СПАСТИ РЯДОВОГО БОНДАРЕВА
15 января нынешнего года во время учебных занятий на полигоне Ельшанка рядовой Данила Бондарев совершил ошибку при метании гранаты. За 3 секунды до взрыва РГД-5 оказалась у него под ногами. Спасая солдата от смерти, замполит Виталий Попов успел закрыть его своим телом, приняв силу взрыва на себя. Данила Бондарев остался цел и невредим. Виталий Попов тяжело ранен, но жив. В пятницу министр наградит его орденом Мужества.
Взрыв понарошку
Капитан Демиурчиев обнял ее ладонью, прижав к черному корпусу спусковой рычаг, и выдернул красную чеку. Пока рычаг прижат, граната не взорвется.
- Если ты сейчас его отпустишь, - сказал Демиурчиев, - граната взорвется через 3,2-4,2 секунды. Я отпустил рычаг. Прошло 3,2 секунды, 4,2 секунды. Граната не взорвалась. Граната была учебная. Я об этом знал.
Но даже этот взрыв понарошке нельзя не почувствовать. Когда прошло 4,2 секунды, что-то дрогнуло и волна пошла по всему телу.
Капитана Демиурчева, командира разведроты, зовут Роман Геродотович, он грек. Виталий Попов, его заместитель по воспитательной работе, - русский, родом из Ростовской области. Николай Яранский - чуваш. Эдуард Брегвадзе - грузин. Раиль Измайлов - казах. Это по паспорту. Встреть я, например, Брегвадзе и Геродотовича на улице, подумал бы, что они братья. "Так оно и есть, - говорит Эдуард. - У нас одна национальность - ВДВ".
Геродотович показал устройство запала. Помолчав, добавил:
- Дальность разлета осколков - 25 метров. Радиус сплошного поражения - 7 метров.
- А сколько было в тот день между Виталиком и разорвавшейся гранатой?
- 2 метра.
Взрыв настоящий
Виталий Попов уже 2 недели как в Москве, в 6-м клиническом госпитале. Сюда он был направлен после операции в Камышине и лечения в Волгограде. Его регулярно навещает невеста Светлана. Маму он несколько дней назад отправил домой. Отца нет, он умер несколько лет назад. Несчастный случай.
Рядом с другими пациентами Виталий кажется абсолютно здоровым. Только хрипит немного. Шрам на лице, шрам на шее и ампутированная фаланга пальца на левой руке - все, что заметно на первый взгляд. Адская боль, потеря двух третей крови, сложнейшая операция - все это позади. Но впереди еще одна сложная операция.
- Тут одна газета в Волгограде написала, что типа я всю жизнь мечтал совершить какой-нибудь подвиг и вот, совершил. Увидел, значит, гранату - дай-ка, думаю, подвиг совершу. Даже в кино так не бывает.
- А как бывает?
- Рассказываю. Мы с бобром пошли метать гранаты...
- С бобром?
- Если на солдата надеть все что положено, он как бобер. Короче, я показал ему все что надо. Он бросил. Только присели в окопе, смотрю - а граната у нас под ногами. Первая мысль - схватить и выкинуть. Но оставалось секунды полторы - могло не хватить. Вторая мысль - выпрыгнуть самому. Это я, наверное, сделал бы, если бы видел, что Данила тоже заметил гранату. Но он был уверен, что бросил ее, и, если бы я выпрыгнул, а он остался, я бы его просто подставил.
- Вы с ним были друзьями?
- Нет. Отношения были обычные. Командир - подчиненный. Но, если без дураков, солдат неплохой. Погиб - было бы жалко.
- А если бы ты выпрыгнул, тебе бы за это что-нибудь было?
- Ну, потаскали бы по инстанциям, Геродотычу бы пистон вставили... Тут реально он сам виноват. В госпитале он ко мне приходил, говорит: "Извини, у меня тогда рука замерзла, я ее просто не чувствовал". - "Да ничего, - говорю, - надо было сказать, мы бы подождали". Короче, не знаю, что тогда сработало.Он сидел чуть правее меня. Я отодвинул его и начал уже прикрывать, а сам до конца прикрыться еще не успел. Взрыв я даже не услышал, а увидел - вся картинка перед глазами вдруг стала красной, как будто телевизор испортился. У меня тогда одна мысль промелькнула: "Вот это приход..."
- Наркоманы так говорят о кайфе.
