Вот такая интересная профессия...
ПРОСТО «ФИНИК»
В Ярославле есть уникальное во всех отношениях военное учебное заведение. Таких не найдете больше ни в одной стране мира. Ярославское высшее военное финансовое училище имени генерала армии А. В. Хрулева готовит финансистов для всех родов войск. Курсанты, обучаясь бухгалтерскому делу, еще не знают, где им придется служить. Выпускник с одинаковым успехом может попасть во флот, в авиацию или танковые войска. А вот Александр Иванович Казилин сразу стал финансистом Воздушно-десантных войск, теперь он здесь главный по экономической части.
– Не совсем сразу, – поправляет меня мой собеседник. – Выпускался я в другой род войск, но в середине восьмидесятых меня перевели в ВДВ. Здесь и пригодился. Финансы, они везде финансы. Большой разницы нет, где считать деньги. Бухгалтерское дело едино во всех войсках. Я, кстати, сразу десантником не стал. Распределили меня в сухопутные войска. Было это в 1978 году. Я служил в отдельном реактивном дивизионе. Помните знаменитые «катюши»? А в училище мы все были «финиками».
– ???
– Так самоиронично мы называли себя – курсантов Ярославского финансового высшего военного училища.
– А как же десант?
– В 1983 году при переводе в Средне-Азиатский военный округ был назначен начальником финансовой службы отдельной бригады специального назначения. Часть подчинялась округу. Носили мы голубые береты. Это были не ВДВ, а, подчеркиваю, части специального назначения. В составе спецназа Казилина послали в Афганистан. В горячей точке прослужил больше двух лет. И ошибется тот, кто посчитает афганскую бухгалтерскую жизнь начфина спокойной и безмятежной.
– Мы так же, как все, несли службу, – вспоминает Александр Иванович. – Лишних бойцов не было. Каждый держал оружие. Приходилось принимать участие и в боевых действиях. Этот период своей боевой биографии Казилин упоминает вскользь и только после настойчивой просьбы чуть-чуть приоткрывает завесу над причиной такого молчания.
– Нет, это не военная тайна. Вспоминать тяжело. Афганистану отдал два года и два месяца – в 1985–1887 годах. Мы со Среднеазиатского военного округа эшелоном, полным составом бригады уходили, стояли в городе Лашкаргах. И на облет летали, стреляли, воевали. Каждый человек был на счету. Полевое учреждение банка у нас было в Кандагаре. Потери, конечно же, были, но мне тяжелее всего вспоминать потерю моего сменщика. Он прожил в Афганистане всего две недели. Погиб. Должны были мы улетать. Мне нужно было ему все рассказать, показать, где получать деньги, чеки. И в этот день прилетел самолет афганский, который летел в Кандагар, а потом Кабул. Как раз был обеденный отдых, ко мне прибежал дежурный и сказал: «Есть самолет. Сегодня уже можешь быть в Ташкенте». А это было как раз накануне майских праздников. Ну, естественно, я зашел к сменщику, его тоже Саша звали. Говорю: «Помощник мой, прапорщик, уже был в Кандагаре. Все знает, покажет. Если ты разрешишь, я улечу». Он говорит: «Ну давай». В итоге попрощались мы с ним. И я улетел в Кандагар, а они вечером отлетели, наверное, километра два, и их сбили. Мне пришлось вернуться опять. И я два месяца ждал, пока другой приедет на смену. Этот случай камнем на совести лежит, хотя понимаю, что никто в том не виноват. Потому и вспоминать тяжело. Помолчали… Жизнь, тем не менее, продолжается, а с ней и воинская служба. В Афганистане Александр Иванович носил голубой берет, но это был еще не десант.
– В 1987 году я поступил на военный финансово-экономический факультет, по окончании попал в десант. Именно в это время разворачивалась финансовая служба ВДВ, куда я был назначен. Мы долго говорили об отличии финансовой службы десантных войск от других. Довольствие, оружие и т.д. Но главным оказалось не это. В ВДВ нет нестроевых офицеров. Казилину пришлось испытать все прелести настоящей десантной службы.
– Почему пришлось? Я горжусь тем, что на моем счету больше сотни прыжков с парашютом, а первый раз я прыгнул, когда еще служил в спецназе. Умею стрелять практически из всех видов вооружений. При необходимости могу занять кресло механика-водителя большинства боевых машин, стоящих на оружия ВДВ. Ходить строевым шагом. Как же! Десантники извечные соперники пограничников в умении печатать шаг, гордятся строевой выучкой не меньше умения владеть оружием и приемами самообороны.
