Этот текст – совместная работа с botter-ом (LiveJournal.com). Подробная схема Грозного составлена и нарисована им. Общую схему маршрута рисовал я (исходники карт взяты с ArtofWar). Все, кто может оказать помощь в сборе дополнительной информации – пишите в личку или на ящик (адрес указан в моем профиле) либо botter-у по ссылке:
Выдвижение 81-го МСП 31.12.94 г. в Грозный
К 30-му декабря 1994 года до командиров подразделений был доведён замысел операции, причём, как отмечает командир 81-го МСП полковник Александр Ярославцев: "Когда Квашнин ставил задачу, то говорил, что вот то, что я вам сейчас рисую на карте, я тут же и стираю. Потому что завтра об этом будут знать дудаевцы. Я не знал, что будут делать соседи по наступлению. Каждый знал только поставленную лично перед ним задачу"[1] .
81-й полк был разделен на два штурмовых отряда (ШО):
ШО №1 – 1-й мсб 81-го МСП (с задачей взять ж/д вокзал),
ШО №2 – 2-й мсб 81-го МСП (с задачей блокировать Президентский дворец).
Необходимо сразу отметить, что численность штурмовых отрядов самарского полка, входивших в город, была значительно ниже штата военного времени. Комполка сообщает: "В каждом батальоне было человек 160-170. Причем все эти бойцы [сидели] за рычагами БМП. В город вошла одна броня"[2] . Ему вторит и мл. сержант Трифонов: "БМП рассчитана на 10 человек, но в машинах было только по 5 – непосредственно экипаж и два стрелка"[3] . Связь в штурмовых отрядах была организована следующим образом: для обеспечения связи с командиром вышла КШМ БМП № 600, с начальником штаба – КШМ № 604[4] , а для дублирования каждому батальону еще 30 декабря были дополнительно приданы радиостанции Р-145 на базе БТР-60, так называемая «Чайка». В каждой машине находился офицер-связист[5] . Для инженерного обеспечения 4-й и 5-й ротам[6] 81-го МСП придавались сапёры 1-й инженерно-саперной бригады. Это были две группы из 8-ми человек каждая под руководством капитана Москалёва и старшего лейтенанта Голубева на БТРах[7] . По информации журналиста В. Литовкина, каждому батальону самарского полка также придавались по две «Тунгуски» из зенитного дивизиона 131-й ОМСБр: "Две «Тунгуски» передали 1-му батальону, две другие второму. Еще одну машину - управлению бригады, шестую - третьему батальону [вероятно, 2-му батальону 131-й ОМСБр либо отдельному батальону связи 90-й ТД]. На каждую из ЗСУ посадили командиром по офицеру"[8] . Танки Т-80 отдельного танкового батальона 6-го танкового полка 90-й ТД были распределены по 3 машины в каждую роту[9] . Подразделения 81-го МСП доукомплектовывались и в ночь на 31 декабря. И только к 6 часам утра окончательно были сформированы 8 штурмовых групп[10] .
31 декабря 1994 г. около 7 часов утра 81-й МСП, в соответствии с ранее намеченным планом, начал выдвигаться к Грозному[11] . При выходе из района расположения было обнаружено, что пропал без вести рядовой 4-й мср 81-го МСП А.Г. Гребнев, "в бой 31 декабря 1994 года он не вступал, больше его никто не видел"[12] . В списках погибших и пропавших без вести он также не числится. В авангарде полка шла разведрота капитана Евгения Коломыйцева. Мост через Алханчуртовский канал преодолели без сопротивления. Аэропорт «Грозный-Северный» тоже миновали без проблем – боевиков там не было[13] . Батальоны продолжили движение: 1-й мсб по дороге из аэропорта на Грозный дошел до моста через Нефтянку и остановился. По сообщениям местных жителей, мост был заминирован. "Внешним осмотром мины обнаружить не удалось, - рассказывает Виктор Ситников. – Пропустили по мосту одну БМП. Прошла нормально"[14] . После этого мост преодолела остальная бронетехника батальона.
Разведрота полка продвинулась по ул. Богдана Хмельницкого, и далее по ул. Первомайская до пересечения с ул. Наурская, где ее обстреляли дудаевцы . Ярославцеву поступает доклад от разведчиков капитана Коломыйцева о боевом соприкосновении с противником. Полковник Ярославцев приказывает разведчикам отойти под прикрытие 1-го мсб. Дальше – новый доклад: горит танк из 131-й ОМСБр, и по нему боевики лупят со всех сторон. Вероятно это была машина боевиков, так как Данилов (рр 131-й ОМСБр)[16] не упоминает о своем подбитом танке, зато отмечает уничтожение танка боевиков. В статье «Разгром», где есть раскладка по времени, тоже отмечено, что рр уничтожила танк боевиков около 10:00. А связист капитан Спиридонов и Ярославцев (оба находились со 2-м мсб) неправильно поняли радиодонесение и указали, что это был танк со 131-й бригады.
Командир взвода разведроты 131-й ОМСБр (ШО №3) Валерий Данилов: "К Нефтянке мы вышли уже в восемь утра ...и моё подразделение оказалось единственным, которое сразу перебралось через Нефтянку, другие застряли в этой жиже. А тут засада. Один танк мы уничтожили с ходу. ...Но пока подбиралась к танку, сбились с курса и возле школы ДОСААФ нарвались на пулемёт, укрывшийся за подбитым БТРом. Уничтожить не уничтожили, но пулемёт подавили, больше он не стрелял. Вдруг какая-то пушка появилась. Пришлось замолотить и её. В этот момент мы получили сообщение: по самые бойницы провалилась в жижу машина ротного, да ещё трубопровод у него разорвало. Повернули назад. И только вытащили ротного, как увидели на дороге на полной скорости возвращающуюся БМД. От водителя узнали, что второй батальон попал под сильный огонь и нуждается в помощи. А в самой машине лежали первые раненые"[17] .
В это время 2-й мсб находился в километре от совхоза «Родина» и был остановлен приказом командира 81-го МСП Ярославцева. Тот, по его словам, предчувствуя засаду, велел прекратить движение батальона и изменить дальнейший маршрут следования. Хотя Виктор Ситников утверждает, что этот батальон заблудился и "ушел к совхозу «Родина»"[18] . В рабочей тетради оперативной группы центра боевого управления 8 АК записано: "9:01. [2-й мсб и тр] 131 омсбр: с/х «Родина» охвачен с северной, западной и южной стороны"[19] , таким образом получается, что 2-й мсб 81-го полка должен был уже выдвинуться к р. Нефтянка. На броне БМП, в которой находился Ярославцев, находился авианаводчик Александр Кирьянов из 559-го бомбардировочного авиаполка (БАП). Он должен был корректировать действия авиации, прикрывавшей штурмовые отряды. Не раз комполка предлагал Кирьянову укрыться за бронёй, но получал отказ. "Сейчас не могу. Придётся работать с авиацией, и мне нужно быть наверху, чтобы всё видеть и корректировать огонь", - ответил Кирьянов[20] . По обнаруженному противнику был нанесен артиллерийский удар[21] . Командир роты отдельного батальона связи 90-й ТД капитан Спиридонов, находившийся во 2-м мсб, сообщает следующее: "Встретили нас чеченцы, когда мы прошли совхоз «Октябрьский» [«Родина»]. Подбили две машины – танк с майкопской бригады и нашу машину с разведроты. После этого колонна остановилась, и мы стали запрашивать, чтобы помогли артиллерией или авиацией. В результате двух-трех часового стояния – больше нельзя было стоять, иначе всех бы пожгли – поступила команда выполнять задачу, которая была поставлена. И колонна пошла. Часть техники пошла на вокзал, другая – на президентский дворец"[22] .