- А у нас так говорят о смерти...
Приход
- ...А почему не уход?
- Понятия не имею. Не я это придумал. Наверное, те, кто в Бога верит. Я думаю, это просто счастливая случайность. После взрыва я, наверное, на несколько секунд вырубился. Мне потом некоторые говорили, что это душа у меня выскочила, рванула на тот свет, но почему-то вернулась.
- Ты из военной семьи?
- Нет. Отец покойный в совхозе работал - "Донские зори". А я, стыдно признаться, девять классов на одни пятерки окончил. А одиннадцать - с одной четверкой. Но за поведение всегда был "неуд". Старший брат служил контрактником в Боснии, и я мечтал о военной службе - хотел мужиком стать. Поехал поступать в Новочеркасское училище связи. Побыл 2--3 недели, увидел, какая там дуриловка, и передумал. Мать устроила в Институт гидромелиорации. Проучился год - нет, тянет в армию. В ту, которую я сам себе представлял. Поговорил с матерью - она меня понимает. Бросил институт и поехал с другом поступать - он в Рязанское десантное училище, я в Московское общевойсковое. Меня приняли вне конкурса - учли год учебы в вузе. Но и там мне не понравилось: блат, полно генеральских сынков, атмосфера соответствующая. Короче, забрал я документы и ждал запросов, чтобы пройти по донабору. Мы все надеялись на Благовещенское училище морской пехоты, но запрос пришел из Новосибирска. Там есть факультет разведки. То, что надо. Отучился 5 лет, оказался в 56-й десантно-штурмовой бригаде в Волгодонске. Потом она стала полком в составе 20-й мотострелковой дивизии. Нас передислоцировали в Камышин.
- Расскажи про Чечню.
- Не буду. Пусть лучше Геродотыч расскажет.
- Передать ему что-нибудь?
- Передайте ему, чтобы он жарил рыбу. Он поймет.
Баранки для Бондарева
- Роман Геродотович, вам передали, чтобы вы жарили рыбу.
Демиурчиев рассмеялся:
- Когда приедешь, спроси его: "А за сковородкой сходил?"
- А что все это значит?
- Мы с ним на двоих квартиру снимаем. Вот и подкалываем друг друга.
Мы уже в двадцати километрах от Камышина, на том самом полигоне Ельшанка. Бойцы в белых маскхалатах добирались сюда на лыжах - задача стояла пройти незамеченными даже для гаишников и милиции. Полигон - в глубоком овраге. Мы зашли в офицерскую палатку. Четыре кровати, земляной пол, печка-буржуйка, стол со скамейками и запах, который капитан Демиурчиев тут же набрал полной грудью.
- Еще он сказал, чтобы ты рассказал про Чечню.
Геродотович задумался.
- Не знаю я, чего рассказывать. Сначала был Дагестан. Оттуда перешли в Чечню. Он командовал взводом, 14 человек по штату. За 9 месяцев ни одного убитого и всего двое раненых - во время штурма высоты 861,7. Это было 2 марта, на следующий день после того, как 6-я рота полностью полегла при штурме другой высоты. У нас из 95 человек 4 убитых и 20 раненых. Когда мы взяли высоту, насчитали 20 мертвых духов. И сколько трупов еще они с собой унесли. Виталик тогда получил медаль ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени. Могу рассказать случай, как он ночью ездил на БТРе из Грозного в Старые Атаги. Ему командир поставил задачу проверить эту дорогу - ну, он и проверил. А потом оказалось, что командир всего лишь имел в виду проверить маршрут по карте, по агентурным данным, а на предмет заминирования - это уже саперы будут работать. Это неправда, что друг познается на войне - там все стараются быть крутыми. А вот на гражданке бывает, что друга-героя за сковородкой сходить не допросишься. Попов - просто нормальный парень, и на войне, и в мирное время.
Место того взрыва - на самом дне оврага. Когда мы взбирались по крутому склону, лейтенант Раиль Измайлов из медицинской роты рассказывал, как они тогда так же топали с носилками на руках - и все говорили, говорили, не переставая, чтобы Попов сознание не потерял.
- Минут только через сорок доставили его в госпиталь. Потом всем полком кровь сдавали. А знаете, что Попов сказал, когда его стали раздевать, чтобы положить на операционный стол?
- Что?
- "Только трусы не снимайте".