– Десантники – элита войск. Это не простые слова и не пафос на пустом месте. Человек, отдавший годы службы в ВДВ, внутренне меняется, он становится причастным к боевому братству. Не случайно День ВДВ поднимает на ноги тысячи, если не миллионы «голубых беретов». И каждый из них помнит свой первый прыжок, родную часть, боевых товарищей. Это Братство с большой буквы. Но я напомнил своему собеседнику, что разговариваю с начфином.
– Конечно же, всему есть своя цена, поэтому первый прыжок самый дорогой в денежном выражении. Военнослужащие, проходящие службу по призыву, получают за первый прыжок 5 процентов от оклада по воинской должности по 10-тарифному разряду. Стоимость прыжка рассчитывается в процентном отношении от оклада.
– Словом, за прыжок платят, и прыгать обязаны все. Платная обязаловка?
– Нет. Боевая подготовка. Мы находимся на военной службе. Есть Устав, мы принимали Воинскую присягу, обязаны всегда быть в полной боевой готовности. А плата есть за все. И, если хотите, за риск тоже. Но, повторюсь, существует норма прыжков. Офицер может прыгать до 20 оплаченных прыжков в год. Реально прыгают больше. Попробуйте один раз и сами поймете почему. Вот я в первый же год совершил 25 прыжков.
– А вы свой первый прыжок помните? Это было ощущение страха, волнения?
– Любой нормальный человек воспринимает прыжок если не со страхом, то с опаской. Потому что совершить прыжок сложно, но если ты уже встал в строй, то все равно покинешь самолет. Не могу сказать, что это чувство страха, а вот чувство напряженности точно есть. Даже сейчас, когда сидишь в самолете, то перед самым прыжком лица у людей становятся напряженными.
– А сколько «стоит» боец ВДВ? Он обходится дороже, чем, скажем, солдат-мотострелок, или это едино по всем Вооруженным Силам?
– Немножко дороже. В том плане, что солдат срочной службы у нас получает надбавку в размере 60 процентов должностного оклада ежемесячно. Если он, конечно, совершает прыжок с парашютом.
– Сколько получает солдат срочной службы в ВДВ? Какова минимальная заработная плата? – 600 рублей ежемесячно. Его кормят, поят, одевают, а деньги – это так сказать на карманные расходы.
– А его содержание как бойца, я не имею в виду питание, казармы и тому прочее, я о вооружении, например. Он же стреляет чаще, чаще выезжает на учения, на выполнение каких-то заданий. И потому, вероятно, дороже обходится?
– Дело в том, что это обеспечение идет уже за счет государства – централизованно. Воинская часть не платит за боеприпасы, оружие, автоматы, пистолеты. Понятно, что чем больше стреляешь, тем больше расход боеприпасов, тем дороже.
– На гражданке есть главный бухгалтер, а как ваша должность правильно звучит по-военному?
– Помощник командующего по финансово-экономической работе, начальник службы, главный бухгалтер.
– А чаще вас как называют? Начфин или главбух?
– Начфин. Это чисто по-военному.
– Главбух на гражданке – правая рука руководителя. Он без него ни одно решение не принимает, а в войсках как с этим обстоит? Кто ближе к командующему? Заместитель по кадрам, по воспитательной работе или по финансам?
– Наверное, в последнее время значение финансовой службы выросло во сто крат. И я по себе могу сказать, что если раньше на совещании, на конференции, на военном совете про финансиста могли и не вспомнить, то сейчас любое мероприятие, любая реорганизация, любые оргштатные мероприятия без него не обойдутся – без финансово-экономического обоснования ни один документ никуда не представишь. Тем более в правительство. То есть значение финансиста выросло в разы. Я помню первое совещание, которое проводил вновь назначенный командующий – тогда еще генерал-лейтенант – Колмаков. Он сказал про финансовую службу: работать будем тесно, вопросов решать придется много. Так и идет дело.
– А случается, что приходится отменить мероприятие из-за того, что финансов не хватило? На гражданке такое бывает. Планируют, и вдруг сорвалось. Скажем, вечер юбилейный. Планируют, а потом говорят: «Денег нет. Вот здесь урежем, пойдем отмечать в другом клубе, потому что этот нам не по карману».
