14.04.2020

ВДВ глазами медика. Часть 3: Финиш в учебе

Предыдущая часть

Выпускной десантный взвод

Финиш в учебе.

Чтобы плавно перейти из состояния учебы, в состояние службы армейской, вынужден написать переходную главу.

В конце учебы на пятом курсе, иду я по тротуару мимо кафедры травматологии. Случайно встретились со своим бывшим шефом по службе в Германии. Идем не спеша, о чем - то говорим. Вокруг обычная городская суета, но народу не много. Июль месяц, он и в Питере теплый. Основная масса горожан по дачам, да санаториям. Улицы заполоняют приезжие. Даже в нашу курсантскую общагу на август месяц заселяются туристы. Как-то я на несколько дней задержался в городе перед каникулами и своими глазами наблюдал, как пара автобусов с братушками-болгарами подъехали к факультету, и они на целую неделю разместились в курсантских комнатах.

Асфальт прогибается под каблуками наших туфлей. Вдруг Федорович мне говорит: 

- Стой! Посмотри чуть правее.

Смотрю. Нам навстречу идет коренастый, низенького роста подполковник. Фуражку несет в руке, потому что жарко. Заметил тоже нас, и остановился.
- Вова, познакомься с этим лысым ху..... ! Вполне возможно что со временем он станет твоим большим начальником, - все эти фразы Доника произносит настолько громко и отчетливо, что встречный хорошо их слышит. Реагирует на них вяло, возможно, из- за духоты, но набычившись. Тем не менее протягивает нам правую кисть. Здороваемся.

Я вижу, что ему по любому неудобно и неприятно, что в моем присутствии его однокурсник обзывает непечатными словечками, но Доника делает вид, что не обращает внимания на его обиду. Как никак, они пока равны. А то, что я намного младше по званию, так это так, мелочь, недостойная их внимания.
- Тезка, это Слава Солнцев. Будущее светило медицинской службы ВДВ. А так как ты тоже оказался в этих войсках, то вам сам Бог велел вам познакомиться, - продолжает балагурить Доника. Я пожимаю руку подполковнику и теперь уже с интересом разглядываю его погоны с парочкой голубых просветов.

- В общем так, предлагаю в ближайшую субботу совместно посетить парилку на Братьев Васильевых и там познакомиться вплотную. Надеюсь, ты не против посвятить своего будущего шефа в наше  "тайное " банное сообщество, - обращается теперь уже ко мне мой покровитель. 
- Конечно, не против, какие могут быть тайны. Если не будет против, товарищ подполковник.
- Я только за, - кратко ответил Солнцев. На этом мы еще постояли пару минут. Они между собой перекинулись в два- три слова о своих делах. И мы побрели далее своей дорогой.
Вскоре всему курсу предстояло пройти очередной, достаточно волнующий порог. Распределение, он назывался. То есть перед выпуском, нас всех нужно было определить по местам предстоящей службы. Я особо не заморачивался на эту тему. 

Учитывая что дивизий ВДВ за Уралом не было, мне все эти примочки о службе в Сибири и за полярным кругом, были до одного места. А экзотика коньячного места в Азербайджане тоже особо не страшила. Но будучи в Пскове на стажировке, случайно в книжном киоске приобрел географический атлас, а в нем рассмотрел городок Болград. И, видимо, сам черт застил мне глаза. Вроде и зрение у меня тогда еще было отличное, но я как - то умудрился заметить лишний нолик. Там было написано двадцать, а я увидел двести тысяч населения. И этого мне хватило, чтобы для себя принять решение. Если будут в комиссии на распределении спрашивать мое желание, то попроситься именно в этот южный городишко, потому что там располагалась единственная десантная дивизия в Украине, а я хотел поближе к малой родине. Вот уже почти десять лет, как маюсь вдали от нее.

И вот наступает этот "торжественный" момент. Я абсолютно не интересовался, как проходило мероприятие распределения в других взводах. Курс большой, а гарнизонов в нашей тогда необъятной стране было великое множество. И не было никакой необходимости страдать из- за кого-то. Тут самому бы как-то более-менее устроиться. О, да, конечно. Мы уже были давно наслышаны, что особо приближенные к начальству и замполитам, уже распределены туда, откуда я приехал в академию. Это группы войск за буграми нашего  "горячо любимого " Советского Союза.