Автор: Дмитрий СОКОЛОВ-МИТРИЧ
15 января нынешнего года во время учебных занятий на полигоне Ельшанка рядовой Данила Бондарев совершил ошибку при метании гранаты. За 3 секунды до взрыва РГД-5 оказалась у него под ногами. Спасая солдата от смерти, замполит Виталий Попов успел закрыть его своим телом, приняв силу взрыва на себя. Данила Бондарев остался цел и невредим. Виталий Попов тяжело ранен, но жив. В пятницу министр наградит его орденом Мужества.
Взрыв понарошку
Капитан Демиурчиев обнял ее ладонью, прижав к черному корпусу спусковой рычаг, и выдернул красную чеку. Пока рычаг прижат, граната не взорвется.
- Если ты сейчас его отпустишь, - сказал Демиурчиев, - граната взорвется через 3,2-4,2 секунды. Я отпустил рычаг. Прошло 3,2 секунды, 4,2 секунды. Граната не взорвалась. Граната была учебная. Я об этом знал.
Но даже этот взрыв понарошке нельзя не почувствовать. Когда прошло 4,2 секунды, что-то дрогнуло и волна пошла по всему телу.
Капитана Демиурчева, командира разведроты, зовут Роман Геродотович, он грек. Виталий Попов, его заместитель по воспитательной работе, - русский, родом из Ростовской области. Николай Яранский - чуваш. Эдуард Брегвадзе - грузин. Раиль Измайлов - казах. Это по паспорту. Встреть я, например, Брегвадзе и Геродотовича на улице, подумал бы, что они братья. "Так оно и есть, - говорит Эдуард. - У нас одна национальность - ВДВ".
Геродотович показал устройство запала. Помолчав, добавил:
- Дальность разлета осколков - 25 метров. Радиус сплошного поражения - 7 метров.
- А сколько было в тот день между Виталиком и разорвавшейся гранатой?
- 2 метра.
Взрыв настоящий
Виталий Попов уже 2 недели как в Москве, в 6-м клиническом госпитале. Сюда он был направлен после операции в Камышине и лечения в Волгограде. Его регулярно навещает невеста Светлана. Маму он несколько дней назад отправил домой. Отца нет, он умер несколько лет назад. Несчастный случай.
Рядом с другими пациентами Виталий кажется абсолютно здоровым. Только хрипит немного. Шрам на лице, шрам на шее и ампутированная фаланга пальца на левой руке - все, что заметно на первый взгляд. Адская боль, потеря двух третей крови, сложнейшая операция - все это позади. Но впереди еще одна сложная операция.
- Тут одна газета в Волгограде написала, что типа я всю жизнь мечтал совершить какой-нибудь подвиг и вот, совершил. Увидел, значит, гранату - дай-ка, думаю, подвиг совершу. Даже в кино так не бывает.
- А как бывает?
- Рассказываю. Мы с бобром пошли метать гранаты...
- С бобром?
- Если на солдата надеть все что положено, он как бобер. Короче, я показал ему все что надо. Он бросил. Только присели в окопе, смотрю - а граната у нас под ногами. Первая мысль - схватить и выкинуть. Но оставалось секунды полторы - могло не хватить. Вторая мысль - выпрыгнуть самому. Это я, наверное, сделал бы, если бы видел, что Данила тоже заметил гранату. Но он был уверен, что бросил ее, и, если бы я выпрыгнул, а он остался, я бы его просто подставил.
- Вы с ним были друзьями?
- Нет. Отношения были обычные. Командир - подчиненный. Но, если без дураков, солдат неплохой. Погиб - было бы жалко.
- А если бы ты выпрыгнул, тебе бы за это что-нибудь было?
- Ну, потаскали бы по инстанциям, Геродотычу бы пистон вставили... Тут реально он сам виноват. В госпитале он ко мне приходил, говорит: "Извини, у меня тогда рука замерзла, я ее просто не чувствовал". - "Да ничего, - говорю, - надо было сказать, мы бы подождали". Короче, не знаю, что тогда сработало.Он сидел чуть правее меня. Я отодвинул его и начал уже прикрывать, а сам до конца прикрыться еще не успел. Взрыв я даже не услышал, а увидел - вся картинка перед глазами вдруг стала красной, как будто телевизор испортился. У меня тогда одна мысль промелькнула: "Вот это приход..."
- Наркоманы так говорят о кайфе.
- А у нас так говорят о смерти...