– Я всегда считал и своих подчиненных учил, что нельзя говорить «не положено», «нет». Надо сделать все, чтобы выполнить приказ командира, но в пределах закона. Потому что приказ рождается не на пустом месте. Ну, естественно, если денег нет, то некоторые мероприятия отменяются. У нас таких мало. Стараемся выполнять намеченные планы.
– Мы все говорим о наших войсках, о родственных. С финансистами других стран вам приходилось встречаться?
– Нет, к сожалению, но хотелось бы. Хотя была конференция натовская в прошлом году в Санкт-Петербурге. И там выступали наши коллеги. У них такие же проблемы, как и у нас. Так же они проводят конкурсы на приобретение вооружений, техники, имущества.
– Как проводится конкурс?
– Объявляется конкурс – на изготовление или приобретение оборудования, строительство, ремонт и т.д. Конкурс объявляется через средства массовой информации, официальный сайт. Нам поступают заявки, мы их рассматриваем в течение месяца, потом проводим конкурсные торги в присутствии всех участников по разным позициям. Выбираем победителя, заключаем договор и впоследствии с ним работаем.
– Словом, скучать не приходится?
– Финансовая работа очень интересная. И многообразная. Раньше считалось, что финансист – это и юрист. Однако сейчас только начали поднимать юридические услуги. Все юридические и финансовые вопросы раньше в войсках приходилось решать только финансистам, круг обязанностей очень большой. Это не просто цифры. За ними стоят люди, реальные дела и в первую очередь безопасность страны. Самые тяжелые для войск были годы в период 1993 – 95, когда совсем худо приходилось – денег не было даже на зарплату. А что такое нет денег для армии? Что делать офицеру, когда он три-четыре месяца не получает довольствия? Как кормить семью? Но ничего, выжили. Ситуация исправляться к лучшему начала четыре-пять лет назад. Это чувствуется во всем. Например, по закупкам вооружений. Научно-исследовательские разработки идут полным ходом. И самое главное – нет перебоев с денежным довольствием. Появилось чувство уверенности в завтрашнем дне.
Текст: Бахтиёр Абдуллаев
ПРОСТО «ФИНИК»
В Ярославле есть уникальное во всех отношениях военное учебное заведение. Таких не найдете больше ни в одной стране мира. Ярославское высшее военное финансовое училище имени генерала армии А. В. Хрулева готовит финансистов для всех родов войск. Курсанты, обучаясь бухгалтерскому делу, еще не знают, где им придется служить. Выпускник с одинаковым успехом может попасть во флот, в авиацию или танковые войска. А вот Александр Иванович Казилин сразу стал финансистом Воздушно-десантных войск, теперь он здесь главный по экономической части.
– Не совсем сразу, – поправляет меня мой собеседник. – Выпускался я в другой род войск, но в середине восьмидесятых меня перевели в ВДВ. Здесь и пригодился. Финансы, они везде финансы. Большой разницы нет, где считать деньги. Бухгалтерское дело едино во всех войсках. Я, кстати, сразу десантником не стал. Распределили меня в сухопутные войска. Было это в 1978 году. Я служил в отдельном реактивном дивизионе. Помните знаменитые «катюши»? А в училище мы все были «финиками».
– ???
– Так самоиронично мы называли себя – курсантов Ярославского финансового высшего военного училища.
– А как же десант?
– В 1983 году при переводе в Средне-Азиатский военный округ был назначен начальником финансовой службы отдельной бригады специального назначения. Часть подчинялась округу. Носили мы голубые береты. Это были не ВДВ, а, подчеркиваю, части специального назначения. В составе спецназа Казилина послали в Афганистан. В горячей точке прослужил больше двух лет. И ошибется тот, кто посчитает афганскую бухгалтерскую жизнь начфина спокойной и безмятежной.
– Мы так же, как все, несли службу, – вспоминает Александр Иванович. – Лишних бойцов не было. Каждый держал оружие. Приходилось принимать участие и в боевых действиях. Этот период своей боевой биографии Казилин упоминает вскользь и только после настойчивой просьбы чуть-чуть приоткрывает завесу над причиной такого молчания.