После того, как разведчики вновь ушли вперед и доложили, что путь свободен, движение возобновил первый, а в след за ним, и второй батальон. Старший техник 1-й мср 81-го МСП (ШО №1) ст. прапорщик Григорий Кириченко так описывает движение колонны в городе: "Впереди по проспекту Хмельницкого двигались три танка, далее – штабные машины полка и двумя колоннами вдоль тротуаров БМП, чьи орудия почему-то были направлены не на противоположную сторону улицы, как требует устав, а на свою. Вдоль стен домов продвигалась пехота"[23] . В 10:15 полк вышел к пересечению улиц Богдана Хмельницкого и ул. Профессиональная[24] . "При подходе 81-го полка к ул. Маяковского впереди показались танки. Оказалось, что это «рохлинцы» (255 мсп, наступавший по ул. Круговая)"[25] . В это время Ярославцев получает сообщение о том, что его левый сосед, мотострелковый полк из Ленинградского военного округа (так написано в тексте, но это был 255-й МСП из 8-го гв. АК[26] ), вышел на улицу Маяковского. Это еще раз показывает, КАК ставилась задача командирам штурмовых подразделений: "каждый знал только поставленную лично перед ним задачу"[27] . По признанию Александра Ярославцева, у него была задача выйти на улицу Маяковского только к 16:00. Поэтому его батальоны не форсировали обстоятельства.
К 11:00 81-й МСП без потерь вышел на улицу Маяковского. Ярославцев докладывает командующему группировкой "Север" генералу Пуликовскому о выполнении задачи дня. Пуликовский, выслушав доклад, отдаёт приказ продолжать операцию. Штурмовые отряды начали движение в сторону президентского дворца и ж/д вокзала по улице Первомайская. Впереди двигался 1-й мсб под командование начальника штаба полка Семена Бурлакова, который, по словам Ярославцева, являлся его тараном. Следом за ним продвигался 2-й батальон 81-го полка. Вскоре бронетехника 131-й бригады, которая по плану должна была следовать за полком, начала обгонять его колонны, вклиниваться. Позже ситуация разрешилась, и всё стало на свои места. БМП полка двигались повзводно – колонной по три машины. Слева и справа их прикрывали «Тунгуски», причём каждая из ЗСУ держала под прицелом противоположную сторону улицы. Литовкин сообщает, что "вдруг командир решил забрать на усиление первого батальона вторую зенитную установку, и рота осталась только с ЗСУ лейтенанта Лабзенко"[28] . Скорее всего, это следует понимать так, что комполка Ярославцев забрал одну из двух «Тунгусок» на усиление 1-го батальона 81-го МСП.
1-й батальон самарского полка вышел на площадь Орджоникидзе, а затем и на проспект с одноименным названием. Колонна батальона на повышенной скорости прошла по проспекту в сторону ж/д вокзала. "Между прочим, штурмовая группа Бурлакова проскочила президентский дворец. Впрочем, задачи по его блокированию я не ставил", - говорит Александр Алексеевич[29] . Подполковник Игорь Станкевич, замком полка по воспитательной работе, указывает, что когда батальон Бурлакова вышел к ж/д вокзалу, "справа туда же подходили танки. Оказалось, что это 131-я бригада. Да и то догадались только потому, что появилась «Чайка» – машина Р-145, в которой был комбриг. Договорились о взаимодействии"[30] . Заняв административные здания в районе ж/д вокзала, 1-й мсб самарского полка взял под контроль и основные транспортные узлы.
Бурлаков доложил о выполнении задачи своему командиру, а тот, в свою очередь, – Пуликовскому. Это было в 12:30[31] . Узнав об этом, Пуликовский отдает команду Ярославцеву выдвигаться 2-м батальоном к Рескому и блокировать его, при этом последний отмечает, что голос командующего по ЗаСу он узнал, и это была не провокация чеченцев[32] . Сил для блокирования дворца, по предположению Ярославцева, должно было хватить, а далее рассчитывал он, подойдут внутренние войска и «зачистят» город. По плану 81-му МСП придавались два батальона внутренних войск, в действительности же прибыли лишь два БТРа[33] . 2-й батальон самарцев к этому моменту растянулся от улицы Маяковского до площади Орджоникидзе: "В это время мой резерв [2-й мсб 131-й ОМСБр – именно его техника «вклинивалась» в хвост 81-го МСП, и именно там же начинаются высотные дома] уже подтягивался к улице Маяковского, я тем временем выходил на площадь Дзержинского [на самом деле Орджоникидзе]", – говорит Ярославцев[34] . Колонна шла по улице Первомайская, однако В. Ситников сообщает, что "командир полка Александр Ярославцев с батальоном пошел к площади Орджоникидзе улицей, что была левее Первомайской"[35] [по Лермонтова шли части 8-го гв. АК]. На площадь Орджоникидзе колонна 81-го полка выскочила почти одновременно с 68-м ОРБ, который обошел корпуса городской больницы слева. Произошло некоторое замешательство, о котором упоминает журналист В. Литовкин, приводя рассказ участника событий Александра Лабзенко: "БМП увеличили скорость, но тут же столкнулись с выдвигавшейся к дворцовой площади колонной боевых машин десантников"[36] . На площади Орджоникидзе Ярославцев, по его собственным словам, "подозвал к себе командира первого батальона подполковника Перепёлкина" и приказал тому перекрыть "тыльную улицу, чтоб в спину не ударили"[37] . Здесь стоит отметить один непонятный момент: подполковник Э.В. Перепелкин командир 1-го мсб 81-го полка, который к тому моменту уже находился у ж/д вокзала. Начштаба Бурлаков утверждает, что к вокзалу пошли две мотострелковых и одна танковая рота[38] .
