель танка №416 Сергей Чуфаров вспоминал: "…В город влетели на полном ходу. Впереди меня два танка – 18-й и 39-й. Только улицу проехали, БМП втиснулась. Тут по нам стали стрелять. Мы тоже стали. Расстреляли боекомплект. Добрались до железнодорожных путей…". Полковник Савин постоянно поддерживал связь с колонной, уточнял и корректировал маршрут выдвижения. "При подходе к привокзальной площади предупредил, что с правой стороны – многоэтажное здание. На седьмом этаже засели гранатометчики".
Колонна обошла Президентский дворец и вышла на улицу Комсомольская. И вот здесь, в районе городского Цирка, она попала в засаду. Головная БМП подорвалась на фугасе, встала свечкой, и, когда нос машины уже опускался, получала кумулятивную гранату в «брюхо». Десант посыпался с брони, сумел выскочить из люка и командир разведроты Олег Тыртышный. Командир спецназовцев Дмитрий Ерофеев, также находившийся в той машине, попытался увести людей в сторону Цирка, но не успел: боевики всех перестреляли. У подбитой БМП вскоре сдетонировал боекомплект. В колонне возникло замешательство. Плотность огня с каждой минутой все нарастала. Как рассказывает участник того боя замком роты по воспитательной работе боец Сергей Кравченко, укрывшимся за броней БМП солдатам "казалось, что сыпанул крупный град, пули и осколки десятками цокали по броне. А тучи гари, затянувшие небо, то и дело разрывали малиновые струи летящих сверху гранат. Одна ударила в трансмиссию соседнего танка. Вторая прошла в 20 см от люка Кравченко". Вероятно, это был танк Т-72Б1 №439, подбитый на перекрестке улиц Комсомольская и Никитина. При этом погиб командир танка Минулин Д.Ю., механик-водитель Колдышев попал в плен, а оператор-наводчик Казиханов пропал без вести.
– 104-й, 104-й, прием! – вызывает Савин Андриевского.
– На приёме! – отвечает тот.
– По Орджоникидзе я понял, что ты не пройдешь, не пройдешь!
– Куда идти: развернуться вправо, влево? – запрашивает Андриевский.
– [Неразборчиво, похоже на: лучше бы]…вы по улице Маяковского пошли… - советует, как бы размышляет комбриг.
Предполагаю, что колонна вышла на проспект Орджоникидзе, но и там встретила сопротивление врага. Тем не менее, бронетехника с потерями, но проскочила к вокзалу! "Мы оказались на какой-то площади. Впереди — стройплощадка, справа и слева — жилые дома. Техники здесь было очень много, большинство машин горело. Образовалась пробка — ни вперед, ни назад". Это и была привокзальная площадь! Техника, поставленная рядами, мешавшая продвижению колонны, была техникой майкопской бригады. Строящееся здание – это здание, которое в ночь с 1 на 2 января 1995 г. заняла 7-я рота 137-го ПДП, выдвигаясь к уже взятому боевиками ж/д вокзалу. Фактически, колонна уткнулась в оборону боевиков, блокировавших вокзал. Здесь боевые машины вновь попали в огневой мешок. И именно здесь, я думаю, старший колонны Виктор Андриевский бросил её, оставив без управления. Его БМП свернула на примыкающую улицу и вышла из боя. Через 3-4 квартала она была подбита боевиками. Спецназовцы и мотострелки приняли последний бой и погибли. "В живых остались лишь контуженные механик-водитель и начальник колонны, которых местные жители затащили в подвал дома и прятали три недели". Еще одна БМП с бортовым номером «232» сгорела от пяти попаданий из РПГ практически со всем экипажем. Выжил лишь один боец – снайпер (фамилия неизвестна, возможно – Петренко). Часть машин все же сумела вырваться и уйти по смежным улицам в сторону станции Грозный-Товарная (скорее всего, уходили по улице Рабочая). "Нам повезло, водитель был классный, - сообщает Ланкснис, - он все время крутился на месте, а то бы нас подбили. Теперь я понимаю, что мы были буквально в двух шагах от вокзала, но тогда мы этого не знали. Просто крутились на одном месте и стреляли во все стороны. Через какое-то время мы увидели проход и ринулись туда — несколько машин. В переднюю попали из гранатомета. Она вспыхнула. Было похоже на праздничный фейерверк. Зрелище очень красивое, если уместно говорить об этом, учитывая ситуацию. Горящая бэмпэшка перекрыла дорогу, и мы остановились. В этот момент один из моих солдат толкнул меня и показал направо. Там во дворе я увидел одного мужика. Он целился в нас из гранатомета и кого-то еще звал. Я закричал: «Стреляйте, быстро!» Мы успели выстрелить первыми…".
