Спасибо за статью. На мой взгляд в ней много какого-то театрального надрыва. Эмоций много. Надо искать Лактионова и его оператора. Вот только где? Как?
[QUOTE]Danchev пишет "yozhik" Не судите меня строго, это имоции... Тоже не меньше вашего хочу в итоге прочитать версию близкую к правде. Вы делаете большое дело, пытаясь найти истину... Согласен с вами я перебрал... Буду аккуратней. Спасибо за то, что осекли меня. Я помню как рыдал наш наводчик...Он ведь всё слышал... К сожелению, кроме того, что он был ст.л-нт. с эскадрилии АН-2 и скорее всего не из лётного состава, больше ничего о нём не помню.[/QUOTE]
Да чего уж там... Я не осуждаю. Правда. Дело-то такое... Сам понимаешь.
[QUOTE]Redav пишет А кто его оболгал и как такое может быть? Есть факты ИМХО они еще не все озвучены и Лактионова ни как оправдать не возможно, по-человечески, а юридическии ему притензии не предъявляли...[/QUOTE]
Если Вы считаете, что "Лактионова ни как оправдать не возможно, по-человечески", то значит имеете внутренне убеждение, что он виновен в том, что оставив другие экипажи, ушел в неизвестном направлении. Так? Я правильно Вас понимаю? Вполне возможно, что Вы правы на все 100%. Я не спорю. Но я для себя определенного вывода сделать так и не смог. Что там было? Умышленный уход и оставление товарищей, или все же потеря ориентировки и визуального контакта с группой.
[QUOTE]Redav пишет Если бы ведомый Ми-24 отошел в сторону, то не получил бы повреждений. На этом думаю можно построить ИМХО, что он шел за Мальковым, а не отработал потому как не видел откуда ведется огонь...[/QUOTE]
Все может быть. Но сдается мне, что группа попала под неожиданный и плотный обстрел. Просто в Лактионова не попали. А остальным досталось.
Не отработал ведомый Лактионова по причине: "[U]Ведомый Ми-24 получил повреждения хвостовой балки, огневого воздействия по земле не сделал[/U]."
Так по тексту. В вообще-то с 27-м бортом я начал разбираться именно из-за Лактионова. Не хотелось бы, что бы человека оболгали. Ведь может такое быть?
[QUOTE]Danchev пишет Всё больше и больше прихожу к выводу, что экипажи просто халатно отнеслись к этому вылету. И опыта боевого конечно никакого... Как можно было проскочить и улететь туда, где даже наши подразделения к тому времени ещё не находились?[/QUOTE]
Я бы не был столь категоричен на Вашем месте. Смотрите метеоусловия. Сколько там нижний край? А теперь от этого отнимаем 30 метров. Это если следовать ПВП. А видимость какая? Не более 1000м. Как Вы сами думете легко ли экипажу в таких условиях ориентироваться? Ведь 1 км. вертолет преодолевает за 20-23 сек.
"...Сбивают Лескова и он идет на вынужденную. Мальков и ведомый Локтионава работают вместе... возвращаются на базу. Локтионов потерял группу... вернулся на базу..."
А что огневая поддержка непредприняла никаких действий для того чобы прикрыть сбитого ведущего? По свидетельствам очевидцев экипаж сбитого Ми-8 был жив на момент вынужденной... А как же основы тактического применения боевой вертолетной авиации в подобных услоиях??? Что никто ничего не предпринял? Получается так, взяли и ушли на базу???
Почему мне важно? ну наверное для этого есть личные причины. Ради Вашего интереса могу ответить так: хочу установить истину по делу![/QUOTE]
"...Вертолёт Лескова был повреждён больше всех, все в экипаже были ранены и пошёл на посадку. Вертолёт ведомого(к-н Николай Мальков) сделал заход для эвакуации но [U]получил новые повреждения[/U](повреждён двигатель и пробиты баки). Ведомый Ми-24 [U]получил повреждения хвостовой балки, огневого воздействия по земле не сделал[/U]. Ведущий Ми-24(командир Локионов) улетел сразу после начала обстрела. После доклада об обстановке получили приказ возвращаться"
Из приведенного текста не видно, что бы экипаж Малькова и ведомый Лактионова работали вместе. Из текста следует, что и тот и другой получили повреждения и не более того. Т.е. группа фактически напоролась. При обстреле с земли 3 вертолета сразу получили повреждения. Самые серьезные были у борта Лескова. Он пошел на вынужденную. Мальков пытался подсесть, но [U]получил новые повреждения[/U]. Лактионов куда-то пропал. Может быть перетрухал, а может быть потерял ориентировку. Его ведомый ввиду полученных повреждений огневого воздействия по земле не сделал.