При подходе к площади Ленина на проспекте Орджоникидзе усилился обстрел из стрелкового оружия и гранатомётов. Вообще, считает А. Ярославцев, дудаевским гранатомётчикам воздали много лишнего. Несмотря на плотный гранатомётный огонь, боевики очень часто промахивались, хотя били почти в упор. Иногда гранаты просто отскакивали от брони БМП и "рикошетом уходили то в землю, то вверх и в стороны"[39] . Тем не менее, на подходе к Президентскому дворцу 2-й батальон 81-го МСП был остановлен огнем противника и понес ощутимые потери. И одной из первых была подбита БМП командира полка. Капитан Спиридонов сообщает, что "когда машина командира полка пошла по проспекту, по ней было сделано 3-4 выстрела"[40] . Авианаводчик Кирьянов, ехавший с Ярославцевым, почти непрерывно вёл огонь из своего АКСУ-74 по боевикам, засевшим в многоэтажных зданиях, вытянувшихся вдоль всего проспекта Орджоникидзе. Был момент, когда его автомат замолчал – заклинило. Тогда Ярославцев подал ему свой, и Кирьянов продолжил прикрывать БМП огнём[41] . В районе проспектов Победы и Революции (скорее всего – Победы и Орджоникидзе[42] , так логичнее) комполка решил осмотреться и высунулся из люка. Очевидцы – офицеры, ехавшие следом в колонне, рассказали, что как только БМП Ярославцева с бортовым номером «600» притормозила возле одного из домов, в неё с левого борта попала граната. Александр Кирьянов в последний момент заметил чеченского гранатомётчика и успел прикрыть комполка своим телом. Взрывом авианаводчик был сметён с брони и погиб, Ярославцев получил ранение и на время потерял сознание. БМП не пострадала, так как граната ударила в свёрнутый брезент, на котором и сидел Кирьянов. На броне боевой машины осталась лишь выбоина[43] . За этот подвиг капитан Александр Кирьянов был представлен к званию Героя Российской Федерации – посмертно[44] . Когда Ярославцев пришёл в себя, попросил солдата-радиста перевязать ему голову. В этот момент через открытый люк внутрь машины проникла пуля. Комполка повторно был ранен в голову. Вот как Ярославцев описывает свое ранение: "Вдруг такой страшный удар по голове – будто её снесло, и я ухнул под броню. Это было на углу проспектов Победы и Орджоникидзе. Оглянулся – чувствую, трясёт. Значит, ранен, вокруг кровища. Рядом со мной радист, а сзади начальник связи. Попросил радиста меня перевязать, а ему страшно, но достает пакет и начинает перевязывать. В этот момент в открытый люк отработал снайпер. Мне срезало пучок волос, бойца посекло осколками. БМП покачивалась на ходу – это меня и спасло. Ну, я сам себе всё перемотал, состояние, шоковое, боли ещё не чувствую и главное, не знаю что делать. В прострации потерял ориентацию и в пространстве, и во времени: вроде знаю, что на войне, а вот на какой?! Потом постепенно сообразил, что мне надо куда-то ехать, и смотрю: спецназовцы, что меня охраняли, вот так слева на дороге стоят и копошатся. Как выяснилось, у них убили солдата. Я им кричу: «Вы что! Давайте вперёд! Прикрывайте!» Тут вижу – танки слева направо, а я-то был впереди. И чувствую, начинает кружиться голова и подходит тошнота. Спустился вниз, а с перемотанной башкой ни шлемофон надеть, ни передать обстановку. Говорю бойцу: «Давай-ка передавай, что я ранен. Командование – Бурлакову»"[45] . В 14:00 Ярославцев был вынужден передать командование своему начальнику штаба Бурлакову[46] , но так как он находился к тому времени на вокзале, командование принял замкомандира подполковник Владимир Айдаров. Свидетельствует комполка Ярославцев: "После передачи командования поехали на перевязку к медикам. Они у нас шли в хвосте колонны. В машину еще раз влепили из гранатомёта. Потом снова удар. Я поднимаю голову – БМП сверху горит. Это горел брезент. Механик остановился, брезент скинули, но все равно машина горит. Влез в БМП начальника артиллерии [подполковника В. Рязанова], голова кружится. Меня что-то спрашивают, я бессвязно отвечаю. Тут подкатила боль. Одной ампулы промедола оказалось мало, вколол вторую - и «поплыл»"[47] . Командир роты связи (рс) отдельного батальона связи (обс) 90-й танковой дивизии капитан Спиридонов сообщает, что когда "обратно… пошли, его машина [комполка] загорелась и моя загорелась. Командир пересел на разведывательную машину артиллерийских наблюдателей. И на ней его эвакуировали в тыл"[48] . Далее он отмечает, что огонь на своей машине они потушили и отошли на окраину города, где ждали дальнейших распоряжений.
Вторым в колонне 5-й мср шел БТР приданных полку саперов. Он был подбит в районе площади Ленина. При этом "был ранен рядовой Ибрагимов"[49] . "Сержант Владимир Медведев, прикрыв огнем, помог лейтенанту [Курманову] и водителю БТР перебежать улицу и соединиться с остальными. Новогоднюю ночь пришлось встречать в закутке какого-то подъезда… "[50] . "Вырваться из окружения было практически невозможно – ребята остались без гранат, с полутора магазинами патронов на брата"[51] . Тем не менее, и в плен сдаваться никто не собирался. "Без воды и пищи они 15 суток скрывались в подвалах, перебирались из одного в другой, когда чеченцы их засекали. Нашли немного сахара и муки, выхаживали раненого. Воду брали по ночам под носом у чеченцев – из фонтана у президентского дворца. Горели в подожженном подвале, выбирались из него, прокладывая себе дорогу сквозь стены штык-ножами…
Группа вышла из окружения, когда ее уже никто не ждал. Вышла, не потеряв ни одного человека"[52] .
Сгорел на площади перед Дворцом и один из двух приданных БТРов от внутренних войск, о которых упоминал Ярославцев. Это были машины 47-го полка ВВ с бойцами спецгруппы «Скорпион». При этом погиб рядовой Радий Бектимиров. "В этой ситуации очень профессионально и отважно повел себя командир группы старший лейтенант Олег Гладинов: двенадцать бойцов (он сам — тринадцатый) сумели выскочить из горящей машины и по команде офицера заняли оборону на первом этаже одного из домов. Правда, этажом выше уже находились чеченские боевики, но в уличных боях, которые тогда происходили в Грозном, такое случалось часто и даже не казалось чем-то необыкновенным. Вскоре к группе присоединились два десантника из расстрелянной неподалеку БМД. Так и сражались, сумев уничтожить несколько боевиков, и покинули здание только тогда, когда их начали забрасывать гранатами через окна"[53] . Что это были за «десантники», не очень понятно, скорее всего – разведчики 68-го ОРБ. В группе Гладинова были ранены шесть человек, а также сам офицер. Тем не менее, старший лейтенант Гладинов сумел обеспечить эвакуацию раненных и тела погибшего Биктемирова в тыл, сам же остался в строю "и с остатками своей группы присоединился к другому подразделению спецназа ВВ — к отряду ”Росич”, который вел бой в районе консервного завода и горбольницы № 1"[54] .
После прохода полковника Ярославцева к Рескому, на площади Орджоникидзе установилось относительное затишье, а на проспекте Орджоникидзе и ул. Комсомольской горела подбитая бронетехника, перекрывая проход к дворцу. Бойцам танкового батальона 6-го гв. ТП под командованием майора Юрия Захряпина была поставлена задача ликвидировать затор. "Растащить горевшие машины было непросто – к площади вновь вернулись боевики, и начался обстрел"[55] . Мы полагаем, что в тот момент, когда Ярославцев достиг перекрёстка проспектов Победы и Орджоникидзе, обстрелу подверглась и остальная часть колонны вплоть до ул. Госпитальной. Несмотря на это танкисты под командованием капитана Бадретдинова преодолели металлическую ограду парка им. Чехова, прошли вдоль аллеи и вышли на ул. Гвардейскую. Есть основания полагать, что 5-я, 6-я мср и штаб 2-го мсб выдвинулись вслед за ними, т.к. затор ликвидировать не удалось и другого маршрута просто не было. На большой скорости танкисты вышли на проспект Победы между Совмином и двойным мостом через Сунжу.
К 15:00 второй батальон 81-го МСП совместно со сводным отрядом 20-й МСД блокировал президентский дворец[56] . Необходимо отметить, что 20-я МСД стояла у больничного городка, и у Рохлина на тот момент не было никаких сведений о 81-м МСП, а подразделения полка встали блок-постами на перекрёстках улиц вокруг президентского дворца, после чего завязался бой, в ходе которого боевики начали методично жечь бронетехнику полка. Это повлекло большие потери убитыми, ранеными и пленными.. И самое необычное – он не имел прямой связи с самарским полком, а все сведения получал с центрального командного пункта в Моздоке, с которого и велось общее управление штурмом!
Техника начала расползаться по окрестным дворам. Вот как описывает свое пленение рядовой 81-го МСП Алексей Гимадаев: "Мы ехали по Грозному на БМП колонной. Попали под сильный обстрел. Все разъехались кто куда. Связи не стало. Нашу машину подожгли, меня ранило в обе ноги, ребята помогли выбраться, и мы укрылись в доме. Скоро подошли дудаевские боевики, крикнули: «Если не сдадитесь, сожжем вас вместе с домом». Пришлось вылезать"[57] .
В районе моста через Сунжу была подбита БМП (№ 684) начштаба 2-го мсб майора Артура Белова. Сам он, при попытке покинуть горящую машину, был убит осколком снаряда, двое солдат – механик-водитель рядовой Казаков и радист мл. сержант Михайлов, сгорели в машине, а замначштаба батальона Виктор Мычко попал в плен[58] . По заявлениям Сашко Билого из УНА-УНСО, в плен капитана взял именно он[59] .
На площади был подбит БТР № 659 из 4-й мср 81-го мсп и погиб рядовой Александр Николаевич Тимофеев[60] . А также была повреждена БМП № 688 выстрелом в гусеницу. Четыре человека из экипажа попали в плен, а рядовой Алексей Викторович Ежов был ранен и пропал без вести[61] .