На сортировочной станции держались остатки 2-го батальона 131-й бригады и часть самарцев. У них было три боевых машины. "Этими и вновь прибывшими силами организовали круговую оборону товарного дворика, которой руководил офицер штаба корпуса. Но было ясно, что долго удерживать станцию не представляется возможным – половина солдат и офицеров ранены, на исходе было продовольствие". Посовещавшись, решили прорываться к своим. "Убитых и раненых погрузили в десантные отсеки БМП, остальные сели на броню". На связь вышел Савин: "нам вы уже не поможете, уходите сами". "Колонна из 9 БМП и 2 танков пошла на прорыв". Не совсем ясно в каком направлении выходили боевые машины, так как в итоге оказались они в разных местах. Боевики, пытавшиеся огнем воспрепятствовать движению бронетехники, вклинились также и в радиосвязь, мешая колонне переговариваться. "Две неудачницы БМП "разулись": слетели гусеницы, два танка, не распознавшие голос "чеченского волка", ушли по его команде в сторону. И как ни кричал им по радио настоящий "старший колонны", танкисты не вернулись. Да и сама колонна вскоре разорвалась". До конца известна судьба лишь двух БМП и танка Т-72Б1 (борт «416») старшего лейтенанта Игоря Зыкова. Вот, что рассказал механик-водитель танка № 416 рядовой С. Чуфаров о своем выходе из города: "Загрузили в конвейер оставшиеся шесть снарядов. Карты не было. Стали по железнодорожным путям выходить куда попало. К нам пристроились два БМП. Я разогнал танк и на полном ходу повернул влево. Вдруг удар. Справа. Я говорю: «Товарищ старший лейтенант, в нас попали!». А командир роты мне: «Какой я тебе старший лейтенант! Теперь я тебе просто Игорь. Давай, Сережа, вывози!». Я на шестую уже переключился, как все приборы погасли. Запахло дымом, танк горел. Я примерно дорогу определил, начал набирать обороты. Вижу, пушка взяла цель – значит они там в башне стреляют еще. Я на седьмую переключился. Тут перед нами подбитая БМП поперек улицы. Я на полном ходу в нее ударил. Надо было расчистить дорогу. БМП отлетела метров на 15. Но наш танк тоже встал. По нам снова стали стрелять. Я поглядел назад: командир роты на пушку откинулся. Танк заглох, все стрелки датчиков упали. Я открыл люк – перед лицом взрыв. Я – скорее под брюхо танка…". Это произошло на перекрёстке Старопромысловского шоссе и улицы Алтайская. Командир танка Игорь Зыков погиб, пытаясь покинуть машину, оператор-наводчик мл. сержант Сафронов был захвачен боевиками и провёл в плену год и три месяца. Лишь механик-водитель Сергей Чуфаров сумел выйти из города и добраться до расположения своей части.