Такие товарищи, как жополиз, старшина курса Вася Песенко, и ему подобные, должны были служить исключительно там, где двойной оклад и умеренный климат. Воздушно-десантных дивизий за границей нет, поэтому мне даже в перспективе уже не грозит побывать в благословенной Европе.

А вот я и соврал. Забыл просто. Есть же, есть одна дивизия за рубежом. В ДРА, то есть в Афганистане. И если к моему выпуску бойня там не закончится, то мне туда прямая дорога. Все верно, не был я в течении шести лет любимчиком ни у кого из судьбу решающих начальников. 
За пару месяцев до выпуска, находит меня во время занятий мой новоиспеченный знакомый, подполковник Солнцев. Отводит в сторонку от однокурсников.

- Меня по окончанию факультета, - говорит, - направляют начмедом Болградской дивизии. Как ты смотришь на то, чтобы распределиться в мое подчинение?

- Так я и сам собирался проситься на распределении в эту дивизию. Только сомневался, что меня туда направят.
- Теперь можешь не сомневаться. Считай что ты уже распределение получил. Теперь попутно еще вопрос. В ту дивизию по разнарядке нужно отправить четыре выпускника. Надеюсь, ты сможешь выбрать во взводе еще три толковых парня?
- Конечно. Это не проблема, но сначала я предложу на добровольных началах. Насильно записывать не стану. Хорошо? - теперь уже я ставлю маленькое условие будущему начальнику.
- Вопросов нет. Главное, чтобы мерзкие типы не попали. Решай сам.
- Договорились.

Пожимаем руки и разбегаемся.

Для распределения нашего взвода из Москвы прибыл постоянный куратор первых взводов, полковник Сердцев. По должности он эпидемиолог ВДВ, и заместитель начальника медицинской службы десантных войск СССР. Пользовался славой грозы для всех медиков- десантников.

Я уже выполнил просьбу своего будущего шефа. Опросил личный состав взвода на предмет, кто желает служить в Болграде. Три человека добровольно дали свое согласие. И при этом, действительно, лучшие из лучших во взводе. Списочек пофамильно я заранее передал Вячеславу Солнцеву. Он еще раз заверил, что проблем с распределением теперь не будет.

И вот стоим мы в коридоре перед дверью факультетской Ленинской комнаты. Ждем своей очереди, на так называемую мандатную, комиссию. И хоть каким страшным нам описывали Сердцева, я абсолютно не волнуюсь, потому что уверен в своем назначении заранее.

Приглашают, захожу, представляюсь.
- Присаживайтесь. Выполняю команду. Вокруг Сердцева - куча клерков факультетских, преподаватели от кафедры ОТМС, начальник курса.
- Итак, товарищ Озерянин, где вы желаете служить? - вопрошает московский полковник, заглядывая в какой - то журнал, раскрытый у него перед носом.
- Товарищ полковник, если есть такая возможность, то я бы попросил распределить меня в 98- ю воздушно десантную дивизию. В город Болград.
- Почему именно туда?
- Там теплее, а я намерзся здесь за шесть лет. Хотелось бы согреться, - учитывая вроде как благодушное настроение Сердцева, пытаюсь шутить.
- О, так у нас для этого есть места и потеплее…

И тут до меня мгновенно доходит, что пытаться здесь чего- либо скаламбурить может стать себе дороже...

- Например, Кировабад. Или может прямо отсюда в Кабул, а там уже как повезет. А? - заглядывает мне в глаза вершитель судеб.
- Там для меня чрезмерно жарко будет. Я предварительно желал бы адаптироваться в умеренном тепле, продолжаю дурачиться в том же духе. 
- Ну, ладно, - он снова заглядывает в свой поминальник, и я вижу четыре наших фамилии обведенных красным, а сбоку – Болград.
- А у вас дети есть?
- Да, один ребенок.
- Сколько лет?
- В августе исполняется шесть.
- Ага, значит в сентябре уже в школу. Если вы настаиваете на Болградской дивизии, то так и быть, но я вас запишу не в сам город Болград, а в хутор Веселый Кут. Это сто пятьдесят километров от Болграда. Там стоит артиллерийский полк этой дивизии. Правда, там школы нет, но чего - нибудь придумаете. Договорились!?

