В последний день весны в Толочинский районный военкомат поступило сообщение о том, что на реке Друть на окраине города рядом с железнодорожным мостом специалистами ОСВОД обнаружен взрывоопасный предмет. Вскоре на место происшествия прибыла группа разминирования из 103‑й гвардейской отдельной мобильной бригады.

Командир группы гвардии прапорщик Евгений Воронов надел водолазный костюм и спустился под воду. Остальные с тревогой ждали на берегу. В такие минуты понимаешь, насколько хрупка человеческая жизнь, насколько узкая черта разделяет жизнь и смерть… Прапорщику Воронову в очередной раз предстояло пройти по этой черте — и не оступиться.

Старинный белорусский город Толочин впервые упоминается в летописи в 1433 году в составе ВКЛ. Городок этот в Витебской области совсем небольшой, его население чуть больше 10 тысяч жителей.

Когда наполеоновская армия отступала, Наполеон ночевал здесь в Свято-Успенском женском монастыре. В строю осталось едва ли 20 тысяч человек… Но эта армия везла и несла на себе многочисленные трофеи, в том числе и Московского Кремля…

Зима в тот год была ранней — французские солдаты, голодные и обмороженные, падали под тяжестью награбленного. И тогда Наполеон принял решение избавиться от трофеев. Кареты и фургоны, набитые драгоценностями, таинственно исчезли. Загадка эта вот уже две сотни лет будоражит кладоискателей до сих пор.

Вот и после этого разминирования поинтересовался у водолазов, не приходилось ли им участвовать в поисках клада Наполеона. Они, улыбаясь, ответили отрицательно. Понятно — дел у них и без того хватает…

Во время Великой Отечественной войны в этих местах шли ожесточенные бои. Город был оккупирован 18‑й танковой дивизией вермахта. А 26 июня 1944 года — освобожден войсками 3‑го Белорусского фронта. Корреспондент корпусной газеты писал по этому поводу:

Ах, Толочин, ты, Толочин,

Белорусский городок!

Здесь был немец поколочен,

Растолочен в порошок!

—После войны здесь находили много оружия, снарядов и бомб, — рассказал местный житель Виктор Куприянец. — Мы с пацанами бегали здесь — искали в реке оружие, боеприпасы… Многие ребята погибли, особенно в 1960‑е, 1970‑е годы: найдут боеприпас и тащат в костер.

После войны к толочинцам часто приезжали саперы, разминировали территорию. Однако опасные находки обнаруживаются до сих пор — правда, в последние годы очень редко.

Взрывоопасный предмет обнаружили водолазы республиканского государственного общественного объединения (РГОО) «ОСВОД» во время очистки реки.

—Очистка водоемов перед купальным сезоном производится ежегодно, — рассказал председатель Толочинской районной организации ОСВОД Алексей Пученко. — Во время выполнения работ наш водолаз нащупал металлический предмет, похожий на снаряд. Я сразу сообщил об этом в милицию и военкомат.

—В таких случаях военный комиссар связывается с нами: бригада ответственна за Витебскую область, — рассказал старший помощник начальника инженерной службы 103‑й гвардейской омоббр гвардии майор Денис Большаков, руководивший операцией по разминированию. — В штате бригады есть инженерно-саперная рота, созданы три внештатные группы разминирования. По заявке выезжает одна из групп и производит обнаружение, а затем транспортировку взрывоопасного предмета в безлюдный карьер или на полигон, где его взрывают. Однако не все боеприпасы можно транспортировать. В случае если снаряд прошел канал ствола, транспортировка его по инструкции запрещена. Если позволяет место, его уничтожают прямо на месте. Или его утилизацией занимаются специально подготовленные и оснащенные необходимым оборудованием специалисты внутренних войск МВД. Прошел ли канал ствола снаряд или нет, водолаз определяет по насечкам на его медном кольце.

Только за прошлый год военно­служащие бригады более двадцати раз выезжали по заявкам на подвод­ное разминирование и обезвредили более 100 взрывоопасных предметов.

Гвардии майор Денис Большаков, отвечающий в бригаде за водолазное разминирование, отметил, что под водой видимость очень плохая. И тогда водолаз должен буквально с закрытыми глазами найти боеприпас, определить, к какой категории он относится, и вытащить его на поверхность. Понятное дело, сделать это очень непросто.

Кроме таких вот смертельных находок, специалисты бригады занимаются утилизацией и списанных боеприпасов.