Две БМП из разведроты 131-й бригады ушли в противоположном направлении. Вероятно, они выходили тем же маршрутом, каким пришли на  товарный дворик. Карты у бойцов не было, и города никто не знал. Уже в темноте на повышенной скорости эти БМП проскочили мимо Цирка и Президентского дворца. Огневое воздействие противника было слабым. "Спасло нас, наверное, то, - размышляет Кравченко, - что пошли не на север, а на юго-восток. Там федеральных войск ещё не ждали". Я считаю, что причина иная: две боевые машины появились у Президентского дворца со стороны Цирка (считай – ж/д вокзала, уже занятого к тому времени неприятелем), в темноте. Чеченцы, опасаясь ошибиться и подбить своих, не стреляли, так как полагали, что русские ночью не станут разъезжать в центре их обороны. Короче, их приняли за захваченные у русских БМП. "Вдруг впереди увидели вроде как лесополосу, - рассказывает Ланкснис, — подумали, край города. Рванули туда, а это берег Сунжи". Проломив забор, обе БМП упали в воду. Головная машина Кравченко, оказавшись в воде, пошла по течению. "Сработал клапан защиты двигателя. Откинулся волноотбивной щиток". Противник начал обстреливать идущую по Сунже БМП. Десант укрылся внутри машины, мешало сильное течение. Вскоре в машину через многочисленные пробоины стала поступать вода. Кравченко, командир БМП Калнин и механик-водитель рядовой Коваленко быстро выбрались на броню. А в десантном отсеке произошла заминка – его люки были завалены ящиками с боеприпасами, и оставался лишь один путь – через люк башни. Пролезть в него можно было только без амуниции. Бойцы (рядовой Кузнецов, разведчик-контрактник Согинов и др., всего 15 человек) начали спешно разгружаться и выбираться наверх. Помогал им в этом майор медслужбы Вячеслав Поляков. "Он уже был весь в воде, когда выталкивал наверх последнего разведчика. А когда, наконец, вынырнул сам, с моста выстрелил снайпер…". В статье Т. Зикова «Разведчики! В атаку?», вероятно, со слов Арниса Ланксниса, отмечается, что "пехотный майор-медик не смог выбраться и застрелился". До берега добирались вплавь, благо прикрыли свои – мотострелки 276-го полка (по другим данным – это были сибиряки). В журнале «Братишка» есть описание того, как спасался экипаж затонувшей БМП. "В полночь наблюдатель докладывает: со стороны Сунжи, где взорванный чеченцами мост, замечено движение группы людей, больше десятка. Стрельбы нет. Надо было принимать решение. Оставив за себя раненого старшего лейтенанта, майор собрал группу и выдвинулся туда, к Сунже. Вышли к берегу. В ночные бинокли наблюдают группу людей в военной форме. Кто такие, хрен поймешь. Вот-вот сорвется команда на открытие огня - уже не раз нарывались из-за "миролюбия" своего. Но что-то сдержало командира, решил попридержать коней. Голосом: "Кто такие?" Те быстренько упали на землю и робко: "А вы кто такие?" По голосу, по интонации - свои. "Здесь спецназ внутренних войск. Не двигаться!". - "Наши?" - "А кто ваши?". Поднимается один: "Я лейтенант такой-то, из майкопской бригады". - "Давай иди сюда, один". Подходит, осветили, рассмотрели: русский, высокий, симпатичный лейтенант… …Тогда выяснилось, что две их БМП, не зная города (у них не было ни карт, ни связи со своими), заблудились и впотьмах с семиметровой высоты разбитого моста слетели в Сунжу. Повезло мужикам, что глубина там небольшая, метра полтора всего. Четырнадцать человек их было: командир роты, замполит, один контрактник и одиннадцать солдат. У них на всех, на четырнадцать человек, был один АГС без боеприпасов, без прицела и даже ни одного ствола стрелкового оружия. Все мокрые до нитки. Оружие осталось в технике, техника затоплена. Они прямо на бээмпэшках сорвались с разбитого моста...". В бригаду бойцы вернулись лишь через шесть дней, а до этого пришлось воевать в составе группы войск Л. Рохлина. Т. Зиков отмечает, что спецназовцы из экипажа БМП, "…командуя шестью солдатами-пехотинцами, захватили и удерживали здание библиотеки". А генерал-майор Александр Дорофеев вообще приводит какую-то сказочную историю на этот счет. По его словам, две БМП под командованием разведчика Калиина предприняли дерзкую акцию: вплавь по Сунже обошли дом, занятый боевиками, который долго не удавалось взять. В итоге боевая задача была выполнена, дом взят. Но одна из БМП была подбита и стала тонуть. "К счастью, оказалось неглубоко. Ледяная вода заплескалась у самой башни. Десантироваться мотострелкам пришлось под огнем, причем через верхние люки. Следовавший с десантом хирург отдельной медицинской роты майор медслужбы Поляков все помогал молодым солдатам выбраться наверх через узкий люк, а когда наступил его черед – оказался сраженным пулей. Так и осталась его рука полуподнятой над люком, как сигнал SOS". Далее из рассказа Дорофеева следует, что утонувшую БМП подцепили тросом и вытянули из реки чуть больше суток спустя. Предложил и осуществил это механик-водитель подбитой БМП рядовой Коваленко.