У меня спирает дыхание, но я стараюсь отвечать бодрым голосом:
- Так точно, товарищ полковник.

А про себя думаю:  "Чтобы ты сдох, падла. Вот обязательно нужно же сунуть ложку дегтя. Тут и так еще не известно, что это за Болград такой, а он каким - то Кутом у черта на куличках стращает. "
- А какие у вас дальнейшие планы? - не унимается начальник.
- Постараюсь, товарищ полковник, добросовестной службой заслужить право для поступления на командный факультет, - на одном духу выпаливаю я.
- А вы что, собираетесь стать генералом?
- Генералом… это вряд ли, - тушуюсь я.
- Ну, так полковником вы и так станете. А для этого совершенно нет смысла напрягаться с первым факультетом. Вы согласны?
- Будем смотреть, товарищ полковник.

Он посмотрел на меня как на вредно- привередливое насекомое.
- Хорошо. Вы свободны. Пока. Следующий.

Я вышел из Ленкомнаты никакой. Голова пухла от всяких глупых мыслей. Что это за Веселый Кут такой? И куда я буду девать ребенка, если там даже школы нет? Вот так влип, по блату называется. Ладно, поживем, посмотрим.

По окончанию распределения, Сердцев собрал весь взвод на беседу. Как принято в таких случаях, долго нас стращал, в войсках достать обещал, и все такое. Просмотрел еще раз весь взвод пофамильно. Споткнулся о фамилию Диковского. 
- Так это ты тот самый Диковский? Встать! Когда вашу фамилию называют. Диковский мастерски с имитировал реальный испуг, и подпрыгнул с места.

- Так это в твоей характеристике записано, что нуждаешься в контроле со стороны командиров и начальников. Тебе сколько лет? Двадцать пять? И тебе еще нужен присмотр? Ну я присмотрю, я и в Кировабаде за тобой присмотрю. Я тебя везде найду. Я тебя через пару месяцев в Афганистан отправлю, там за тобою присмотрят. Ты меня понял?
- Так точно, понял!
- Вот я посмотрю как ты меня понял. Садись.

В этот момент я случайно выглянул в окно и заметил, что по аллейке в сторону факультета идет мой  "покровитель " Солнцев. Через пару минут он заглянул в дверь кабинета. Сердцев пошел ему навстречу. Они поручкались и обнялись. Пару минут о чем- то пошушукались.
- Вопросы у вас ко мне еще есть? - оглянулся Сердцев.
- Никак, нет! - дружно рявкнули мы. Солнцев при этом показал мне жестом, чтобы я его подождал. Я притормозил в коридоре. Минуты через три он освободился от Сердцева и подошел ко мне.

- Володя, я специально пришел к тебе. Тут такая ситуация получилась, но может это даже и к лучшему для тебя. Мое назначение в Болград переиграли. Я назначен в Москву на должность эпидемиолога ВДВ. Вместо этого самого Сердцева. Он уходит в сухопутные войска, на повышение. Так что ты уж извини, что я тебя сорвал. Может ты куда- то в другое место метил…?

- Да нет, товарищ полковник, я не в обиде. Сами знаете, все что не делается, все к лучшему.

- Ну вот и хорошо, что ты меня понял. Я о тебе не забуду. Служи. 

До реальной службы оставалось совсем недолго. А пока что мы вышли на финишную прямую. Государственные экзамены. И страшновато и не очень. Выпустят по-любому. И звание вручат и диплом никуда не денется. Готовимся, конечно. В данном случае уже главное при ответах не опозориться. Ведь, как никак, чему-то же шесть лет учился!

Но, ведь, кроме экзаменов уже начинается лихорадка по подготовке к очередному переезду. Снова нужно раздобыть контейнер. Доставить его во двор общаги. Собирать в узлы вещички. За шесть лет у нас абсолютно ничего не прибавилось. Снова наполовину заполненный трехтонник. Разве что, узелок с вещами дочери, которая родилась по дороге сюда из Германии.