Подтянув силы, боевики стали наседать на батальон самарского полка, закрепившегося на прилегающих к площади улицах. Не выдержав напора противника, после наступления темноты (с 16:30) 2-й мсб начал отход с занятых им позиций. В Рабочей тетради оперативной группы ЦБУ 8-го корпуса записано: "17:12. 2 мсб 81 мсп – вокруг дворца"[62] . Выходили поротно и мелкими группами, в основном, в направлении аэропорта «Северный», Дома Печати, а также к больничному комплексу, где оборону держали части 8-го корпуса. Одну из таких групп вывел из окружения замком 81-го МСП по воспитательной работе полковник И. Станкевич[63] . Ярославцева и первых раненых полка ещё успели вывезти из города. К вечеру из Грозного сумела выйти одна из рот 81-го МСП. Из пяти БМП на ходу осталась лишь одна – одну сожгли чеченские гранатомётчики (три человека сгорели вместе с машиной), три БМП были выведены из строя и их пришлось бросить[64] . "Героически дрался батальон майора Шиловского. Когда батальону зашли в тыл два дудаевских танка, Шиловский выскочил из БМП с двумя гранатомётами. Поджёг один танк. Но был ранен в спину, потом в голову"[65] . Погиб командир 1-го батальона 81-го МСП подполковник Перепёлкин Э.В.[66] и ещё многие бойцы его подразделения.
4-я мотострелковая рота 81-го МСП свою задачу, в общем-то, выполнила – блокировала мост через Сунжу. БМП роты двигались повзводно – колонной по три машины. Слева и справа их прикрывали «Тунгуски», причём каждая из ЗСУ держала под прицелом противоположную сторону улицы. В составе этой роты находилась вторая группа приданных ей сапёров из 8-ми человек под командованием старшего лейтенанта Голубева и лейтенанта Устинова. Они также шли в колонне на БТР[67] . Литовкин сообщает, что "вдруг командир решил забрать на усиление первого батальона вторую зенитную установку, и рота осталась только с ЗСУ лейтенанта Лабзенко"[68] . Скорее всего, это следует понимать так, что комполка Ярославцев забрал одну из двух «Тунгусок» на усиление своего 1-го батальона. На маршруте выдвижения, уже в центре Грозного, рота попала под прицельный огонь чеченских гранатомётчиков. Основной удар они сосредоточили на танках, прикрывавших колонну. Два из пяти танков были уничтожены. Боевые машины увеличили скорость, но, как уже отмечалось выше, столкнулись с другими частями своего полка и 68-го ОРБ, выдвигавшимися к дворцовой площади[69] . Сориентировавшись по карте, ротный приказал повернуть влево и продолжать движение по свободной улице к одному из мостов через Сунжу. Старший лейтенант Игорь Голубев отмечает, что "когда начался обстрел, мы ушли в сторону, на улицу Чехова"[70] . Над городом уже сгущались сумерки. За мостом колонна роты, втянувшись в узкую улицу, вновь попала под жестокий обстрел боевиков. И, естественно, противник действовал по отработанной схеме: бил по головной и замыкающей колонну машинам. Ими вновь оказались танки. Рота не могла продолжать движение ни вперёд ни назад. Спасло ребят то, что рядом оказался двор автосервиса, окружённый бетонным забором. Оставшаяся на ходу бронетехника и пехота ринулись под защиту стен. Саперы и мотострелки заняли также здание Библиотеки им. Чехова[71] . Экипаж «Тунгуски» во главе с лейтенантом Лабзенко укрылся в ближайшем доме, откуда они, впоследствии, отстреливались от боевиков. Дело в том, что ЗСУ была серьёзно повреждена в перестрелках: сначала она лишилась антенны СОЦ (станция обнаружения целей), затем "осколком мины разорвало блок, который связан с гидроприводами башни и пушек, - они тоже отказали, - и орудия пришлось крутить вручную. И, кроме того, пробило передний бак с соляркой, она начала вытекать"[72] .
Александр Лабзенко, наводчики рядовой Юрий Юдин и рядовой Алексей Аверин и механик-водитель «Тунгуски» перетащили в дом всё стрелковое оружие и вместе с другими бойцами роты отбивались от боевиков, засевших в соседнем строении. Самарцам удалось поджечь дом, в котором обосновались дудаевцы, после чего те, на несколько часов, отступили. Ночь прошла тревожно. А утром началось всё сначала. Один из сапёров, приданных роте, мл. сержант Чумбаев[73] , отправился к Сунже за водой. Вернувшись через несколько секунд, он поднял тревогу: "оказалось, с тыла к мотострелкам по берегу реки пробирается группа в семь человек, вооружённая гранатомётами"[74] . Эта группа была уничтожена ручными гранатами. Однако противник уже плотно окружил роту. Боевики стянули резервы, подтянули миномёты, заняли даже этажи выгоревшего за ночь дома. Боеприпасов дудаевцы не жалели: непрерывно били из стрелкового оружия, гранатомётов, мины десятками ложились во дворе автосервиса, засыпая всё осколками. Получил ранение в ногу наводчик «Тунгуски» Юдин. Лейтенант Лабзенко помог ему укрыться, после чего санитар оказал Юдину первую помощь. Обрушив на роту шквал огня, противник, тем не менее, на штурм автосервиса не шёл. Ротный не единожды просил у центра помощи, однако на все его призывы роте было приказано держаться своими силами. Вскоре загорелось несколько БМП, в них начал рваться боекомплект. Командир роты, видимо узнав обстановку по радиопереговорам, решил прорываться к своим. Оказалось, что за забором автосервиса находится городская больница, в которой держали оборону части 8-го корпуса. Ротный приказал Лабзенко убрать ЗСУ, чтобы освободить пространство для маневра БМП. Но лишь только «Тунгуска» «ожила», в неё выстрелил чеченский гранатомётчик. Машина загорелась, однако механик-водитель сумел выскочить и укрылся за стенами автосервиса. В. Литовкин пишет со слов лейтенанта Лабзенко: "Мотострелки под огнём забирали из подбитой бронетехники боеприпасы, автоматы, пулемёты, переносили в БМП раненых. Одного из взводных – погибшего старшего лейтенанта, прижатого к командирскому месту оторванной башней, вытащить они не сумели. Его тело так и осталось в ту новогоднюю ночь на броне. Там же осталось и разорванное на куски тело одного из приданных роте сапёров, который погиб от взрыва боезапаса на БМП"[75] . Этим сапёром оказался рядовой Александр Кравченко с Омской области. В действительности он погиб в результате сильнейших ожогов, полученных им при взрыве бронетранспортера. Вот выписка из наградного листа на старшего сапёра А. Кравченко: "Находился в составе штурмового отряда, который выполнял задачи по инженерному обеспечению боевых действий. Группа проделала проходы в трех завалах, обезвредила шесть мин. Рядовой А. Кравченко прикрывал отход подразделения. Гранатой уничтожил пулеметный расчет боевиков и занял оборону около ведущего огонь бронетранспортера. Выстрелом из гранатомета БТР был подбит. При этом рядовой А. Кравченко получил ожоги различной степени. Продолжал вести огонь, пока не потерял сознание. Скончался от полученных ран"[76] . Как отмечает журналист Д. Козлов, "сначала его ударил по ногам осколок гранаты, потом на одежду попало топливо из стоявшего рядом поврежденного БТРа"[77] . Орден Мужества рядовой Кравченко получил посмертно. Сослуживцы смогли забрать его тело лишь через два дня. Также был ранен и механик-водитель БТРа Игорь Зубарев. Загрузив две оставшиеся на ходу боевые машины, рота ринулась к больничному комплексу. Одна из БМП проделала в заборе автосервиса пролом, в который и устремились бойцы. В общей сложности в больничный комплекс пробились всего тридцать человек при двух БМП – все, что осталось от роты (это по словам В. Литовкина).