Вторая БМП, на которой находился старший лейтенант А. Ланкснис, по его словам, вышла на другой берег в расположение наших танкистов.
Итог выхода этой колонны печален. Погибли командир группы спецназначения Дмитрий Ерофеев, командир разведроты 131-й ОМСБр Олег Тыртышный, на боевом счету которого числятся 2 чеченских танка, БМП и орудие боевиков; командир 2-й мотострелковой роты (нет данных): его БМП (борт «320») "была подбита на мосту у поста ГАИ. Выжившие отстреливались из-под моста, пока оставались патроны, а затем были добиты бевиками"; командир 1-й танковой роты 276-го МСП Игорь Зыков и многие их подчиненные. Так, например, из этой операции "в расположение полка вернулось всего лишь 20 человек", 60 человек из состава роты числятся погибшими. Потери в разведроте 131-й бригады не известны (пока). По данным А. Ланксниса, "из сорока машин уцелело двенадцать".

Послесловие. Просьба ко всем, кто может дополнить или что-то добавить к выше изложенному – написать незамедлительно. Можно мне по адресу pablosmil@yandex.ru! Курсивом отмечены цитаты из источников, ссылки на которые в данном тексте мной не даны (но они есть в моем оригинальном тексте).

Видел на ж/д вокзале Т-72 и Т-80, точно не могу сказать самарцев или майкопцев

А ЗРАК "Тунгуска" чьи были ?

Я инвалид 2 групп.Читаю и вспоминаю первую чеченскую .Согласен с вами братишки ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ПОГИБШИМ.Это просто какойто бардак .У меня на прицели был выблюдак басаев запрашиваю а мне камандир приказа не-было пока языком он малол .Цель скрылась извида.Прашу пращение за выражения.

Товарищ! А можно в деталях об этом. А то вся информация существует лишь в общих чертах... Только на участников событий вся надежда. Официалы х.. поделятся!

Подобных рассказов(держал на мушке, но бл... приказа не дали) будет масса, а вот конкретики мало. Не надоело ещё в дембельские сказки верить ?

А может и не сказки? Вот когда напишет, тогда можно будет анализировать. Что ему за резон придумывать?

Тем более, он же не написал, что лично уничтожил тот "Град"! А всего лишь "держал его на мушке"... Славы вроде бы здесь никакой нет, а вот детали узнать интересно!

Всегда пожалуйста! По второй ссылке рекомендую скачать еще "Русские танки в приштине", неплохая документалка передающая атмосферу того времени.

Пересмотрел в не знаю какой раз... Господи, Упокой Души Русских Солдат! Эх...

Не совсем в тему, но просто она ближе всего по логике того, что я хочу здесь представить. 1-го октября 2008 г. я был в Иваново и беседовал с полковником Лебедевым В.Ю. В 1994 г. он был капитаном и командовал 8-й ротой 217-го полка ВДВ 98-й ВДД, которая приняла 31.12.94 г. бой на автодорожном мосту в районе Ханкалы. Вот описание того, что произошло, по воспоминаниям Владимира Юрьевича.

"Фактически, с началом Первой чеченской кампании, 14-го декабря 1994 г., сводный усиленный батальон 98-й Свирской воздушно-десантной дивизии вылетел в Моздок для участия в боевых действиях на территории Чеченской республики. Численный состав – около 400 человек. Его основу составлял 3-й парашютно-десантный батальон 217-го полка ВДВ 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. 7-я и 8-я роты имели в своем составе «копейки» (БМД-1), 9-я рота – вся на «шишигах» (ГАЗ-66). Роты были укомплектованы не полностью, как по технике, так и по личному составу. Например, в 8-й роте капитана Лебедева В.Ю. имелось лишь 42 десантника на шести БМД-1, вместо положенных по штату военного времени 78 человек на одиннадцати машинах. Помимо пехоты, батальону были приданы расчеты ЗУ (3 машины), химики-огнеметчики (огнеметный взвод), разведчики и САО 2С9 «Нона» (примерно, 8 машин).