[QUOTE]Историк9 пишет Ну, а связь на что? А доклад на базу был сделан о боевом соприкосновении с противником? Зарецкий же утверждает, что ведущий Ми-24 вернулся без приказа![/QUOTE]
"...После доклада об обстановке получили приказ возвращаться"
[QUOTE]Redav пишет Шла [B]группа[/B]. Пара Локтионова за парой Лескова. Сбивают Лескова и он идет на вынужденную. Мальков и ведомый Локтионава работают вместе... Не потерялись, не заблудились, не пропали... в тех же условиях.
"Просто ушел" это как и куда? Не летал, а кто его к себе на "прикрышку" возьмет?
[QUOTE]Redav пишет Не получается ответ. Мальков в паре с Ми-24, который как понимаю "висел на хвосте" у Ми-8 пытался забрать командира. "Духи" "распотрошили" еще два борта. В эфире звучал доклад Лескова о посадке на дорогу. Локтионову достаточно было выйти на дорогу и пролетом вдоль нее выйти в нужное место где еще находились две вертушки... Это конечно если сразу работать на результат. Если позже, то работал бы один и даже в этом случае неизвестно как "карта бы легла"... Не нашел... И на аэродром вернулся позже всех...
Лично меня интересует видела "пехота" или нет посадку Лескова и где сел подбитый Ми-24. Там кто-то "дернулся" или нет прийти на помощь экипажу?[/QUOTE]
Мальков не был в паре с Ми-24. Он был в паре с Лесковым. (Ми-8) Ведомым. Увидел, что ведомого сшибли и пошел на посадку. Получил повреждения. Заход прекратил. Ведущий пары Ми-24 (Лактионов) по все видимости сманеврировал. В него не попали. Зато попали по его ведомому. Что вообщем-то не редкость. Ведомым частенько достается больше чем ведущим.
Насчет найти дорогу. Сшибли 27-го в районе перекрестка двух дорог. Поэтому просто выйти на дорогу и чесать вдоль нее не лучший вариант. Можно и ошибиться. Обратите внимание на метеоусловия.
Вообще-то есть версия, что Лактионов просто ушел. Бросил. Беседовал с вертолетчиками на эту тему. Ни чего конкретного. Но вроде как после этого случая Лактионов более не летал.
14 декабря Лесков был старшим группы транспортных вертолётов в Беслане, за три дня(11.12-13.12) у него кроме трёх вертолётов не осталось исправной техники, все остальные повреждены огнём с земли. Для доставки продовольствия 19 мсд из Беслана вылетела пара Ми-8Т(по полторы тонны на каждой) с прикрытием пары Ми-24. Погода преотвратная - Облачность - нижний край 70-100м, видимость 1 км. Из-за ошибки Лескова(сказалась плохая подготовка к полёту и погода) вылетели к западным окраинам Грозного, после чего развернулись обратно. Над перекрёстком Самашки - Ачхой-Мартан - Нов.Шарой - Шаами-юрт по группе открыли плотный огонь из стрелкового оружия(автоматы и пулемёты). Вертолёт Лескова был повреждён больше всех, все в экипаже были ранены и пошёл на посадку. Вертолёт ведомого(к-н Николай Мальков) сделал заход для эвакуации но получил новые повреждения(повреждён двигатель и пробиты баки). Ведомый Ми-24 получил повреждения хвостовой балки, огневого воздействия по земле не сделал. Ведущий Ми-24(командир Локионов) улетел сразу после начала обстрела. После доклада об обстановке получили приказ возвращаться, Мальков едва дотянул на остатках топлива и без масла. На земле боевики рванули к вертолёту Лескова(№27) и захватили раненый экипаж, командира и штурмана тут же расстреляли, а Девяткова увезли в Грозный. Из Беслана вылетели с целью спасения экипажа пара Ми-8 с десантом ВВ с прикрытием пары Ми-24 из авиации ВВ. Над местом их встретили плотным огнём, они получили повреждения, на одном Ми-8 погиб боец из десанта(р-й Эдуард Живун). После доклада, что лётчиков "не видно", поступил приказ возвращаться. Тела погибших вернули через переговоры на следующий день, Девятков считался пропавшим без вести до середины января. Вопрос - можно ли было отсечь огнём боевиков сразу и посадить неповреждённый Ми-24 Локионова для спасения экипажа - остаётся без ответа.