Выдвижение 81-го МСП 31.12.94 г. в Грозный
К 30-му декабря 1994 года до командиров подразделений был доведён замысел операции, причём, как отмечает командир 81-го МСП полковник Александр Ярославцев: "Когда Квашнин ставил задачу, то говорил, что вот то, что я вам сейчас рисую на карте, я тут же и стираю. Потому что завтра об этом будут знать дудаевцы. Я не знал, что будут делать соседи по наступлению. Каждый знал только поставленную лично перед ним задачу"[1] .
81-й полк был разделен на два штурмовых отряда (ШО):
ШО №1 – 1-й мсб 81-го МСП (с задачей взять ж/д вокзал),
ШО №2 – 2-й мсб 81-го МСП (с задачей блокировать Президентский дворец).
Необходимо сразу отметить, что численность штурмовых отрядов самарского полка, входивших в город, была значительно ниже штата военного времени. Комполка сообщает: "В каждом батальоне было человек 160-170. Причем все эти бойцы [сидели] за рычагами БМП. В город вошла одна броня"[2] . Ему вторит и мл. сержант Трифонов: "БМП рассчитана на 10 человек, но в машинах было только по 5 – непосредственно экипаж и два стрелка"[3] . Связь в штурмовых отрядах была организована следующим образом: для обеспечения связи с командиром вышла КШМ БМП № 600, с начальником штаба – КШМ № 604[4] , а для дублирования каждому батальону еще 30 декабря были дополнительно приданы радиостанции Р-145 на базе БТР-60, так называемая «Чайка». В каждой машине находился офицер-связист[5] . Для инженерного обеспечения 4-й и 5-й ротам[6] 81-го МСП придавались сапёры 1-й инженерно-саперной бригады. Это были две группы из 8-ми человек каждая под руководством капитана Москалёва и старшего лейтенанта Голубева на БТРах[7] . По информации журналиста В. Литовкина, каждому батальону самарского полка также придавались по две «Тунгуски» из зенитного дивизиона 131-й ОМСБр: "Две «Тунгуски» передали 1-му батальону, две другие второму. Еще одну машину - управлению бригады, шестую - третьему батальону [вероятно, 2-му батальону 131-й ОМСБр либо отдельному батальону связи 90-й ТД]. На каждую из ЗСУ посадили командиром по офицеру"[8] . Танки Т-80 отдельного танкового батальона 6-го танкового полка 90-й ТД были распределены по 3 машины в каждую роту[9] . Подразделения 81-го МСП доукомплектовывались и в ночь на 31 декабря. И только к 6 часам утра окончательно были сформированы 8 штурмовых групп[10] .
31 декабря 1994 г. около 7 часов утра 81-й МСП, в соответствии с ранее намеченным планом, начал выдвигаться к Грозному[11] . При выходе из района расположения было обнаружено, что пропал без вести рядовой 4-й мср 81-го МСП А.Г. Гребнев, "в бой 31 декабря 1994 года он не вступал, больше его никто не видел"[12] . В списках погибших и пропавших без вести он также не числится. В авангарде полка шла разведрота капитана Евгения Коломыйцева. Мост через Алханчуртовский канал преодолели без сопротивления. Аэропорт «Грозный-Северный» тоже миновали без проблем – боевиков там не было[13] . Батальоны продолжили движение: 1-й мсб по дороге из аэропорта на Грозный дошел до моста через Нефтянку и остановился. По сообщениям местных жителей, мост был заминирован. "Внешним осмотром мины обнаружить не удалось, - рассказывает Виктор Ситников. – Пропустили по мосту одну БМП. Прошла нормально"[14] . После этого мост преодолела остальная бронетехника батальона.
Разведрота полка продвинулась по ул. Богдана Хмельницкого, и далее по ул. Первомайская до пересечения с ул. Наурская, где ее обстреляли дудаевцы . Ярославцеву поступает доклад от разведчиков капитана Коломыйцева о боевом соприкосновении с противником. Полковник Ярославцев приказывает разведчикам отойти под прикрытие 1-го мсб. Дальше – новый доклад: горит танк из 131-й ОМСБр, и по нему боевики лупят со всех сторон. Вероятно это была машина боевиков, так как Данилов (рр 131-й ОМСБр)[16] не упоминает о своем подбитом танке, зато отмечает уничтожение танка боевиков. В статье «Разгром», где есть раскладка по времени, тоже отмечено, что рр уничтожила танк боевиков около 10:00. А связист капитан Спиридонов и Ярославцев (оба находились со 2-м мсб) неправильно поняли радиодонесение и указали, что это был танк со 131-й бригады.
Командир взвода разведроты 131-й ОМСБр (ШО №3) Валерий Данилов: "К Нефтянке мы вышли уже в восемь утра ...и моё подразделение оказалось единственным, которое сразу перебралось через Нефтянку, другие застряли в этой жиже. А тут засада. Один танк мы уничтожили с ходу. ...Но пока подбиралась к танку, сбились с курса и возле школы ДОСААФ нарвались на пулемёт, укрывшийся за подбитым БТРом. Уничтожить не уничтожили, но пулемёт подавили, больше он не стрелял. Вдруг какая-то пушка появилась. Пришлось замолотить и её. В этот момент мы получили сообщение: по самые бойницы провалилась в жижу машина ротного, да ещё трубопровод у него разорвало. Повернули назад. И только вытащили ротного, как увидели на дороге на полной скорости возвращающуюся БМД. От водителя узнали, что второй батальон попал под сильный огонь и нуждается в помощи. А в самой машине лежали первые раненые"[17] .
В это время 2-й мсб находился в километре от совхоза «Родина» и был остановлен приказом командира 81-го МСП Ярославцева. Тот, по его словам, предчувствуя засаду, велел прекратить движение батальона и изменить дальнейший маршрут следования. Хотя Виктор Ситников утверждает, что этот батальон заблудился и "ушел к совхозу «Родина»"[18] . В рабочей тетради оперативной группы центра боевого управления 8 АК записано: "9:01. [2-й мсб и тр] 131 омсбр: с/х «Родина» охвачен с северной, западной и южной стороны"[19] , таким образом получается, что 2-й мсб 81-го полка должен был уже выдвинуться к р. Нефтянка. На броне БМП, в которой находился Ярославцев, находился авианаводчик Александр Кирьянов из 559-го бомбардировочного авиаполка (БАП). Он должен был корректировать действия авиации, прикрывавшей штурмовые отряды. Не раз комполка предлагал Кирьянову укрыться за бронёй, но получал отказ. "Сейчас не могу. Придётся работать с авиацией, и мне нужно быть наверху, чтобы всё видеть и корректировать огонь", - ответил Кирьянов[20] . По обнаруженному противнику был нанесен артиллерийский удар[21] . Командир роты отдельного батальона связи 90-й ТД капитан Спиридонов, находившийся во 2-м мсб, сообщает следующее: "Встретили нас чеченцы, когда мы прошли совхоз «Октябрьский» [«Родина»]. Подбили две машины – танк с майкопской бригады и нашу машину с разведроты. После этого колонна остановилась, и мы стали запрашивать, чтобы помогли артиллерией или авиацией. В результате двух-трех часового стояния – больше нельзя было стоять, иначе всех бы пожгли – поступила команда выполнять задачу, которая была поставлена. И колонна пошла. Часть техники пошла на вокзал, другая – на президентский дворец"[22] .