В Моздоке стояли довольно долго. Где-то до 28-го декабря 1994 г. батальон занимался охраной периметра северной и восточной частей аэродрома, а также военных складов. Затем, примерно в ночь на 29-е декабря, десантники подготовились и выдвинулись по направлению к Грозному. Шли по дороге на юго-восток вдоль реки Терек, через Надтеречный район. Первые потери сводный батальон понес в селе Гвардейское [возможно, Владимир Юрьевич путает, и эти события произошли в станице Петропавловская], когда реостат артиллеристов сбился с маршрута и выскочил на мины. Владимир Лебедев вспоминает: "…в Гвардейском проходили строго через село, но у нас там остановка вышла подольше… По каким причинам не могу сказать, но… была остановка там. То ли с маршрутом там разбирались, то ли… остановка была из-за того, что там… пост милицейский стоял… Так вот, в районе этого поста одна машина… свернула в сторону… Нам… строго на юг надо было пройти, а они свернули в середине села, примерно, ушли на восток… И на окраине села, там стояло несколько противопехотных мин по колее дороги, и… один реостат… машина управления артиллерией, выскочила на эти мины, подорвалась… Там было несколько убитых, раненых… в машине… Какое-то время… часа 1.5 мы их эвакуировали… вытаскивали с машины… А потом пошли дальше на юг. Вот эту машину мы там потеряли…"1 Это была машина лейтенанта Птицына. Сам он получил черепно-мозговую травму и был эвакуирован, попал в госпиталь г. Подольск (ныне полковник, командир артдивизиона 217-го полка).
Примерно в час ночи 29-го (или 30-го) декабря 1994 г. сводный батальон 98-й ВДД вышел в указанный район южнее Ханкалы. Расположились в лесополосе вдоль дороги, где стоял тыловой обоз 129-го мотострелкового полка. Где-то южнее находилась полковая тактическая группа (ПТГр) 104-й ВДД. Начали окапываться. Утром, после марша, привели себя в порядок, на командном пункте батальона получили задачу действовать в качестве штурмовых отрядов при входе в Грозный. Дальше вспоминает Владимир Лебедев: "…Создали штурмовой отряд, расписали, кто в какой должности… [пойдет] чтобы этот штурмовой отряд по улице продвигался. Для того чтобы тренироваться таким образом, вышли на вот эту автостраду [Аргун-Грозный]… И вот на этом участке роту гоняли вперед-назад, чтобы тренировать все эти моменты… Представляли, что это улица… и действовали в штурмовом отряде… До обеда тренировались таким образом… После обеда начали пополнять боеприпасы, готовить технику… ко входу в город…"2 Однако, вечером того же дня задача батальону была изменена. Теперь десантникам предстояло заменить на позициях передовые части 129-го МСП, который утром должен был войти в город в качестве передового штурмового отряда. 7-я и 8-я роты 3-го пдб 217-го ПДП пошли выполнять приказ, 9-я рота осталась в базовом районе. Причем, 7-я рота приняла позиции мотострелков и расположилась в их окопах, а 8-я рота встала колонной за этими позициями в качестве резерва и так, в походном порядке, простояла всю ночь. В эту же ночь, с 30-го на 31-е декабря 1994 г., по свидетельству Владимира Лебедева, российские штурмовики Су-25 бомбили район, расположенный прямо перед позициями десантников. Так, командир 7-й пдр, капитан Валерий Лежнин докладывал о визуальном наблюдении неразорвавшейся бомбы (четко наблюдалось хвостовое оперение) примерно в 20 метрах от своих позиций.