– Нет, это не военная тайна. Вспоминать тяжело. Афганистану отдал два года и два месяца – в 1985–1887 годах. Мы со Среднеазиатского военного округа эшелоном, полным составом бригады уходили, стояли в городе Лашкаргах. И на облет летали, стреляли, воевали. Каждый человек был на счету. Полевое учреждение банка у нас было в Кандагаре. Потери, конечно же, были, но мне тяжелее всего вспоминать потерю моего сменщика. Он прожил в Афганистане всего две недели. Погиб. Должны были мы улетать. Мне нужно было ему все рассказать, показать, где получать деньги, чеки. И в этот день прилетел самолет афганский, который летел в Кандагар, а потом Кабул. Как раз был обеденный отдых, ко мне прибежал дежурный и сказал: «Есть самолет. Сегодня уже можешь быть в Ташкенте». А это было как раз накануне майских праздников. Ну, естественно, я зашел к сменщику, его тоже Саша звали. Говорю: «Помощник мой, прапорщик, уже был в Кандагаре. Все знает, покажет. Если ты разрешишь, я улечу». Он говорит: «Ну давай». В итоге попрощались мы с ним. И я улетел в Кандагар, а они вечером отлетели, наверное, километра два, и их сбили. Мне пришлось вернуться опять. И я два месяца ждал, пока другой приедет на смену. Этот случай камнем на совести лежит, хотя понимаю, что никто в том не виноват. Потому и вспоминать тяжело. Помолчали… Жизнь, тем не менее, продолжается, а с ней и воинская служба. В Афганистане Александр Иванович носил голубой берет, но это был еще не десант.
– В 1987 году я поступил на военный финансово-экономический факультет, по окончании попал в десант. Именно в это время разворачивалась финансовая служба ВДВ, куда я был назначен. Мы долго говорили об отличии финансовой службы десантных войск от других. Довольствие, оружие и т.д. Но главным оказалось не это. В ВДВ нет нестроевых офицеров. Казилину пришлось испытать все прелести настоящей десантной службы.
– Почему пришлось? Я горжусь тем, что на моем счету больше сотни прыжков с парашютом, а первый раз я прыгнул, когда еще служил в спецназе. Умею стрелять практически из всех видов вооружений. При необходимости могу занять кресло механика-водителя большинства боевых машин, стоящих на оружия ВДВ. Ходить строевым шагом. Как же! Десантники извечные соперники пограничников в умении печатать шаг, гордятся строевой выучкой не меньше умения владеть оружием и приемами самообороны.
– Десантники – элита войск. Это не простые слова и не пафос на пустом месте. Человек, отдавший годы службы в ВДВ, внутренне меняется, он становится причастным к боевому братству. Не случайно День ВДВ поднимает на ноги тысячи, если не миллионы «голубых беретов». И каждый из них помнит свой первый прыжок, родную часть, боевых товарищей. Это Братство с большой буквы. Но я напомнил своему собеседнику, что разговариваю с начфином.
– Конечно же, всему есть своя цена, поэтому первый прыжок самый дорогой в денежном выражении. Военнослужащие, проходящие службу по призыву, получают за первый прыжок 5 процентов от оклада по воинской должности по 10-тарифному разряду. Стоимость прыжка рассчитывается в процентном отношении от оклада.
– Словом, за прыжок платят, и прыгать обязаны все. Платная обязаловка?
– Нет. Боевая подготовка. Мы находимся на военной службе. Есть Устав, мы принимали Воинскую присягу, обязаны всегда быть в полной боевой готовности. А плата есть за все. И, если хотите, за риск тоже. Но, повторюсь, существует норма прыжков. Офицер может прыгать до 20 оплаченных прыжков в год. Реально прыгают больше. Попробуйте один раз и сами поймете почему. Вот я в первый же год совершил 25 прыжков.
– А вы свой первый прыжок помните? Это было ощущение страха, волнения?
– Любой нормальный человек воспринимает прыжок если не со страхом, то с опаской. Потому что совершить прыжок сложно, но если ты уже встал в строй, то все равно покинешь самолет. Не могу сказать, что это чувство страха, а вот чувство напряженности точно есть. Даже сейчас, когда сидишь в самолете, то перед самым прыжком лица у людей становятся напряженными.
– А сколько «стоит» боец ВДВ? Он обходится дороже, чем, скажем, солдат-мотострелок, или это едино по всем Вооруженным Силам?