После того, как разведчики вновь ушли вперед и доложили, что путь свободен, движение возобновил первый, а в след за ним, и второй батальон. Старший техник 1-й мср 81-го МСП (ШО №1) ст. прапорщик Григорий Кириченко так описывает движение колонны в городе: "Впереди по проспекту Хмельницкого двигались три танка, далее – штабные машины полка и двумя колоннами вдоль тротуаров БМП, чьи орудия почему-то были направлены не на противоположную сторону улицы, как требует устав, а на свою. Вдоль стен домов продвигалась пехота"[23] . В 10:15 полк вышел к пересечению улиц Богдана Хмельницкого и ул. Профессиональная[24] . "При подходе 81-го полка к ул. Маяковского впереди показались танки. Оказалось, что это «рохлинцы» (255 мсп, наступавший по ул. Круговая)"[25] . В это время Ярославцев получает сообщение о том, что его левый сосед, мотострелковый полк из Ленинградского военного округа (так написано в тексте, но это был 255-й МСП из 8-го гв. АК[26] ), вышел на улицу Маяковского. Это еще раз показывает, КАК ставилась задача командирам штурмовых подразделений: "каждый знал только поставленную лично перед ним задачу"[27] . По признанию Александра Ярославцева, у него была задача выйти на улицу Маяковского только к 16:00. Поэтому его батальоны не форсировали обстоятельства.
К 11:00 81-й МСП без потерь вышел на улицу Маяковского. Ярославцев докладывает командующему группировкой "Север" генералу Пуликовскому о выполнении задачи дня. Пуликовский, выслушав доклад, отдаёт приказ продолжать операцию. Штурмовые отряды начали движение в сторону президентского дворца и ж/д вокзала по улице Первомайская. Впереди двигался 1-й мсб под командование начальника штаба полка Семена Бурлакова, который, по словам Ярославцева, являлся его тараном. Следом за ним продвигался 2-й батальон 81-го полка. Вскоре бронетехника 131-й бригады, которая по плану должна была следовать за полком, начала обгонять его колонны, вклиниваться. Позже ситуация разрешилась, и всё стало на свои места. БМП полка двигались повзводно – колонной по три машины. Слева и справа их прикрывали «Тунгуски», причём каждая из ЗСУ держала под прицелом противоположную сторону улицы. Литовкин сообщает, что "вдруг командир решил забрать на усиление первого батальона вторую зенитную установку, и рота осталась только с ЗСУ лейтенанта Лабзенко"[28] . Скорее всего, это следует понимать так, что комполка Ярославцев забрал одну из двух «Тунгусок» на усиление 1-го батальона 81-го МСП.
1-й батальон самарского полка вышел на площадь Орджоникидзе, а затем и на проспект с одноименным названием. Колонна батальона на повышенной скорости прошла по проспекту в сторону ж/д вокзала. "Между прочим, штурмовая группа Бурлакова проскочила президентский дворец. Впрочем, задачи по его блокированию я не ставил", - говорит Александр Алексеевич[29] . Подполковник Игорь Станкевич, замком полка по воспитательной работе, указывает, что когда батальон Бурлакова вышел к ж/д вокзалу, "справа туда же подходили танки. Оказалось, что это 131-я бригада. Да и то догадались только потому, что появилась «Чайка» – машина Р-145, в которой был комбриг. Договорились о взаимодействии"[30] . Заняв административные здания в районе ж/д вокзала, 1-й мсб самарского полка взял под контроль и основные транспортные узлы.
Бурлаков доложил о выполнении задачи своему командиру, а тот, в свою очередь, – Пуликовскому. Это было в 12:30[31] . Узнав об этом, Пуликовский отдает команду Ярославцеву выдвигаться 2-м батальоном к Рескому и блокировать его, при этом последний отмечает, что голос командующего по ЗаСу он узнал, и это была не провокация чеченцев[32] . Сил для блокирования дворца, по предположению Ярославцева, должно было хватить, а далее рассчитывал он, подойдут внутренние войска и «зачистят» город. По плану 81-му МСП придавались два батальона внутренних войск, в действительности же прибыли лишь два БТРа[33] . 2-й батальон самарцев к этому моменту растянулся от улицы Маяковского до площади Орджоникидзе: "В это время мой резерв [2-й мсб 131-й ОМСБр – именно его техника «вклинивалась» в хвост 81-го МСП, и именно там же начинаются высотные дома] уже подтягивался к улице Маяковского, я тем временем выходил на площадь Дзержинского [на самом деле Орджоникидзе]", – говорит Ярославцев[34] . Колонна шла по улице Первомайская, однако В. Ситников сообщает, что "командир полка Александр Ярославцев с батальоном пошел к площади Орджоникидзе улицей, что была левее Первомайской"[35] [по Лермонтова шли части 8-го гв. АК]. На площадь Орджоникидзе колонна 81-го полка выскочила почти одновременно с 68-м ОРБ, который обошел корпуса городской больницы слева. Произошло некоторое замешательство, о котором упоминает журналист В. Литовкин, приводя рассказ участника событий Александра Лабзенко: "БМП увеличили скорость, но тут же столкнулись с выдвигавшейся к дворцовой площади колонной боевых машин десантников"[36] . На площади Орджоникидзе Ярославцев, по его собственным словам, "подозвал к себе командира первого батальона подполковника Перепёлкина" и приказал тому перекрыть "тыльную улицу, чтоб в спину не ударили"[37] . Здесь стоит отметить один непонятный момент: подполковник Э.В. Перепелкин командир 1-го мсб 81-го полка, который к тому моменту уже находился у ж/д вокзала. Начштаба Бурлаков утверждает, что к вокзалу пошли две мотострелковых и одна танковая рота[38] .
При подходе к площади Ленина на проспекте Орджоникидзе усилился обстрел из стрелкового оружия и гранатомётов. Вообще, считает А. Ярославцев, дудаевским гранатомётчикам воздали много лишнего. Несмотря на плотный гранатомётный огонь, боевики очень часто промахивались, хотя били почти в упор. Иногда гранаты просто отскакивали от брони БМП и "рикошетом уходили то в землю, то вверх и в стороны"[39] . Тем не менее, на подходе к Президентскому дворцу 2-й батальон 81-го МСП был остановлен огнем противника и понес ощутимые потери. И одной из первых была подбита БМП командира полка. Капитан Спиридонов сообщает, что "когда машина командира полка пошла по проспекту, по ней было сделано 3-4 выстрела"[40] . Авианаводчик Кирьянов, ехавший с Ярославцевым, почти непрерывно вёл огонь из своего АКСУ-74 по боевикам, засевшим в многоэтажных зданиях, вытянувшихся вдоль всего проспекта Орджоникидзе. Был момент, когда его автомат замолчал – заклинило. Тогда Ярославцев подал ему свой, и Кирьянов продолжил прикрывать БМП огнём[41] . В районе проспектов Победы и Революции (скорее всего – Победы и Орджоникидзе[42] , так логичнее) комполка решил осмотреться и высунулся из люка. Очевидцы – офицеры, ехавшие следом в колонне, рассказали, что как только БМП Ярославцева с бортовым номером «600» притормозила возле одного из домов, в неё с левого борта попала граната. Александр Кирьянов в последний момент заметил чеченского гранатомётчика и успел прикрыть комполка своим телом. Взрывом авианаводчик был сметён с брони и погиб, Ярославцев получил ранение и на время потерял сознание. БМП не пострадала, так как граната ударила в свёрнутый брезент, на котором и сидел Кирьянов. На броне боевой машины осталась лишь выбоина[43] . За этот подвиг капитан Александр Кирьянов был представлен к званию Героя Российской Федерации – посмертно[44] . Когда Ярославцев пришёл в себя, попросил солдата-радиста перевязать ему голову. В этот момент через открытый люк внутрь машины проникла пуля. Комполка повторно был ранен в голову. Вот как Ярославцев описывает свое ранение: "Вдруг такой страшный удар по голове – будто её снесло, и я ухнул под броню. Это было на углу проспектов Победы и Орджоникидзе. Оглянулся – чувствую, трясёт. Значит, ранен, вокруг кровища. Рядом со мной радист, а сзади начальник связи. Попросил радиста меня перевязать, а ему страшно, но достает пакет и начинает перевязывать. В этот момент в открытый люк отработал снайпер. Мне срезало пучок волос, бойца посекло осколками. БМП покачивалась на ходу – это меня и спасло. Ну, я сам себе всё перемотал, состояние, шоковое, боли ещё не чувствую и главное, не знаю что делать. В прострации потерял ориентацию и в пространстве, и во времени: вроде знаю, что на войне, а вот на какой?! Потом постепенно сообразил, что мне надо куда-то ехать, и смотрю: спецназовцы, что меня охраняли, вот так слева на дороге стоят и копошатся. Как выяснилось, у них убили солдата. Я им кричу: «Вы что! Давайте вперёд! Прикрывайте!» Тут вижу – танки слева направо, а я-то был впереди. И чувствую, начинает кружиться голова и подходит тошнота. Спустился вниз, а с перемотанной башкой ни шлемофон надеть, ни передать обстановку. Говорю бойцу: «Давай-ка передавай, что я ранен. Командование – Бурлакову»"[45] . В 14:00 Ярославцев был вынужден передать командование своему начальнику штаба Бурлакову[46] , но так как он находился к тому времени на вокзале, командование принял замкомандира подполковник Владимир Айдаров. Свидетельствует комполка Ярославцев: "После передачи командования поехали на перевязку к медикам. Они у нас шли в хвосте колонны. В машину еще раз влепили из гранатомёта. Потом снова удар. Я поднимаю голову – БМП сверху горит. Это горел брезент. Механик остановился, брезент скинули, но все равно машина горит. Влез в БМП начальника артиллерии [подполковника В. Рязанова], голова кружится. Меня что-то спрашивают, я бессвязно отвечаю. Тут подкатила боль. Одной ампулы промедола оказалось мало, вколол вторую - и «поплыл»"[47] . Командир роты связи (рс) отдельного батальона связи (обс) 90-й танковой дивизии капитан Спиридонов сообщает, что когда "обратно… пошли, его машина [комполка] загорелась и моя загорелась. Командир пересел на разведывательную машину артиллерийских наблюдателей. И на ней его эвакуировали в тыл"[48] . Далее он отмечает, что огонь на своей машине они потушили и отошли на окраину города, где ждали дальнейших распоряжений.