Выпускная сессия началась. Никто уже нас в шею не гонит, готовиться не принуждает. Все на полной самосознательности. Четыре экзамена. Для посвященных можете и не угадывать. Испыты идут по основным предметам, а основные для военного врача, как решили свыше, должны быть:

• Хирургия;
• Терапия;
• ОТМС (организация и тактика медицинской службы);
• И четвертым, естественно, все то, что в течении шести лет зубрили на кафедре марксизма- ленинизма - научный коммунизм.

Более-менее успешно преодолеваем и эти барьеры. Все, дипломы вручены. В них стоит маленький штампик, а в нем два слова -  "ЛЕЧЕБНОЕ ДЕЛО ". Да, именно такие слова. Не врач там такой-то…какой-то. 
Никакой присяги Гиппократа мы не принимали - всё это сказки. Нам вместе с дипломом выдали бумажки, а в них напечатан текст под заглавием  "Присяга советского врача ". И мы ее хором не читали, и за нее нигде не расписывались. Так, на память. Она до сих у меня в архиве хранится. А так, как Союза давно нет, то и присяга, надо полагать, утратила свою силу.

Еще вручили мелкие атрибуты нашей  "власти " - круглую маленькую печать, с деревянной ручкой-культяпкой. Посередине написано  "врач ", а по кругу фамилия и имя-отчество. А на грудь поплавок-ромбик белого цвета об окончании учебного заведения. За атрибуты уплатили два рубля.
А еще каждый выпускник получил от меня альбом. От меня, потому что, я занимался оформлением выпускных альбомов. То есть я с редколлегией курса готовил эскизы и макет. А печатала и размножала специальная фирма, что тоже обошлось каждому аж в сорок целковых, но память осталась. При этом для всего курса они были изготовлены в красных палитурках, а для десантников, по моей идее, в голубых.

Зачуханный, и всем осточертевший, тыльный дворик факультета. Последнее построение в составе курса. Все в новеньких парадных мундирах. Все стартуют в войска в одном звании, лейтенант. Независимо от занимаемой перед этим должности и звания. Возраст, соответственно, тоже разный. Прикиньте, основная масса поступала в семнадцать лет, и им теперь двадцать три. А у меня, о Боже, сбылась мечта идиота! Всего лишь двадцать девять лет, а я уже целый лейтенант! Единственное мелкое утешение, у меня уже выслуги десять лет. То есть по всем расчетам службы в СА до пенсии осталось пятнадцать.

Начальник все еще пытается нам чего- то говорить. Какие- то напутствия, наставления. Я смотрю на строй, и вижу, никто его уже не слушает. Даже из уважения. Переминаются с ноги на ногу. Крутят головами, вздыхают как от тяжкого бремени. И точно.
- Вопросы есть?
- Никак, нет!
- Ну, тогда можете быть свободны, - произносит последнюю фразу любимый наш начальник. И вся толпа, как с сучка сорвавшись, рванула кто куда. Разбежались так, как до этого разбегались ежедневно в течении шести лет. Как будто завтра снова будем стоять в этом же строю. По-моему никто даже на мгновение не подумал, что это последний раз мы стояли все вместе. Разбежались так, как будто через час будем снова стоять плечо к плечу. Увы, никогда уже вместе в этом составе мы не будем.

Я специально задержался на минуту в сторонке понаблюдать. Даже наш кремень-начальник и тот стоял с окаменевшим на некоторое время, потерянно- растерянным видом. Никто не подошел к начальнику, не поблагодарил, не пожал на прощание руку. Да он по моему в этом и не нуждался. Те, которых он осыпал почестями и обещаниями в дальнейшей помощи, еще не раз и так будут тереться возле его ног. А нелюбимые? Они как- нибудь и сами перебьются. 

Ах, да еще повзводно  "замочат " это дело в заранее заказанных ресторанах. И все. До встречи через десять лет, записано на последней странице в альбомах, но даже не удосужились уточнить дату встречи. Не до того было. Встречались, конечно. И через десять, и через двадцать лет. Те, кто смог до кого- то дозвониться, списаться. В послеразвальной суете и в доинтернетный период это было напросто, поэтому на встречи приезжали далеко не все. Да многие и не стремились.

Контейнер отправлен, комнатка сдана, билеты на поезд приобретены. У нас еще целый август месяц отпуск- каникулы. На службу надо прибыть первого сентября.

Страница 1 - 1 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец | Все
Автор:  Владимир Озерянин