Где-то в 7:00 поступает новая задача: оставить занимаемые позиции и подготовиться к входу в Грозный. Вышли в  район сбора, комбат Александр Иванович Ленцов поставил задачу командирам рот, выдал каждому ксерокопии карт с отметками на них, куда кому выйти [возможно, карты были выданы раньше, я это не уточнял]. Начали выдвигаться. Примерно, из района сортировочных ж/д путей и узкоколейки колонну десантников обстреляли, вероятно, из минометов. "Разрывов 5-6 было, не больше. Соответственно, колонна развернулась, начали «долбить» в ответ… по этому участку… Ну, стреляли осколочными боеприпасами… «Обдолбили» – огонь прекратился по нам"3. Роты продвинулись дальше. Вскоре к ним подошли танки Т-80 129-го полка и встали в голове колонны десантников. По свидетельству Владимира Лебедева, их было около 15 машин. Таким образом, колонна бронетехники, по воспоминаниям капитана Лебедева, выглядела следующим образом: разведчики на БМП (129-й МСП), танки Т-80 [133-й ОТБ], 7-я пдр, 8-я пдр (6 БМД-1) и замыкание батальона (БМД разведчиков, БМД-КШ, 2 САО 2С9 «Нона»). Колонна двинулась через дачи в районе Ханкалы. Сразу же там «засуетились» «душки» в белых маскхалатах. Было видно, как они прыгали там по горам среди одноэтажных дач. Как отмечает Лебедев, у них белые маскхалаты были только у разведчиков. Но разведчики стояли в колонне – одна машина впереди [вероятно, с 7-й ротой], а другая машина в замыкании с КШ комбата. Поэтому десантники обстреляли обнаружившегося противника со стрелкового оружия. Боевики пропали. Колонна вновь продолжила движение. Вывернув с дач, колонна начала втягиваться на мост. Это был новый автомобильный мост через узкоколейку (ж/д). Предоставим слово Владимиру Юрьевичу: "…Дальше рассказываю, как с моей колокольни все это виделось, почему – потому, что я сам шел в колонне, как оно все происходило – тяжеловато определить… То, что я видел, смотрелось так. Значит, когда мы втянулись на мост…, танкисты уже на тот момент вписались в город и здесь остановились. Вот здесь стояла… 7-я рота [на дороге от моста к микрорайону]… моя рота стояла на мосту… четко. Комбат [Каблов Сергей Алексеевич] стоял на входе на мост… То есть, он на подъеме на мост стоял. В этот момент начался обстрел… со стрелкового оружия, опять же… по колонне…То есть, из домов били… Дом… несколько домов… больших… Обычные многоэтажки… И оттуда, где-то, примерно… с середины… дома, то есть, этаж, получается, 4-й, 5-й, 6-й… - оттуда несколько… минут… ну, где-то минут 7-мь… начали долбить… со стрелкового оружия, опять же… трассерами… Трассерами – значит бьют они, потому, что у нас трассеров на тот момент не было. Начали долбить по колонне… Соответственно, и 7-я рота и… моя рота «хобота» [орудия БМД] развернули – начали «закладывать» [стрелять]… по этим участкам, откуда бьют… по домам: по окнам, по стенам… Оттуда минут 7-мь огонь – от нас минут 7-мь огонь… На тот момент все остановилось: танки остановились, 7-я [рота] стояла, моя рота стояла – мы долбили по домам… Огонь прекратился – танки пошли вперед. Кто управлял, на тот момент – не могу сказать, потому, что я слышал… только команды комбата… Он говорит: «Вперед» - [иду] вперед, говорит «Стоять» - [мои] стоят. Танки пошли вперед, 7-я рота [двинулась] вперед… У меня рота получилась вот на этом участке моста: то есть, от середины и на сход [в сторону микрорайона] с моста…"4. Как только 7-я пдр вновь начала движение вслед за частями 129-го МСП, а 8-я рота попыталась сойти с моста, противник атаковал машины замыкания. Бой приняли левым бортом. Сразу же получила попадание кашээмка комбата. Вслед за ней подбивают БМД разведчиков и одну из двух приданных 8-й роте в качестве штурмовых орудий «Нон». После второго или