Вторым в колонне 5-й мср шел БТР приданных полку саперов. Он был подбит в районе площади Ленина. При этом "был ранен рядовой Ибрагимов"[49] . "Сержант Владимир Медведев, прикрыв огнем, помог лейтенанту [Курманову] и водителю БТР перебежать улицу и соединиться с остальными. Новогоднюю ночь пришлось встречать в закутке какого-то подъезда… "[50] . "Вырваться из окружения было практически невозможно – ребята остались без гранат, с полутора магазинами патронов на брата"[51] . Тем не менее, и в плен сдаваться никто не собирался. "Без воды и пищи они 15 суток скрывались в подвалах, перебирались из одного в другой, когда чеченцы их засекали. Нашли немного сахара и муки, выхаживали раненого. Воду брали по ночам под носом у чеченцев – из фонтана у президентского дворца. Горели в подожженном подвале, выбирались из него, прокладывая себе дорогу сквозь стены штык-ножами…
Группа вышла из окружения, когда ее уже никто не ждал. Вышла, не потеряв ни одного человека"[52] .
Сгорел на площади перед Дворцом и один из двух приданных БТРов от внутренних войск, о которых упоминал Ярославцев. Это были машины 47-го полка ВВ с бойцами спецгруппы «Скорпион». При этом погиб рядовой Радий Бектимиров. "В этой ситуации очень профессионально и отважно повел себя командир группы старший лейтенант Олег Гладинов: двенадцать бойцов (он сам — тринадцатый) сумели выскочить из горящей машины и по команде офицера заняли оборону на первом этаже одного из домов. Правда, этажом выше уже находились чеченские боевики, но в уличных боях, которые тогда происходили в Грозном, такое случалось часто и даже не казалось чем-то необыкновенным. Вскоре к группе присоединились два десантника из расстрелянной неподалеку БМД. Так и сражались, сумев уничтожить несколько боевиков, и покинули здание только тогда, когда их начали забрасывать гранатами через окна"[53] . Что это были за «десантники», не очень понятно, скорее всего – разведчики 68-го ОРБ. В группе Гладинова были ранены шесть человек, а также сам офицер. Тем не менее, старший лейтенант Гладинов сумел обеспечить эвакуацию раненных и тела погибшего Биктемирова в тыл, сам же остался в строю "и с остатками своей группы присоединился к другому подразделению спецназа ВВ — к отряду ”Росич”, который вел бой в районе консервного завода и горбольницы № 1"[54] .
После прохода полковника Ярославцева к Рескому, на площади Орджоникидзе установилось относительное затишье, а на проспекте Орджоникидзе и ул. Комсомольской горела подбитая бронетехника, перекрывая проход к дворцу. Бойцам танкового батальона 6-го гв. ТП под командованием майора Юрия Захряпина была поставлена задача ликвидировать затор. "Растащить горевшие машины было непросто – к площади вновь вернулись боевики, и начался обстрел"[55] . Мы полагаем, что в тот момент, когда Ярославцев достиг перекрёстка проспектов Победы и Орджоникидзе, обстрелу подверглась и остальная часть колонны вплоть до ул. Госпитальной. Несмотря на это танкисты под командованием капитана Бадретдинова преодолели металлическую ограду парка им. Чехова, прошли вдоль аллеи и вышли на ул. Гвардейскую. Есть основания полагать, что 5-я, 6-я мср и штаб 2-го мсб выдвинулись вслед за ними, т.к. затор ликвидировать не удалось и другого маршрута просто не было. На большой скорости танкисты вышли на проспект Победы между Совмином и двойным мостом через Сунжу.
К 15:00 второй батальон 81-го МСП совместно со сводным отрядом 20-й МСД блокировал президентский дворец[56] . Необходимо отметить, что 20-я МСД стояла у больничного городка, и у Рохлина на тот момент не было никаких сведений о 81-м МСП, а подразделения полка встали блок-постами на перекрёстках улиц вокруг президентского дворца, после чего завязался бой, в ходе которого боевики начали методично жечь бронетехнику полка. Это повлекло большие потери убитыми, ранеными и пленными.. И самое необычное – он не имел прямой связи с самарским полком, а все сведения получал с центрального командного пункта в Моздоке, с которого и велось общее управление штурмом!
Техника начала расползаться по окрестным дворам. Вот как описывает свое пленение рядовой 81-го МСП Алексей Гимадаев: "Мы ехали по Грозному на БМП колонной. Попали под сильный обстрел. Все разъехались кто куда. Связи не стало. Нашу машину подожгли, меня ранило в обе ноги, ребята помогли выбраться, и мы укрылись в доме. Скоро подошли дудаевские боевики, крикнули: «Если не сдадитесь, сожжем вас вместе с домом». Пришлось вылезать"[57] .
В районе моста через Сунжу была подбита БМП (№ 684) начштаба 2-го мсб майора Артура Белова. Сам он, при попытке покинуть горящую машину, был убит осколком снаряда, двое солдат – механик-водитель рядовой Казаков и радист мл. сержант Михайлов, сгорели в машине, а замначштаба батальона Виктор Мычко попал в плен[58] . По заявлениям Сашко Билого из УНА-УНСО, в плен капитана взял именно он[59] .
На площади был подбит БТР № 659 из 4-й мср 81-го мсп и погиб рядовой Александр Николаевич Тимофеев[60] . А также была повреждена БМП № 688 выстрелом в гусеницу. Четыре человека из экипажа попали в плен, а рядовой Алексей Викторович Ежов был ранен и пропал без вести[61] .
