Когда говорят пушки, музы молчат?
"ЗОРЬКА", самое лирическое и задушевное из всего афганского дневника.
Поднималась зорька над хребтом горбатым.
Пробивалось солнце сквозь туман проклятый.
А с рассветом снова по незримым тропам
По земле афганской долго ещё топать.
И тоскуют струны по студёным росам,
По девчонкам юным, золотоволосым.
Не тоскуйте, струны! Плакать перестаньте!
Мы ведь с вами, струны, служим здесь в Шинданте.
А быть может, ветер, что траву качает,
Унесёт за горы все наши печали?
Где мы с лёгким сердцем чистый воздух пили
Среди трав бескрайних на лугах России.
Развернётся удаль! Горизонт огромный!
Мы пойдём с друзьями по аэродрому.
Нас винты поднимут над землёй афганской,
И домой спецрейсом ляжет путь обратный...
Поднималась зорька над хребтом горбатым.
Пробивалось солнце сквозь туман проклятый.
А с рассветом снова по незримым тропам
По земле афганской долго ещё топать...
"ЗОРЬКА", самое лирическое и задушевное из всего афганского дневника.
Поднималась зорька над хребтом горбатым.
Пробивалось солнце сквозь туман проклятый.
А с рассветом снова по незримым тропам
По земле афганской долго ещё топать.
И тоскуют струны по студёным росам,
По девчонкам юным, золотоволосым.
Не тоскуйте, струны! Плакать перестаньте!
Мы ведь с вами, струны, служим здесь в Шинданте.
А быть может, ветер, что траву качает,
Унесёт за горы все наши печали?
Где мы с лёгким сердцем чистый воздух пили
Среди трав бескрайних на лугах России.
Развернётся удаль! Горизонт огромный!
Мы пойдём с друзьями по аэродрому.
Нас винты поднимут над землёй афганской,
И домой спецрейсом ляжет путь обратный...
Поднималась зорька над хребтом горбатым.
Пробивалось солнце сквозь туман проклятый.
А с рассветом снова по незримым тропам
По земле афганской долго ещё топать...
Всем вам - удачи в купола!