– Немножко дороже. В том плане, что солдат срочной службы у нас получает надбавку в размере 60 процентов должностного оклада ежемесячно. Если он, конечно, совершает прыжок с парашютом.
– Сколько получает солдат срочной службы в ВДВ? Какова минимальная заработная плата? – 600 рублей ежемесячно. Его кормят, поят, одевают, а деньги – это так сказать на карманные расходы.
– А его содержание как бойца, я не имею в виду питание, казармы и тому прочее, я о вооружении, например. Он же стреляет чаще, чаще выезжает на учения, на выполнение каких-то заданий. И потому, вероятно, дороже обходится?
– Дело в том, что это обеспечение идет уже за счет государства – централизованно. Воинская часть не платит за боеприпасы, оружие, автоматы, пистолеты. Понятно, что чем больше стреляешь, тем больше расход боеприпасов, тем дороже.
– На гражданке есть главный бухгалтер, а как ваша должность правильно звучит по-военному?
– Помощник командующего по финансово-экономической работе, начальник службы, главный бухгалтер.
– А чаще вас как называют? Начфин или главбух?
– Начфин. Это чисто по-военному.
– Главбух на гражданке – правая рука руководителя. Он без него ни одно решение не принимает, а в войсках как с этим обстоит? Кто ближе к командующему? Заместитель по кадрам, по воспитательной работе или по финансам?
– Наверное, в последнее время значение финансовой службы выросло во сто крат. И я по себе могу сказать, что если раньше на совещании, на конференции, на военном совете про финансиста могли и не вспомнить, то сейчас любое мероприятие, любая реорганизация, любые оргштатные мероприятия без него не обойдутся – без финансово-экономического обоснования ни один документ никуда не представишь. Тем более в правительство. То есть значение финансиста выросло в разы. Я помню первое совещание, которое проводил вновь назначенный командующий – тогда еще генерал-лейтенант – Колмаков. Он сказал про финансовую службу: работать будем тесно, вопросов решать придется много. Так и идет дело.
– А случается, что приходится отменить мероприятие из-за того, что финансов не хватило? На гражданке такое бывает. Планируют, и вдруг сорвалось. Скажем, вечер юбилейный. Планируют, а потом говорят: «Денег нет. Вот здесь урежем, пойдем отмечать в другом клубе, потому что этот нам не по карману».
– Я всегда считал и своих подчиненных учил, что нельзя говорить «не положено», «нет». Надо сделать все, чтобы выполнить приказ командира, но в пределах закона. Потому что приказ рождается не на пустом месте. Ну, естественно, если денег нет, то некоторые мероприятия отменяются. У нас таких мало. Стараемся выполнять намеченные планы.
– Мы все говорим о наших войсках, о родственных. С финансистами других стран вам приходилось встречаться?
– Нет, к сожалению, но хотелось бы. Хотя была конференция натовская в прошлом году в Санкт-Петербурге. И там выступали наши коллеги. У них такие же проблемы, как и у нас. Так же они проводят конкурсы на приобретение вооружений, техники, имущества.
– Как проводится конкурс?
– Объявляется конкурс – на изготовление или приобретение оборудования, строительство, ремонт и т.д. Конкурс объявляется через средства массовой информации, официальный сайт. Нам поступают заявки, мы их рассматриваем в течение месяца, потом проводим конкурсные торги в присутствии всех участников по разным позициям. Выбираем победителя, заключаем договор и впоследствии с ним работаем.
– Словом, скучать не приходится?
– Финансовая работа очень интересная. И многообразная. Раньше считалось, что финансист – это и юрист. Однако сейчас только начали поднимать юридические услуги. Все юридические и финансовые вопросы раньше в войсках приходилось решать только финансистам, круг обязанностей очень большой. Это не просто цифры. За ними стоят люди, реальные дела и в первую очередь безопасность страны. Самые тяжелые для войск были годы в период 1993 – 95, когда совсем худо приходилось – денег не было даже на зарплату. А что такое нет денег для армии? Что делать офицеру, когда он три-четыре месяца не получает довольствия? Как кормить семью? Но ничего, выжили. Ситуация исправляться к лучшему начала четыре-пять лет назад. Это чувствуется во всем. Например, по закупкам вооружений. Научно-исследовательские разработки идут полным ходом. И самое главное – нет перебоев с денежным довольствием. Появилось чувство уверенности в завтрашнем дне.
Текст: Бахтиёр Абдуллаев