Подтянув силы, боевики стали наседать на батальон самарского полка, закрепившегося на прилегающих к площади улицах. Не выдержав напора противника, после наступления темноты (с 16:30) 2-й мсб начал отход с занятых им позиций. В Рабочей тетради оперативной группы ЦБУ 8-го корпуса записано: "17:12. 2 мсб 81 мсп – вокруг дворца"[62] . Выходили поротно и мелкими группами, в основном, в направлении аэропорта «Северный», Дома Печати, а также к больничному комплексу, где оборону держали части 8-го корпуса. Одну из таких групп вывел из окружения замком 81-го МСП по воспитательной работе полковник И. Станкевич[63] . Ярославцева и первых раненых полка ещё успели вывезти из города. К вечеру из Грозного сумела выйти одна из рот 81-го МСП. Из пяти БМП на ходу осталась лишь одна – одну сожгли чеченские гранатомётчики (три человека сгорели вместе с машиной), три БМП были выведены из строя и их пришлось бросить[64] . "Героически дрался батальон майора Шиловского. Когда батальону зашли в тыл два дудаевских танка, Шиловский выскочил из БМП с двумя гранатомётами. Поджёг один танк. Но был ранен в спину, потом в голову"[65] . Погиб командир 1-го батальона 81-го МСП подполковник Перепёлкин Э.В.[66] и ещё многие бойцы его подразделения.
4-я мотострелковая рота 81-го МСП свою задачу, в общем-то, выполнила – блокировала мост через Сунжу. БМП роты двигались повзводно – колонной по три машины. Слева и справа их прикрывали «Тунгуски», причём каждая из ЗСУ держала под прицелом противоположную сторону улицы. В составе этой роты находилась вторая группа приданных ей сапёров из 8-ми человек под командованием старшего лейтенанта Голубева и лейтенанта Устинова. Они также шли в колонне на БТР[67] . Литовкин сообщает, что "вдруг командир решил забрать на усиление первого батальона вторую зенитную установку, и рота осталась только с ЗСУ лейтенанта Лабзенко"[68] . Скорее всего, это следует понимать так, что комполка Ярославцев забрал одну из двух «Тунгусок» на усиление своего 1-го батальона. На маршруте выдвижения, уже в центре Грозного, рота попала под прицельный огонь чеченских гранатомётчиков. Основной удар они сосредоточили на танках, прикрывавших колонну. Два из пяти танков были уничтожены. Боевые машины увеличили скорость, но, как уже отмечалось выше, столкнулись с другими частями своего полка и 68-го ОРБ, выдвигавшимися к дворцовой площади[69] . Сориентировавшись по карте, ротный приказал повернуть влево и продолжать движение по свободной улице к одному из мостов через Сунжу. Старший лейтенант Игорь Голубев отмечает, что "когда начался обстрел, мы ушли в сторону, на улицу Чехова"[70] . Над городом уже сгущались сумерки. За мостом колонна роты, втянувшись в узкую улицу, вновь попала под жестокий обстрел боевиков. И, естественно, противник действовал по отработанной схеме: бил по головной и замыкающей колонну машинам. Ими вновь оказались танки. Рота не могла продолжать движение ни вперёд ни назад. Спасло ребят то, что рядом оказался двор автосервиса, окружённый бетонным забором. Оставшаяся на ходу бронетехника и пехота ринулись под защиту стен. Саперы и мотострелки заняли также здание Библиотеки им. Чехова[71] . Экипаж «Тунгуски» во главе с лейтенантом Лабзенко укрылся в ближайшем доме, откуда они, впоследствии, отстреливались от боевиков. Дело в том, что ЗСУ была серьёзно повреждена в перестрелках: сначала она лишилась антенны СОЦ (станция обнаружения целей), затем "осколком мины разорвало блок, который связан с гидроприводами башни и пушек, - они тоже отказали, - и орудия пришлось крутить вручную. И, кроме того, пробило передний бак с соляркой, она начала вытекать"[72] .
Александр Лабзенко, наводчики рядовой Юрий Юдин и рядовой Алексей Аверин и механик-водитель «Тунгуски» перетащили в дом всё стрелковое оружие и вместе с другими бойцами роты отбивались от боевиков, засевших в соседнем строении. Самарцам удалось поджечь дом, в котором обосновались дудаевцы, после чего те, на несколько часов, отступили. Ночь прошла тревожно. А утром началось всё сначала. Один из сапёров, приданных роте, мл. сержант Чумбаев[73] , отправился к Сунже за водой. Вернувшись через несколько секунд, он поднял тревогу: "оказалось, с тыла к мотострелкам по берегу реки пробирается группа в семь человек, вооружённая гранатомётами"[74] . Эта группа была уничтожена ручными гранатами. Однако противник уже плотно окружил роту. Боевики стянули резервы, подтянули миномёты, заняли даже этажи выгоревшего за ночь дома. Боеприпасов дудаевцы не жалели: непрерывно били из стрелкового оружия, гранатомётов, мины десятками ложились во дворе автосервиса, засыпая всё осколками. Получил ранение в ногу наводчик «Тунгуски» Юдин. Лейтенант Лабзенко помог ему укрыться, после чего санитар оказал Юдину первую помощь. Обрушив на роту шквал огня, противник, тем не менее, на штурм автосервиса не шёл. Ротный не единожды просил у центра помощи, однако на все его призывы роте было приказано держаться своими силами. Вскоре загорелось несколько БМП, в них начал рваться боекомплект. Командир роты, видимо узнав обстановку по радиопереговорам, решил прорываться к своим. Оказалось, что за забором автосервиса находится городская больница, в которой держали оборону части 8-го корпуса. Ротный приказал Лабзенко убрать ЗСУ, чтобы освободить пространство для маневра БМП. Но лишь только «Тунгуска» «ожила», в неё выстрелил чеченский гранатомётчик. Машина загорелась, однако механик-водитель сумел выскочить и укрылся за стенами автосервиса. В. Литовкин пишет со слов лейтенанта Лабзенко: "Мотострелки под огнём забирали из подбитой бронетехники боеприпасы, автоматы, пулемёты, переносили в БМП раненых. Одного из взводных – погибшего старшего лейтенанта, прижатого к командирскому месту оторванной башней, вытащить они не сумели. Его тело так и осталось в ту новогоднюю ночь на броне. Там же осталось и разорванное на куски тело одного из приданных роте сапёров, который погиб от взрыва боезапаса на БМП"[75] . Этим сапёром оказался рядовой Александр Кравченко с Омской области. В действительности он погиб в результате сильнейших ожогов, полученных им при взрыве бронетранспортера. Вот выписка из наградного листа на старшего сапёра А. Кравченко: "Находился в составе штурмового отряда, который выполнял задачи по инженерному обеспечению боевых действий. Группа проделала проходы в трех завалах, обезвредила шесть мин. Рядовой А. Кравченко прикрывал отход подразделения. Гранатой уничтожил пулеметный расчет боевиков и занял оборону около ведущего огонь бронетранспортера. Выстрелом из гранатомета БТР был подбит. При этом рядовой А. Кравченко получил ожоги различной степени. Продолжал вести огонь, пока не потерял сознание. Скончался от полученных ран"[76] . Как отмечает журналист Д. Козлов, "сначала его ударил по ногам осколок гранаты, потом на одежду попало топливо из стоявшего рядом поврежденного БТРа"[77] . Орден Мужества рядовой Кравченко получил посмертно. Сослуживцы смогли забрать его тело лишь через два дня. Также был ранен и механик-водитель БТРа Игорь Зубарев. Загрузив две оставшиеся на ходу боевые машины, рота ринулась к больничному комплексу. Одна из БМП проделала в заборе автосервиса пролом, в который и устремились бойцы. В общей сложности в больничный комплекс пробились всего тридцать человек при двух БМП – все, что осталось от роты (это по словам В. Литовкина).