…Гвардии прапорщик Евгений Воронов сноровистыми, отработанными до автоматизма движениями надевает гидрокостюм, грузы, водолазный нож, акваланг, маску. Обматывается сигнальным концом — веревкой, с помощью которой водолаз и страхующий его на берегу условными сигналами держат друг с другом связь. И, сделав несколько глубоких вдохов, медленно погружается под воду…

Глубина здесь небольшая, воды примерно по грудь. Однако вода очень темная — судя по всему, водолазу придется непросто.

По пузырькам воздуха следим за его перемещением. С берега хорошо видно, как медленно он продвигается, обследуя буквально каждый сантиметр грунта. Место, где предположительно находится снаряд, указано достаточно точно — 10 метров от моста, 1,5 метра от берега. Тем не менее водолаз, пробыв в воде минут двадцать, возвращается ни с чем.

—Ничего не видно, — сообщает он гвардии майору Денису Большакову. — Из-за дождя вода очень мутная.

Евгений Воронов возвращается к мосту — и снова погружается под воду. Время от времени страхующий дергает сигнальный конец, что означает «Как себя чувствуешь?». Следует в ответ — мол, нахожусь на грунте, чувствую себя хорошо…

Проходит еще минут 15–20, и страхующий, получив очередной сигнал, громко объявляет: «Водолаз нашел!».

Через несколько мгновений из воды выныривает Евгений:

—Похож на снаряд, только он практически полностью в грунте… Попробую подкопать.

Гвардии прапорщик снова погружается под воду. Всех посторонних просят отойти на безопасное расстояние. Мы и сами понимаем: опасно…

Над головой с грохотом проносится железнодорожный состав… Земля под ногами дрожит, сердце начинает биться все чаще. Что там за снаряд? Можно ли его поднимать, не взорвется ли в любую секунду? Рядом железнодорожный мост… Может, это невзорвавшаяся немецкая авиабомба? Тогда ее вообще нельзя транспортировать — таким разминированием занимаются внутренние войска…

Томительно тянутся секунды. Каждая минута кажется вечностью.

Наконец Евгений Воронов вновь выныривает. Ветер доносит обрывки его коротких фраз: «Снаряд очень странный, запаянный с двух сторон, похож на промежуточный. Засечек не обнаружил».

После короткого совещания принято решение: доставать на сушу. Начинается самый опасный этап работ.

Евгений Воронов с большим трудом поднимает снаряд из воды.

—Тяжелый, зараза!..

Черный металлический цилиндр, с метр длиной и сантиметров пятнадцать в диаметре. Действительно похож на капсулу, запаянную с двух сторон. Специалисты начинают внимательно изучать опасную находку. Ищут малейшие зацепки — цифры, буквы… Увы, ничего, что хоть как-то могло бы прояснить, что это за снаряд.

—Скорее всего, это промежуточный снаряд от гвардейского миномета — «катюши», — делает предположение кто-то из офицеров.

…Такие снаряды широко использовались нашими войсками в ходе войны. Его корпус представляет собой сварной цилиндр, поделенный на три отсека. Для стрельбы из БМ‑13 — легендарной «катюши». Длина — 0,8 метра, диаметр — 132 мм, вес — 42,5 килограмма.

Главная особенность этого знаменитого оружия Второй мировой — массированность и внезапность применения. Во время залпа все снаряды выпускаются практически одновременно, и за несколько секунд цель буквально перепахивается взрывами…

Внимательно изучив находку, специалисты приняли решение о ее транспортировке и утилизации. Представитель местной милиции показал подходящее для этого место — безлюдный карьер за городом.

Двое военнослужащих не без труда поднимают снаряд на борт «Урала» — машины разминирования — и грузят его в специальный ящик. Транспортировать взрывоопасные предметы можно лишь в специально оборудованном месте с опилками либо песком.

На место закладки снаряда и взрывчатого вещества журналистам идти не разрешают. Мы находимся на безопасном расстоянии, метрах в семистах. Воины разматывают катушку с проводом — с ее помощью произойдет подрыв.

Когда все готово, нам советуют укрыться за «Уралом» и присесть на корточки. Я сначала подумал было, что это шутка… Оказалось, такие меры безопасности приняты совсем не зря.

—Приготовиться… — командует офицер.

Один из военнослужащих быстро крутит ручку подрывной машинки.

—Огонь!..

Воин нажимает кнопку — и в ту же секунду вдалеке слышится оглушительный взрыв. Проходит одна секунда, две, три… И воздух со свистом рассекают то ли осколки, то ли камни — прямо над головами.

Специалисты идут осматривать место подрыва. Убедившись, что все в порядке, прощаемся, садимся по машинам. Теперь можно вздохнуть спокойно…

Для военнослужащих группы разминирования это был обычный день, привычная работа. Настоящая мужская работа.