третьего выстрела у «Ноны» сдетонировал боекомплект, и ее разнесло в клочья (на мосту остался лишь двигатель). К счастью, экипаж успел покинуть машину и укрыться под мостом, куда впоследствии стеклись все десантники с подбитой «брони». Все 6 машин 8-й роты развернулись и открыли ответный огонь осколочными снарядами и из пулеметов. Судя по всему, это был отряд боевиков, вышедший к мосту через частный сектор из района перекрестка дорог Аргун-Грозный, Хнакала, шоссе на автодорожный мост через ж/д пути. Противник вел огонь по машинам 8-й роты из частного сектора слева и слева сзади, находясь, в общем-то, в невыгодном положении. Дело в том, что мост господствовал над местностью, поэтому «духи» били из гранатометов и стрелкового оружия снизу вверх, что ограничивало углы обзора и уменьшало силуэты целей находящихся на мосту. Со своей стороны десантники также приняли меры – капитан Лебедев приказал экипажам постоянно маневрировать и на месте не стоять: "Машины… подходили, отходили, съезжали, двигались, уходили назад, в другое место подъезжали, обстреливали…, то есть… на месте мы не стояли… мы все время двигались…"5 – рассказывает Владимир Юрьевич. Благо, что сам мост был немаленький – 4 или 5 полос шириной. Тем не менее, противник приблизился к мосту почти вплотную, войдя, фактически, в мертвую зону для обстрела из орудий БМД: боевики укрывались за бетонными надолбами и плитами, арыками, трубами и различным строительным мусором, набросанным между частным сектором и мостом. Чтобы их достать, приходилось подгонять машины к краю моста и подсаживать из люков бойцов, так как угла наводки главного калибра просто не хватало. Какое-то время по колонне били снайперы, пока их не вычислили. В районе моста находились два крана. На обоих расположись боевики: один в кабине первого крана, другой – на конце стрелы второго крана. Тот, что сидел в кабине – там и остался: ее всю разнесли с пулеметов. Второй кран тоже был обработан основательно: сначала кабина, затем вдоль всей стрелы прошлись очередями. В конце-концов, тело снайпера упало вниз. Он сидел на конце стрелы. Их работу десантники смогли оценить после боя: пробитые насквозь триплексы, дыры в открытых люках от 7,62… (во время боя весь десант укрывался под броней, но люки были открытыми, так как приходилось все время высовываться и наблюдать обстановку, а также простреливать мертвые зоны под мостом).
Когда стало совсем трудно, комбат запросил поддержку артиллерией. Указал несколько целей в районе огневого контакта. Однако пришел ответ, что район закрыт для огня артиллерии. Как впоследствии рассказали артиллеристы, им запретили стрелять, так как вдоль дороги проходил газопровод – толстая мощная труба, а также где-то рядом находились цистерны с хлором. Как ни странно, во время боя газопровод не пострадал. Тем не менее, уже на следующий день эту трубу кто-то все же долбанул – факелы горели довольно долго и шумно…
В один из моментов боя где-то впереди слева на колонну попытался зайти чеченский танк. Он вынырнул почти вплотную к машинам 7-й пдр. По свидетельству Владимира Лебедева, сам он этот танк не видел, но слышал радиопереговоры 7-й роты. Ситуация развивалась так. Один из офицеров, замкомандира 7-й роты старший лейтенант Сергей Муравей, шедший в голове колонны, успел обнаружить танк противника и произвести по нему выстрел из 73-мм орудия своей БМД-1. В стволе у него находился осколочно-фугасный заряд, однако, попадание в упор по башне, вероятно, сильно удивило народ в танке. Они замешкались. Муравей загоняет в ствол кумулятивный снаряд и вновь бьет. Танк задымился. Второй кумулятивный выстрел предрешил судьбу чеченского танка: он загорелся и встал. Нанести ущерб колонне танк не сумел.