Приход
- ...А почему не уход?
- Понятия не имею. Не я это придумал. Наверное, те, кто в Бога верит. Я думаю, это просто счастливая случайность. После взрыва я, наверное, на несколько секунд вырубился. Мне потом некоторые говорили, что это душа у меня выскочила, рванула на тот свет, но почему-то вернулась.
- Ты из военной семьи?
- Нет. Отец покойный в совхозе работал - "Донские зори". А я, стыдно признаться, девять классов на одни пятерки окончил. А одиннадцать - с одной четверкой. Но за поведение всегда был "неуд". Старший брат служил контрактником в Боснии, и я мечтал о военной службе - хотел мужиком стать. Поехал поступать в Новочеркасское училище связи. Побыл 2--3 недели, увидел, какая там дуриловка, и передумал. Мать устроила в Институт гидромелиорации. Проучился год - нет, тянет в армию. В ту, которую я сам себе представлял. Поговорил с матерью - она меня понимает. Бросил институт и поехал с другом поступать - он в Рязанское десантное училище, я в Московское общевойсковое. Меня приняли вне конкурса - учли год учебы в вузе. Но и там мне не понравилось: блат, полно генеральских сынков, атмосфера соответствующая. Короче, забрал я документы и ждал запросов, чтобы пройти по донабору. Мы все надеялись на Благовещенское училище морской пехоты, но запрос пришел из Новосибирска. Там есть факультет разведки. То, что надо. Отучился 5 лет, оказался в 56-й десантно-штурмовой бригаде в Волгодонске. Потом она стала полком в составе 20-й мотострелковой дивизии. Нас передислоцировали в Камышин.
- Расскажи про Чечню.
- Не буду. Пусть лучше Геродотыч расскажет.
- Передать ему что-нибудь?
- Передайте ему, чтобы он жарил рыбу. Он поймет.
Баранки для Бондарева
- Роман Геродотович, вам передали, чтобы вы жарили рыбу.
Демиурчиев рассмеялся:
- Когда приедешь, спроси его: "А за сковородкой сходил?"
- А что все это значит?
- Мы с ним на двоих квартиру снимаем. Вот и подкалываем друг друга.
Мы уже в двадцати километрах от Камышина, на том самом полигоне Ельшанка. Бойцы в белых маскхалатах добирались сюда на лыжах - задача стояла пройти незамеченными даже для гаишников и милиции. Полигон - в глубоком овраге. Мы зашли в офицерскую палатку. Четыре кровати, земляной пол, печка-буржуйка, стол со скамейками и запах, который капитан Демиурчиев тут же набрал полной грудью.
- Еще он сказал, чтобы ты рассказал про Чечню.
Геродотович задумался.
- Не знаю я, чего рассказывать. Сначала был Дагестан. Оттуда перешли в Чечню. Он командовал взводом, 14 человек по штату. За 9 месяцев ни одного убитого и всего двое раненых - во время штурма высоты 861,7. Это было 2 марта, на следующий день после того, как 6-я рота полностью полегла при штурме другой высоты. У нас из 95 человек 4 убитых и 20 раненых. Когда мы взяли высоту, насчитали 20 мертвых духов. И сколько трупов еще они с собой унесли. Виталик тогда получил медаль ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени. Могу рассказать случай, как он ночью ездил на БТРе из Грозного в Старые Атаги. Ему командир поставил задачу проверить эту дорогу - ну, он и проверил. А потом оказалось, что командир всего лишь имел в виду проверить маршрут по карте, по агентурным данным, а на предмет заминирования - это уже саперы будут работать. Это неправда, что друг познается на войне - там все стараются быть крутыми. А вот на гражданке бывает, что друга-героя за сковородкой сходить не допросишься. Попов - просто нормальный парень, и на войне, и в мирное время.
Место того взрыва - на самом дне оврага. Когда мы взбирались по крутому склону, лейтенант Раиль Измайлов из медицинской роты рассказывал, как они тогда так же топали с носилками на руках - и все говорили, говорили, не переставая, чтобы Попов сознание не потерял.
- Минут только через сорок доставили его в госпиталь. Потом всем полком кровь сдавали. А знаете, что Попов сказал, когда его стали раздевать, чтобы положить на операционный стол?
- Что?
- "Только трусы не снимайте".
Автор: Дмитрий СОКОЛОВ-МИТРИЧ
