Суровый снег, снег в ноябре,
нас приласкал, "гражданкой" проспиртованных.
И мы пошли по взлётной полосе,
толкали нас, с долгами арестованных
Стремясь на взлёт, навзрыд рыдали девочки,
и говорили нам - "служите, мальчики..."
А нам хотелось грызть, а нам хотелось рвать...
Зачем же так трудились наши пальчики
Над письмами домой...
Ломали нас, как спички на морозе,
но прорастали мы, кто не умел ломаться...
Смешали с грязью нас, топтали как подкошеных,
чтоб научились мы в атаку подыматься...
И крик "УРА" втоптался в наши души,
кровавый стяг служил святой иконой нам,
мы били в барабаны, по рожам и по нервам,
войною ратной песней зачарованы...
А где-то там стоит родимый дом,
и у окошка мать, и думает о том
как тяжко служит сын, смотря на негатив...
сын думает о том - "как тяжко мы живём..."
нас не страшил дисбат, нет, не его боялись мы...
боялись не придти по дембелю домой
вдруг не дождётся мать, друзья порастеряются,
и кто-то спать уляжется с девчёнкой молодой...
а письма шли, и поначалу нежные,
но каждому впоследствии пришлось читать -
"Прости, солдат, ошибка вышла глупая...
я не тебя люблю, и некогда мне ждать..."
А время шло, и каждый, но по разному
несли свой крест, по приказанью меченых
мы шли вперёд, несмело оборачиваясь
чтобы увидеть всех убитых и калеченых
мы шли в Афган, и возвращались мёртвые
а нас потом судили пересудами
и на границах обнищавшей Родины
держали мы курок пальцами грубыми...
Мы висли на тросах, на размыкателях...
Мы утопали на подлодках атомных...
А ну, запевала тот, подкинь-ка в кружку водки глоток
про дембель долгожданный мочи...
о том, как мы вернёмся домой, пой, запевала, пой...
отвоевали своё, два лета, две зимы...
нас встретят девушки, бульвары и сады
в объятия свои...
Отвоевали своё, два лета, две зимы
и потекут счастливые дни...
Прощай, автомат... привет, соловьи...
нас приласкал, "гражданкой" проспиртованных.
И мы пошли по взлётной полосе,
толкали нас, с долгами арестованных
Стремясь на взлёт, навзрыд рыдали девочки,
и говорили нам - "служите, мальчики..."
А нам хотелось грызть, а нам хотелось рвать...
Зачем же так трудились наши пальчики
Над письмами домой...
Ломали нас, как спички на морозе,
но прорастали мы, кто не умел ломаться...
Смешали с грязью нас, топтали как подкошеных,
чтоб научились мы в атаку подыматься...
И крик "УРА" втоптался в наши души,
кровавый стяг служил святой иконой нам,
мы били в барабаны, по рожам и по нервам,
войною ратной песней зачарованы...
А где-то там стоит родимый дом,
и у окошка мать, и думает о том
как тяжко служит сын, смотря на негатив...
сын думает о том - "как тяжко мы живём..."
нас не страшил дисбат, нет, не его боялись мы...
боялись не придти по дембелю домой
вдруг не дождётся мать, друзья порастеряются,
и кто-то спать уляжется с девчёнкой молодой...
а письма шли, и поначалу нежные,
но каждому впоследствии пришлось читать -
"Прости, солдат, ошибка вышла глупая...
я не тебя люблю, и некогда мне ждать..."
А время шло, и каждый, но по разному
несли свой крест, по приказанью меченых
мы шли вперёд, несмело оборачиваясь
чтобы увидеть всех убитых и калеченых
мы шли в Афган, и возвращались мёртвые
а нас потом судили пересудами
и на границах обнищавшей Родины
держали мы курок пальцами грубыми...
Мы висли на тросах, на размыкателях...
Мы утопали на подлодках атомных...
А ну, запевала тот, подкинь-ка в кружку водки глоток
про дембель долгожданный мочи...
о том, как мы вернёмся домой, пой, запевала, пой...
отвоевали своё, два лета, две зимы...
нас встретят девушки, бульвары и сады
в объятия свои...
Отвоевали своё, два лета, две зимы
и потекут счастливые дни...
Прощай, автомат... привет, соловьи...