Ответ.
В общем из текста видно, что Локтионов в данных условиях (СМУ) эффективно бы ни кого отсечь не смог. Посадка для эвакуации в данном случае равносильна самоубийству. Насчет того, что сразу улетел. Не знаю, не знаю. Смотрим на развитие ситуации. Из текста видно, что шла пара Ми восьмых, и пара двадцатьчетвертых. Неожиданно попали под обстрел. Что имеем. Ведущий (Лесков) идет на вынужденную, ведомый Ми восьмой пытается сесть для эвакуации, получает повреждения, ведомый двадцатьчетвертый - получил повреждения. Про Локтионова написано, что сразу же улетел. Рассмотрим. Попал под обстрел, выполнил маневр, (отвалил влево, вправо? Увеличил скорость? Со снижением или наоборот в муть?) Теперь считаем. Скорость была примерно 180-200км/ч или порядка 50-55м/с. Считаем дальше. что бы пройти 1000м. нужно 17-20 сек. (Видимость была 1000м. Так по тексту). На самом деле нужно обратить внимание на заросли вдоль дороги, на которую совершил вынужденную Лесков. Т.е. с 1000м - хрен увидишь, если конечно не вдоль дороги смотреть. Да и то... Что имеем. При выполнении маневра Локтионов мог элементарно потерять место вынужденной посадки. Это если он его вообще видел.
"4 декабря вылетели на Моздок. По 11-е декабря в основном выполняли рейсы по перевозке боеприпасов, продовольствия, людей. Часть экипажей базировалась в Моздоке, а мы - в Беслане. Это гражданский аэропорт от Владикавказа.
Как показали события, это было самое тяжелое направление на Грозный. Не помню точно, когда эти колонны - танковые и прочие -двинулись на Грозный: то ли 10 декабря, то ли 11-го - но на следующий день мы с командиром эскадрильи парой уже летали за ранеными и убитыми. В то время не было никаких указаний по поводу открытия огня. Летали мирными голубями, а по нам «долбили» из гранатометов.
Так начиналась эта война, самая настоящая. А по сообщениям средств массовой информации - происходило разоружение бандформирований.
Двенадцатого декабря, после разведки дороги, по которой шла колонна на Грозный, возвратился на аэродром с пробитыми баками. Летали под прикрытием двух «МИ-24». По нам «работали» с развилки дороги с каких-нибудь 60-80 метров. За два дня отремонтировали борт, хотя заклеенные баки еще подтекали.
Четырнадцатого декабря мне дали другую машину, и мы с командиром снова парой поднялись с грузом продовольствия к передовой колонне. Снова нас прикрывали два «МИ-24». Так и пошли на площадку «четверкой». К сожалению, вернулись лишь втроем. Борт ведущего тогда же вечером показали по телевидению сидящим на дороге, а наших ребят, уже расстрелянных, чеченские боевики пинали ногами. По нам отработали сразу с двух сторон, как раз над лесом, с близкого расстояния. Загорелась машина ведущего. У него была перебита левая рука. По рации он успел сказать, что к нему едут легковые машины и бегут люди. Не хватало пары километров дотянуть до поля. Там мы бы их подобрали.
Домой вернулся без ведущего, с пробитыми топливными баками, с отказавшими приборами. Шел на очень малой высоте и молил Бога, чтобы дотянуть и не отказали двигатели, чтобы не набрать «полный рот земли».
Наших погибших ребят (третьего мы до сих пор не нашли) подобрали на следующий день. Меня поздно ночью отправили сопровождать до Ростова".