Интересно, а кто-нибудь был свидетелем случаев, когда выпускник ВУЗа с ВК получал диплом, но не получал лейтенанта? С моим одногруппником чуть-чуть не произошло подобное.
Это был единственный некомсомолец в нашей группе. Не знаю, как он умудрился избежать этого в школе, но факт остается фактом -- в ряды первокурсников нашего серьёзнейшнго института (нам даже МО доплачивало 15 руб к стипухе) затесался потенциальный враг. Более того, он даже слегка бравировал своим статусом, очень бережно относился к нему, пресекая всякие попытки общественности заполучить его в ряды ВЛКСМ. Помню, комсорг нашей группы имел обыкновение растратив деньги, полученные от комсомольских взносов путём проедания их в пышечной и вынужденный скрываться от комсорга факультета, пытался компенсировать свою финансовую нечистоплотность активной миссионерской деятельностью по возвращению заблудшей овцы в лоно. Но тщетно, Игорёк был непреклонен. Он наглел на глазах, манкировал обязанностями члена комсомольского отряда ДНД, мотивируя это своей непринадлежностью к прогрессивной молодёжи. Любил во время комсомольского собрания (на котором он не обязан был присутствовать) зайти в аудиторию и демонстративно гнусавым голосом протянуть: “Ааа, вы всё заседаааете. Ну лааадно, пойду кофейку попью.”
В начале пятого курса он женился на девчонке с другого факультета и молодая, но рациональная, с деловой хваткой жена стала намекать суженому, что, мол, скоро распределение, неплохо было бы уже в интересах семьи и вступить. Ответ Игорька поразил нас своей моральной высотой, пахнУло чем-то давно забытым, дворянским, мне почему-то представился герой романа Пикуля “Моонзунд”. А сказал он, буквально, следующее: ”Я без пяти минут офицер РОССИЙСКОГО ФЛОТА, и не пристало мне поступаться своими принципами.” Вобщем, стало ясно, что тот романтический образ, который взлелеял в себе Игорёк, уже материализовался и управляет им самим. Оставалось только посочувствовать молодой жене и пытаться утешить её тем, что, жизнь ей, конечно, предстоит сложная, но жёнам декабристов было хуже, да и Дон Кихоты в наше время на дороге не валяются.
Но всё разрешилось очень скоро и счастливым для всех образом.
За три дня до госэкзамена по ВК, начальник её, контр-адмирал (человек -кремень, все знали, что если он что-то сказал, то по-другому уже не будет) объявил, что некомсомольцы на его кафедре офицерами не будут и не допустил Игорька до экзаменов. Ситуация действительно была серьёзной, т.к. с несдавших экзамен снимали бронь и в любой момент могли забрать на срочку.
С него мигом слетела вся романтическая аура, он проявил недюжинные способности (конечно, возобладал инстинкт самосохранения и отключил все остальные) и показал явное понимание психологии различных категорий людей. Дело в том, что ему надо было собрать комсомольское собрание (на предмет принятия его в члены), обеспечить кворум и заручиться большинством голосов.
Кого-то он умолял, кому-то грозил, перед кем-то унижался. В одном кармане у него лежала бритва, чтобы при необходимости можно было имитировать самоубийство, а в другом -- фляжка со спиртом, могущая стать решающим аргументом для некоторых наших комсомольцев. В дипломате он носил свадебные фото и модную книгу “Мастер и Маргарита”, демонстрируя заинтересованным лицам готовность дать её почитать. Но главным аргументом для меня и других студентов, отличающихся здоровым цинизмом, было обещание скромного ужина в шашлычной после экзамена.
Вобщем, Игорек сотворил чудо -- за два дня, во время сесии он умудрился стать комсомольцем, и наш ВМФ обогатился ещё одним лейтенантом запаса.
Это был единственный некомсомолец в нашей группе. Не знаю, как он умудрился избежать этого в школе, но факт остается фактом -- в ряды первокурсников нашего серьёзнейшнго института (нам даже МО доплачивало 15 руб к стипухе) затесался потенциальный враг. Более того, он даже слегка бравировал своим статусом, очень бережно относился к нему, пресекая всякие попытки общественности заполучить его в ряды ВЛКСМ. Помню, комсорг нашей группы имел обыкновение растратив деньги, полученные от комсомольских взносов путём проедания их в пышечной и вынужденный скрываться от комсорга факультета, пытался компенсировать свою финансовую нечистоплотность активной миссионерской деятельностью по возвращению заблудшей овцы в лоно. Но тщетно, Игорёк был непреклонен. Он наглел на глазах, манкировал обязанностями члена комсомольского отряда ДНД, мотивируя это своей непринадлежностью к прогрессивной молодёжи. Любил во время комсомольского собрания (на котором он не обязан был присутствовать) зайти в аудиторию и демонстративно гнусавым голосом протянуть: “Ааа, вы всё заседаааете. Ну лааадно, пойду кофейку попью.”
В начале пятого курса он женился на девчонке с другого факультета и молодая, но рациональная, с деловой хваткой жена стала намекать суженому, что, мол, скоро распределение, неплохо было бы уже в интересах семьи и вступить. Ответ Игорька поразил нас своей моральной высотой, пахнУло чем-то давно забытым, дворянским, мне почему-то представился герой романа Пикуля “Моонзунд”. А сказал он, буквально, следующее: ”Я без пяти минут офицер РОССИЙСКОГО ФЛОТА, и не пристало мне поступаться своими принципами.” Вобщем, стало ясно, что тот романтический образ, который взлелеял в себе Игорёк, уже материализовался и управляет им самим. Оставалось только посочувствовать молодой жене и пытаться утешить её тем, что, жизнь ей, конечно, предстоит сложная, но жёнам декабристов было хуже, да и Дон Кихоты в наше время на дороге не валяются.
Но всё разрешилось очень скоро и счастливым для всех образом.
За три дня до госэкзамена по ВК, начальник её, контр-адмирал (человек -кремень, все знали, что если он что-то сказал, то по-другому уже не будет) объявил, что некомсомольцы на его кафедре офицерами не будут и не допустил Игорька до экзаменов. Ситуация действительно была серьёзной, т.к. с несдавших экзамен снимали бронь и в любой момент могли забрать на срочку.
С него мигом слетела вся романтическая аура, он проявил недюжинные способности (конечно, возобладал инстинкт самосохранения и отключил все остальные) и показал явное понимание психологии различных категорий людей. Дело в том, что ему надо было собрать комсомольское собрание (на предмет принятия его в члены), обеспечить кворум и заручиться большинством голосов.
Кого-то он умолял, кому-то грозил, перед кем-то унижался. В одном кармане у него лежала бритва, чтобы при необходимости можно было имитировать самоубийство, а в другом -- фляжка со спиртом, могущая стать решающим аргументом для некоторых наших комсомольцев. В дипломате он носил свадебные фото и модную книгу “Мастер и Маргарита”, демонстрируя заинтересованным лицам готовность дать её почитать. Но главным аргументом для меня и других студентов, отличающихся здоровым цинизмом, было обещание скромного ужина в шашлычной после экзамена.
Вобщем, Игорек сотворил чудо -- за два дня, во время сесии он умудрился стать комсомольцем, и наш ВМФ обогатился ещё одним лейтенантом запаса.
Не чморись и не чмори