Какое время продолжался бой на мосту, Владимир Юрьевич не помнит. По его личным ощущениям это было часа три. "Может оно и полчаса было… может меньше… Во всяком случае из тысячника у меня… одна тысяча улетела [речь о боеприпасах]… Заметил, что второй короб начал расходоваться… То есть, одна тысяча патронов ушла… Из осколочных я расстрелял… Ну, почти все… Кумулятивные почти все оставались, потому, что кумулятивные некуда было тратить…"6 В течение всего боя на мосту ни одна из шести БМД 8-й роты серьезно не пострадала. Они все были на ходу: посечены пулями и осколками, но в состоянии продолжать бой. Когда от комбата Каблова С.А. поступил приказ на отход, капитан Лебедев развернул машины и начал выходить из боя – замыкающая БМД стала головной. И вот тут начались потери. Первая машина прошла без проблем, зато вторая получила попадание четко в правый борт. Кумулятивной струей внутри машины перебило ногу командиру взвода Балыкину (сейчас он продолжает служить в 98-й ВДД, ходит на протезе), и этой же струей убило оператора-наводчика, который сидел на командирском месте. БМД остается на ходу и продолжает движение. Третья машина была подбита уже на сходе с моста – граната прожгла борт в районе десантного отделения. Три человека остались под десантным люком, остальные перепрыгнули на проходившую мимо БМД. Еще одна «коробочка» приняла гранату прямо в башню: плерсы [может, пиллерсы?] прогнулись – с одной стороны их вытянуло, с другой – согнуло, вооружение БМД заклинило. Рота, яростно отстреливаясь, стала уходить на юг по шоссе. На мосту остались разорванная на части «Нона», заглохшие КаШээМка и БМД разведчиков, БМД 8-й роты и БТР-80 129-го МСП, подбитый ранее. Предполагалось, что выходить «броня» должна была тем же маршрутом, что и подошла к мосту. Но головная машина, вероятно, проскочила поворот и вышла к перекрестку дороги на Аргун. Эта БМД помчалась прямо по трассе и вышла к блок-посту 129-го полка. К этому времени уже смеркалось, погода была пасмурной с низкой облачностью. Трудно сказать, кто первый начал стрелять, но, не разобравшись в обстановке, десантники и мотострелки открыли друг по другу огонь на поражение. В результате попадания ПТУРа БМД была уничтожена. Из экипажа выжили лишь техник 8-й роты и гранатометчик (остался без руки). Машина сгорела полностью.
Остальные машины в районе перекрестка повернули на Ханкалу и пошли по дороге через дачи. Владимир Юрьевич затрудняется вспомнить, но где-то уже на подходе к Ханкале потерялась еще одна «копейка». Ее подбили из гранатомета – машина заглохла. Завелась, но снова получила гранату. Все, кто смог, выскочили и укрылись за деревьями. Здесь погибли командир взвода лейтенант, гранатометчик и несколько солдат. Запмолит роты и два солдата эвакуировали раненого механика-водителя и сумели к ночи выйти в базовый район. Впоследствии механик-водитель скончался в госпитале.
7-я рота вышла вслед за 8-й тем же маршрутом, но сопротивления уже не встретила.
Те, кто находился во время боя под мостом, отошли вдоль узкоколейки на восток и тоже вышли под утро в базовый район.
Потери в 8-й роте таковы: 13 убито (14-й скончался в госпитале), и 8-10 раненых. Три из шести БМД-1 были подбиты. Сюда, правда, нужно добавить подбитые КШ, БМД разведчиков и «Нону».
3 января 1995 г. капитан Лебедев В. был ранен. В это время батальон предпринял новую попытку войти в город по тому же маршруту, но уже не в походной колонне. И вновь на участке дороги, ведущей от перекрестка к мосту произошел огневой контакт с противником, укрывшимся в частном секторе. На этот раз впереди бронетехники шли десантники,  а танки их прикрывали сзади. Погиб только один боец, но и раненые были. В том числе и капитан Лебедев. О своем ранении он рассказал следующее. В один из моментов боя, когда он сидел, высунувшись по пояс из десантного люка, на броню запрыгнул приданный роте огнеметчик и попросил: «Товарищ капитан, подайте огнемет!» Тубусы «шмелей» у Лебедева были под ногами, он нагнулся за ними и в этот момент в люк ударил выстрел гранатомета. Капитана посекло осколками, а огнеметчик закрыл лицо ладонями. "Когда я отодрал его руки от лица, то его глаза остались у него в ладонях… Они просто вывалились…", - вспоминает Владимир Юрьевич. Сам он получил осколочные ранения спины и головы, а солдат-химик погиб. Врачи направили его в госпиталь, эта война для него закончилась".

Доброго времени суток, случайно нашел аудиозапись радиоперехватов переговоров 131-й Майкопской бригады ведущей бой на железнодорожном вокзале г.Грозного в новогоднюю ночь с 31 декабря 1994 года на 1 января 1995 года, если кому интересно могу выложить.